Инкогнито с Бродвея - Дарья Донцова

Моя однофамилица молчала. Зато заговорил Степан, посмотрев на Амирова:

– Интересная деталь, о которой пока не упомянул следователь Измирин. Антон появился на свет в самом обычном роддоме, весил три двести, имел рост сорок семь сантиметров. Гульнара лежала в самом дорогом центре, день рождения Рамазана на несколько суток позже, чем у сына Таракановой, а показатели те же: вес три двести, рост сорок семь сантиметров. У обоих новорожденных диагностирована спина бифида. Возникает вопрос: может, это один и тот же ребенок?

– С ума сошли? – не выдержал Искандер. – Я лично присутствовал при родах, перерезал пуповину.

– Около кого вы стояли? – поинтересовался Степан. – Ниязовой или Таракановой?

– Естественно, рядом с женой, – разозлился Амиров. – Вторую женщину я впервые вижу.

– Фаина, где Антон? – вновь спросил Вадим.

Тараканова скосила глаза к носу.

– Ну… он в деревне.

– В какой? Адрес! – потребовал Степан.

– Не знаю, – промямлила «сестричка», – его отец забрал.

– Имя, фамилия папаши, – тут же оживился Измирин.

Ответа не последовало.

– Полагаю, анализ ДНК, взятый у Рамазана, все расставит по местам, – вздохнула я. – Искандер, вы перерезали пуповину и были счастливы, получив сына. Вторая жена у вас появилась из-за того, что у первой только девочки?

Амиров кивнул.

– И исключительно из-за мальчика вы терпите выходки Гульнары, у которой нет ни малейшего смирения, ни воспитания, ни умения владеть собой, – продолжала я. – Поселили бомбу с зажженным фитилем в своем доме, чтобы следить за ней? Ну да, ведь у сына должна быть мать… Привезли Гулю из клиники в новую квартиру и слегка успокоились – неуправляемая «петарда» рядом. Но вы же занятой человек, не можете ежесекундно наблюдать за Ниязовой. Если я не ошибаюсь, вы владеете сетью клиник пластической хирургии?

– «Красота для всех», – подтвердил Искандер.

Степан полистал айпад.

– Но сами не врач.

– Нет, – коротко ответил Амиров. – Мой отец был челюстно-лицевым хирургом, одним из лучших в СССР. Он делал подтяжки тогдашним актрисам, женам писателей, разным знаменитостям. Конечно, тайком. Я хотел пойти по стопам Ильяса Тахировича, но у меня небольшое нарушение мелкой моторики рук, а с таким дефектом у операционного стола не работают. Но все к лучшему, я оказался прекрасным организатором, успешным бизнесменом. В моих клиниках работают лучшие специалисты, я создал лабораторию по разработке новейших способов омоложения.

– Сейчас – да, – кивнул Вадим. – А в начале восьмидесятых, еще в советские времена, на вас – вы тогда числились дворником – написала заявление гражданка Серова. Она утверждала, что в подъезде, где она живет, работает подпольная клиника, там врач Амиров делает операции. На вас завели дело, но потом закрыли, потому что Серова призналась: она была вашей любовницей, вы ее бросили и от злости она вас оговорила. Весьма странно, что дамочку не привлекли к ответственности.

Искандер улыбнулся.

– Много лет прошло, теперь я могу сказать правду: существовало маленькое заведение. Работало в двухкомнатной квартирке на краю Москвы, в таком месте, куда приличный человек не заглянет. Дом населяли маргиналы, в основном алкоголики, жилье было оформлено не на мое имя. И я не медик по образованию, экономист. Когда следователь увидел мой диплом, он сразу понял: Серова что-то придумывает. Небольшие подарки укрепили его в этой уверенности. Дамочка тоже получила немного звонкой монеты. Все спокойно закончилось, а я перевел клинику в деревню под Москвой. Ну а в восемьдесят седьмом открыл свой первый, уже легальный центр.

– Думаю, с вашим родным сыном что-то случилось, – вернул разговор в прежнее русло Вадим. – Возможно, он умер. Гульнара не сообщила вам о смерти ребенка и спешно купила у Фаины ее младенца, подыскав малыша с той же болезнью, что была обнаружена у Рамазана. Вот почему исчез Антон.

– Нет! – закричала Гульнара. – Это не так! Неправда! Фаинка дрянь! Она хотела заполучить Искандера! Ой…

– Хорошо, что вы перестали отрицать факт вашего знакомства, – воспользовался ее оплошностью Измирин. – Искандер Ильясович, где вы со второй женой познакомились? Невесту хорошо знали? Или вас заочно сосватали?

Амиров потер шею.

– Мы встретились на дне рождения у Кирилла Монкина. Он устраивал праздники на тысячу человек, приглашал всю Москву, на его вечеринках всегда крутились самые красивые девушки. У нас с Гулей случился роман, через некоторое время она забеременела. Когда стало ясно, что будет мальчик, я взял ее в жены по мусульманскому обычаю. Наш брак юридической силы не имеет, но я сделал все, чтобы вторая семья была счастлива. Рамазана признал своим сыном, Гульнара полностью обеспечена. Мальчик воспитан в мусульманских традициях, знает, кто его отец, понимает, почему я с его матерью не состою в официальном браке. И вы ошибаетесь, полагая, что он не мой сын. Я сам принимал ребенка из рук врача и сердцем ощущаю наше кровное родство.

– Тогда все же где Антон? – спросил Степан. – А, госпожа Ниязова?

Гуля пожала плечами.

– Откуда мне знать? У этой дуры спросите!

Дмитриев посмотрел на вторую врунью.

– Фаина, кто из вас первой признается, та, в случае конфликта с законом, окажется в выигрышном положении: к ней проявят снисхождение. Ниязовой супруг наймет лучших адвокатов. А вам кто хорошего защитника оплатит? Госпоже Таракановой придется самой о себе позаботиться.

– Ладно, скажу всю правду, – звенящим голосом заявила Фаина. – Она меня машиной задавить хотела, вот и пусть ей за это достанется. Я молчала из хорошего отношения к ней, в память о нашей давней дружбе. Но раз она убить свою лучшую подругу решила – получи, фашист, гранату! Не продавала я своего ребенка, Гулька Антона убила, отняла его у меня. У нас у обеих дети от Искандера родились, хотя сейчас он из себя примерного семьянина корчит. Ха! Пусть честно скажет, что у Монкина делал. Нет, вовсе не на день рождения Кирюхи Амиров приходил. Чего молчишь? Ты же каждую среду к нему прибегал. Разве у человека именины раз в неделю случаются? Клуб там работал. Эротический. Мужиков всегда больше, чем девушек, заявлялось, а это не кошерно, каждому пара нужна, вот Кирюха и нанимал женщин. Нас с Гульнарой в том числе.

– Вы были проститутками? – бесцеремонно уточнил Вадим.

Глава 34

– Слушайте ее больше! – возмутилась Гульнара. – Файка точно продажная баба, а я работала у Кирилла секретарем.

– Ой, держите меня семеро! – расхохоталась моя «сестричка». – Да она врет, как воду пьет! Монкин мог позвать любых шлюх, но это было бы ему «не в кассу». Клуб закрытый, посещали его только богатые мужики, политики, знаменитости. Все выглядело прилично. Там каждый вечер играли – карты, бильярд, нарды, ну, типа тихие, интеллигентные развлечения. Среди женщин – исключительно приятельницы Кирилла, которые хотели замуж за деньги-власть, или те, что просто надеялись развлечься. Красивые умные бабы, мужчины достойные, никто никого не лапал, на диван не тянул, все было по взаимному согласию. Если женщин-гостей оказывалось мало, Кирюха мне звонил. Я была на разовых приглашениях, не постоянно в клубе тусовалась, а вот Гулька якобы являлась секретаршей Монкина.

Фаина еще сильней развеселилась.

– Кирюшка изображал из себя олигарха. Катался на роскошной тачке, в кошельке держал кучу кредиток, брехал всем, что занимается поставками продуктов и очень богат. Ой, не могу! На самом деле он был сводником. Знакомил мужиков с бабами и баб с мужиками, находил, что кому надо: одним брак требовался, другим повеселиться. Ему за это деньги платили. Монкин хитрее обезьяны был, а знакомых у него – вся Москва, весь Питер и еще Европа в придачу. Он купюры в руки никогда не брал. Просят его приятели: «Найди мне жену… любовницу… службу… познакомь с нужным человеком…» Кирюха никому не отказывал, отвечал: «О’кей! Одно условие. Дам номер счета, это детский дом, брось туда, сколько можешь. Конечно, сироток жаль, но положение у тебя в бизнесе не ахти. Ты же не можешь, как один мой приятель, сразу миллион ребятишкам подарить. Ну хоть сто тысяч отсчитай, а я твою проблемку живо решу». Мужик ему в ответ: «Я че, самый нищий, по-твоему?» И отваливает Кирюхе мешок долларов. Монкин психолог, блин! Знал, куда нажать – на гордость. Так вот, девушек в клубе иногда меньше, чем парней, случалось, тогда Кирилл мне звонил, мол, лети, голубка. И я рысью. Получала за вечер-ночь две тысячи рублей.

– Не густо, – не удержался Степан.

– Нормально, – объяснила Фая, – по тем временам даже очень хорошо. Плюс бесплатный ужин. Выпивать запрещалось. А если подарки делали, никто их у тебя не отнимал. В первый раз меня к Кирюхе Гульнара отвела. Представила как свою подругу, порекомендовала. Сама-то постоянно там работала: белая блузка, юбка-карандаш черная, на голове пучок, макияж натуральный. Бегала за хозяином с блокнотом в руке. Многие на нее клевали. Но Гулька только по малолеткам специализировалась. За них круто бабло давали.