Канцлер империи - Андрей Величко

Я вызвал дежурного секретаря из информбюро и озадачил его:

— К завтрашнему обеду должен быть готов документ с планом мероприятий по кошкам с соболиной фермы. Основная мысль — держать дома не просто кошку, а котовскую кошку модно. Особенно для знати, промышленников и чиновничества. Примерно как в отношении гончих у екатерининских помещиков, что ли. Кроме того, это один из способов выразить свое уважение к канцлеру. Наконец, надо распустить слухи, что, если кем-то заинтересуется один из моих отделов, наличие в доме фигуранта такого зверька послужит смягчающим обстоятельством.

Решив кошачий вопрос, я продолжил чтение бумаги про соболей. Итак, ферма функционировала и даже начала давать шкурки, причем не каких-нибудь вообще соболей, а самых среди них ценных, то есть баргузинских. Более того, сейчас там пытаются развести и вообще фантастически редких белых, но их пока всего пять штук и говорить об успехе этого мероприятия рано.

Странно, подумал я, почему это белый вдруг стал таким ценным? С баргузинским понятно — это самая темная порода, то есть грязь на меху меньше всего заметна. А на белом же любое пятнышко не то что машинного масла, а даже керосина будет бросаться в глаза сразу! Как в такой шубе в гараж зайдешь? Кошмар. Странные, однако, вкусы у публики…

Дальше шло три страницы бухгалтерии, из которой следовало, что ферма преодолела рубеж самоокупаемости, то есть в этом году мой взнос уже не нужен. Ну и в самом конце говорилось, что посланные мне шкурки — это подарок.

— Я им что, невеста, такие подарки мне делать? — возмутился я. — Значит, немедленно оценить эту кучу, потом узнать, в чем сейчас наибольшая нужда у города Котовска, и подарить того самого как раз на эту сумму — из моих средств, ясное дело.

Ладно, а с этими-то шкурами что делать? Шуба мне не нужна… Ё мое, но она же нужна дамам.

— Что из всего этого можно сшить? — поинтересовался я.

— Две полноценные шубы и одну укороченную, — сообщили мне.

— Тогда разделите это на три соответствующие части и упакуйте, — велел я.

Поначалу у меня была мысль подарить по комплекту всем величествам женского рода, но потом я подумал — чего это еще и я буду Алисе подарки дарить, когда для этого есть Боря Фишман? И, быстро написав пару слов, велел отнести уменьшенный комплект Танечке.

Глава 23

К середине октября обстановка на манчжурском фронте стабилизировалась — таких безобразий, как в августе, когда китайцы чуть не прорвали немецкую линию обороны, больше не случалось.

Это было первое наступление противника по договоренности с Сунь Ят-Сеном, но, по его словам, командующий ударной группировкой элементарно заблудился, не умея читать карту. И вместо того, чтобы тихо и мирно пройти в квадрат, отведенный для сортировки и первичной обработки личного состава, сначала он до позднего вечера вообще не мог начать движение. А потом, уже ночью, погнал свои толпы не по дороге, а прямо, выйдя непосредственно на немецкий четвертый укрепрайон. Китайцев тут не ждали, так что им даже в паре мест удалось прорвать первую линию обороны. Но подтянулась артиллерия, потом авиация, противника проредили и отбросили, а утром он таки пошел по ранее согласованному маршруту. Однако у немцев были потери, и они разозлились. Запросив данные у моего резидента, они собрали в кулак всю свою бомбардировочную авиацию и раскатали в пыль только что отстроенную загородную резиденцию Суня, нанеся ему ущерб чуть ли не в миллион долларов. А я после этого вдвое уценил текущую партию пленных, объяснив, что она некондиционная. Президент отлично понял такие аргументы, и октябрьское наступление было срежиссировано безукоризненно.

Убедившись, что война как таковая кончилась, засобирался домой Шлиффен, вместо него группировкой остался командовать наш генерал-лейтенант Ренненкампф. Вместе со Шлиффеном в Германию возвращались и несколько офицеров, в том числе и Гудериан, получивший к тому времени звание капитана маньчжурской армии и обер-лейтенанта немецкой. Проезжая через Питер, он презентовал мне экземпляр своего доклада «Применение танков в манчжурской кампании».

Доклад был интересный. Начал его Гейнц, как говорится, за здравие — то есть раскритиковал компоновку «Фишмана», заявив, что боковые орудия ему только мешают. Но дальнейшие выводы были несколько странными. Гудериан предлагал увеличить скорость танка до двадцати пяти километров в час, а вот необходимости ни в усилении брони, ни в снижении высоты он не увидел.

Кроме того, предлагалось разработать еще и легкий танк как замену броневичку Pz-1, который за время кампании показал свою полную непригодность для действий вне дорог, но зато приобрел в войсках кличку «Пизя». Так вот, Гудериан предлагал увеличить его длину, поставить на гусеницы и снабдить авиационной пушкой вместо пулемета винтовочного калибра. В общем, получалось, что мне надо просто передать немцам эскизы их же изделия Pz-II.

После немцев в Гатчину прилетел Токигава, с которым мы обсудили результаты действий авиации и сравнительные данные машин — как наших, так и противника. Так как «Стрижи» были еще опытными машинами и участия в войне не принимали, то лучшим истребителем единодушно было признано творение Де Хэвиленда, наконец-то получившее имя «Элен» (а бедные японцы ломали язык, пытаясь правильно произнести это слово).

Это была вариация на тему поликарповского И-15, но не ухудшенная, как «Спитфайр», а улучшенная. Двигатель — двойная звезда взлетной мощностью в семьсот сил диаметром всего восемьдесят пять сантиметров, так что самолетик имел узкий и зализанный фюзеляж. Крыло было с «чайкой», фонарь пилота — закрытый, шасси убирались. Машина обладала хорошей маневренностью в вертикальной плоскости и совершенно феноменальной — в горизонтальной, будучи при этом не очень сложной в управлении.

Модифицированный «Ишак-М», отличающийся от исходного убирающимся шасси, более мощными пушками и форсированным у нас до шестисот пятидесяти, а у японцев до семисот сил мотором, нравился Токигаве чуть меньше — все-таки из-за всех этих добавок машина стала чуть перетяжеленной. То, что ее скорость была на двадцать километров в час больше, чем у «Элен», особой роли не играло, потому как на разгон до максимума у «Ишака» уходило почти вдвое больше времени. Но зато он был доступен летчику самой низкой квалификации и достаточно эффективно штурмовал наземные цели.

«Машина для массового пилота» — определил ее место японец.

Кстати, неделей раньше я имел беседу с Полозовым, освоившим и «Стрижа», и «Элен», и тот про нового «Ишака» высказался несколько резче: «самолет для тех, кто ни летать, ни стрелять ни хрена не умеет!» Впрочем, потом он самокритично признал, что даже в его полку таких почти половина.

Авиация противника состояла из небольшого числа английских и американских машин. По нашим сведениям, англы уже сделали нормальный V-образный мотор мощностью почти тысячу сил и сейчас испытывали сразу три самолета на его основе, но в Китае были только «Фантомы-2». Наиболее выдающиеся недостатки старой машины были смягчены, но все равно это был плохой истребитель и вовсе никакой штурмовик. Кроме того, мы получили сведения, что в Китай отправлены два четырехмоторных бомбардировщика «Либерейтор» — нечто вроде «Кондора», но с рядными движками от «Фантомов». Однако авиаразведка, даром что весьма усиленная, смогла обнаружить только один! Пока он не залетал за границу, его не трогали. Но однажды он ее перелетел и был тут же сбит… В общем, английская авиация себя не показала. Зато американцы поддержали честь англосаксов! Их истребитель-штурмовик «Мустанг» доставлял нам немало хлопот, несмотря на невеликое мастерство штатовских пилотов. Самое интересное, что эта машина имела двухтактный мотор! Райт его ухитрился сделать аж шестнадцатицилиндровым водяного охлаждения. Компоновка была Х-образной. Это чудо работало на спирту, причем жрало его в совершено диких количествах, и имело ресурс всего около сорока часов, но зато весило чуть за полтонны при мощности в тысяча двести сил. Правда, с планером самолета они поступили так, как будто уже сочинили изречение «аэродинамику придумали те, кто не умеет делать хорошие моторы». «Мустанг» был подкосным высокопланом с неубирающимся шасси — что-то вроде польских истребителей времен второй мировой. Но благодаря огромной тяговооруженности и мощным пушкам этот самолет неплохо себя показал — хорошо хоть летать далеко не мог, одной заправки спирта ему хватало на полчаса полета.

В декабре, как и было договорено, широкомасштабные наступления китайцев прекратились до весны. Главными причинами были экономические — если бы мы продолжали принимать рабсилу, то расходы на ее обогрев при сортировке и транспортировке заметно подняли бы себестоимость, да и с одеждой было не очень, несмотря на то, что основную ее часть поставляли японцы.