Тот, кто пользовался вселенной - Алан Фостер

— Приветствую, друг мой.

Нарас Шараф шагнул из воздушного шлюза в помещение станции, ею щупальца оставляли на велкронитовом полу влажные следы. Ньюэлы двигались медленно и неуклюже. То, что они проигрывали в грации, они с лихвой компенсировали исключительной ловкостью конечностей. Щупальца ньюэла способны были выполнять такие манипуляции, которые были недостижимы ни для одного человеческого существа.

Лу-Маклин протянул руку, и Нарас Шараф обхватил ее щупальцем. Затем человек поплевал на ладонь левой руки и прикоснулся ею к другому щупальцу — смешивание жидкостей их тел символизировало наиболее дружеские и доверительные отношения.

Он медленно и терпеливо шел рядом с объемистым ньюэлом по направлению к большой каюте, куда кроме них двоих был запрещен доступ кому бы то ни было: члену экипажа или гостю. Она была приспособлена и для ньюэла, и для человека так, чтобы было удобно обоим.

Позади них несколько других ньюэлов, одетых в свежеспряденные мундиры, разгружали тщательно упакованные точные приборы, предназначенные для работы с клеточным материалом, — вознаграждение Лу-Маклину за сегодняшний пакет сведений. Оборудование создавалось по спецификации Лу-Маклина. За последние несколько лет инженеры ньюэлов стали настоящими мастерами, снабжая его необходимыми приборами. Они не только создавали много новых механизмов, но каждый из них должен был при самом близком рассмотрении выглядеть так, словно его изготовили человеческие руки. Нарас Шараф устроился в голубом ложе и прислонился своим полным, похожим на бородавку телом к внутреннему изгибу подковообразного барьера. Он прикоснулся к кнопке, расположенной на раздаточном автомате. Тот выдал треугольный сосуд, наполненный жидкостью, которую любой человек счел бы не просто непригодной для употребления, а даже откровенно ядовитой.

— Ну вот, друг мой, — сказал Нарас Шараф наконец, высосав треугольник досуха и заказав вторую порцию, — я слышал, что наше длительное сотрудничество принесло тебе больше процветания, чем когда-либо.

— Меня повысили до статуса второго класса. Это считается большой честью, хотя я нахожу такую искусственность нелепой и бессмысленной. Мне до сих пор непонятно, как люди могут оценивать человека, никогда не встречаясь с ним лично, а лишь со слов других. Я уверен, что существуют сотни людей, имеющих, как им кажется, полное представление обо мне и никогда не видевших меня. Но, наверное, все это для вас не имеет смысла.

— Не совсем так, — отвечал Нарас Шараф. — Не забывайте, что я изучаю человеческую натуру, и есть еще много такого, что я нахожу, скажем так, озадачивающим.

— Не менее «озадачивающим», как ты выразился, большинство людей находят ваше общество, — сказал Лу-Маклин. — Их удивляет существование шестидесяти населенных планет, управляемых не столько с помощью современных компьютеров, сколько семейной системой, которую люди считают архаичной.

— Она служит ньюэлам уже тысячи лет. — Голос Нараса Шарафа приобрел необычную серьезность. — И все еще продолжает служить нам.

— И очень хорошо служит, — согласился Лу-Маклин. — Он опустил глаза и вежливо сказал. — Вы хорошо выглядите, Нарас Шараф.

Ньюэл поерзал в ложе. Несколько складок серой плоти, свисающих с нижней части его живота заколыхались из стороны в сторону.

— Последние наши операции принесли мне удачу, — пробулькал он. — Не вижу смысла отрицать, что наше сотрудничество приносит мне лично славу и одобрение Глав Семейств, а тебе выгоду, не так ли? И коль скоро речь зашла об этом, — нетерпеливо добавил он, — какие новые сюрпризы ты мне приготовил?

— Ты всегда торопишься, Нарас Шараф. — Лу-Маклин слегка улыбнулся. — Потом. Сначала, у меня просьба.

— А! Что нибудь в дополнение к уже согласованным поставкам? — Инопланетянин, казалось, заколебался. — Ну, спрашивай. Полагаю, что Семейства время от времени должны идти на уступки. Они тебе слишком многим обязаны.

— Это не связано с расходами для Семейств, речь не о кредите, приборах или лекарствах. Ничего подобного, по крайней мере, в буквальном смысле. — Он откинулся в кресле и стал рассматривать потолок, в его голосе зазвучали притворно грустные интонации.

— Видишь ли, я дал ньюэлам возможность за эти прошедшие годы широко участвовать в коммерции восьмидесяти трех миров ОТМ. Теперь, Нарас Шараф, я хочу получить право делать то же самое на планетах Семейств. Уже ведь существует несколько принадлежащих людям фирм, которым удалось получить доступ на ваши рынки.

— Мелкие фирмы, — нервно произнес Нарас Шараф. — Незначительный объем торговли в определенных и строго контролируемых межпланетных портах. Они не завозят никакой продукции непосредственно на планеты Семейств.

— Ну, а я хочу получить это право. — Лу-Маклин пристально посмотрел на инопланетянина. — Ты мне объяснял, какой ты знаток человеческой натуры. Я не терял зря времени все эти годы. Я изучил тебя, Нарас Шараф, и все, что смог узнать о ньюэлах. — Он издал булькающий звук.

Нарас Шараф вздрогнул, его выпуклые глаза, казалось, готовы были лопнуть от изумления.

— Я и не знал, что ты умеешь говорить по-ньюэльски, Лу-Маклин!

— Трудный язык, — признался тот, — но выучить можно, если проявить настойчивость. Мне было бы легче говорить на твоем языке, если бы мои легкие были наполнены водой, но, как ты понимаешь, я не могу захлебываться и разговаривать одновременно.

— Но это же был призыв к общению! — пробормотал пораженный Нарас Шараф. — Я все отлично понял!

— Существуют и другие способы общения, над которым уже некоторое время работают мои лингвисты, — сказал Лу-Маклин. — Разработать их не составляет особого труда, как может показаться. А электронные переводчики выполнят эту задачу с легкостью. Но, к сожалению, нет никаких стимулов к овладению другим языком, если нет возможности применить его на практике. Контакты между нашими народами остаются минимальными.

— Он нагнулся вперед.

— Наши переговоры станут еще более конфиденциальными, хотя это потребует от меня долгой и упорной тренировки, — сказал он Нарас Шарафу. — Но уже и сейчас, если я напрягусь и под рукой у меня будет стакан воды, то я смогу передать почти все звуки на твоем языке. Дело теперь за правильной интонацией.

— Поразительный успех! Киис ван Лу-Маклин, — честно признал Нарас Шараф. — Твои усилия убеждают меня, что ты действительно хочешь торговать непосредственно с планетами Семейств.

— Действительно, — пробулькал Лу-Маклин. Потом добавил уже на своем языке. — Думаю, это только справедливо. Я дал возможность ньюэлам заниматься бизнесом на многочисленных человеческих планетах. Я всего лишь прошу о той же привилегии. Речь не идет о том, что вы открываете миры Семейств для всеобщей торговли. Только мои люди будут обладать этим правом, правом, которым, как ты понимаешь, я не стану злоупотреблять, потому что наши интересы совпадают. Я тщательно проверю всех кандидатов, от пилотов корабля до торговых агентов.