Печать мастера - Тайга Ри
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– «Охота» – это новость? – лениво отозвался мастер.
– Нет, – «капитан» прищурился. – Новость в том, что «охоту» объявил Север и объявил на четверых. Мастер и ученик, и двое беглых менталистов – маг и девчонка. Мне проблемы не нужны. Никаких мозгоедов на моем судне не было и не будет.
– Подожди, – Хо примирительно поднял ладони вверх. – Нам плыть до места ещё пару декад…
– Не будет, – сплюнул «капитан» под ноги. – Или избавься от девчонки и продолжайте путь, или вы покинете корабль – все трое.
Наставник молчал пару мгновений, разминая пальцы, и Коста напрягся – слишком странным выходил расклад сил на судне – жетоны не показывал никто, слишком не любили тех, кого называли «мозгоедами», слишком изматанными и напряженными были люди, а наставник – один, и кругом – вода, и…
– Сойдем на следующей стоянке, – выдал мастер наконец. – Собирай вещи, – бросил он Косте.
* * *
Таби щебетала.
Пока Коста запихивал их нехитрый скарб по баулам. Щебетала прямо над ухом и щебетала так весело что он не удержался и рявкнул на девчонку, причину всех их бед:
– Да заткнись ты уже!
Девчонка заткнулась, но ненадолго. Пересела на другую сторону, пытаясь заглянуть в глаза, и участливо выдала, тихо накручивая кончик косы на палец:
– Совсем плохо, да? Совсем мало спишь?
– Ничего мне не плохо! – тихо прошипел Коста, увидев, что они начали привлекать внимание других. – Мне очень хорошо!
– Плохо, – довольно мурлыкнула эта «заноза». – И поделом тебе!
– Ах ты!
– Поделом, поделом, поделом!
– А ну, стой! – Коста рванулся – схватить за кончик косы, но девчонка уже была такова – выбежала из тесного трюма на палубу и показала ему язык.
Коста выдохнул, вдохнул, смиряя гнев – так быстро, как эта «бешеная дура» его ещё никто не выводил из себя. Хорошо ещё, что сейчас ничего не может – иначе, что было бы, прочитай она его мысли, Коста представить не мог.
Потому что ничего хорошего он не думал, кроме одного – все их беды начались с менталистов. С этой дуры, из-за которой их вышвыривают с корабля, и ее совершенно сумасшедшего отца, из-за которого он нормально не мог нормально спать уже десять дней как.
Сны пришли не сразу. Возможно, потому что Рис устал, когда ставил – так говорил мастер. Возможно, потому что он, Коста – дурак, так говорила девчонка. Но в одном они сходились точно – такие сны он должен был начать видеть намного раньше.
Менталист обещал мастеру “щит” и сдержал слово. Каждую ночь Коста думал, просчитывал, рисовал и… строил. Строил псаковы проклятые подземелья, проклятые всеми богами катакомбы с тварями – уровень за уровнем, уровень за уровнем, просыпаясь в холодном поту, с бешено бьющимся от страха сердцем.
И никому не мог сказать об этом. Потому что, как только он открывал рот – не мог произнести ни слова, кроме мычания. Мастер сообразил сразу, что происходит и просветлел лицом. Девчонка догадалась на третье утро. Поставила ему подсечку и упала сверху, глядя глаза в глаза, но… отец заблокировал дар хорошо – у «занозы» ничего не вышло. Ещё день она дулась и ещё день – ревела, когда мастер Хо пояснил, что сделал Рис для него, Косты.
Хотя что такого в этом «щите» Коста так и не понял. Ну ставят его детям и только своим, ну и что? Он не просил этого!
На четвертую бессонную ночь у Косты появились круги под глазами и вечером он наотрез отказался ложиться спать.
– Б-б-боюсь з-з-з-засыпать, мастер, – выдал Коста тихо, ожидая подзатыльника. Но Мастер просто сел рядом. Помолчал и начал говорить.
– Бояться не зазорно. Не бояться только дураки и те, кто считает себя сильными. Но на каждого сильного всегда найдется тот, кто сильнее, так что – тоже дураки, если не боятся. Ты пока не понимаешь, но когда-нибудь поймешь, какой большой дар получил, и к чему так ревниво относится Таби-эр, – вздохнул мастер. – Я не могу знать, что тебя пугает, а ты не сможешь сказать… Но… я могу рассказать о своем «щите»…
– Вы можете говорить о нем, мастер?
– Мой «щит» разрушен, – мягко произнес мастер. – Его сломали. Поэтому я могу рассказать. Есть разные техники ментальных защит, в каждой из семей менталистов – свои, если… – мастер помолчал, думая, – Рис передал тебе что-то стандартное, то это должен быть объект, который ты знаешь, как свои пять пальцев. И который знаешь только ты. Объект, который можно перестроить так, чтобы каждый, кто попадет в твою голову без спроса, заблудился бы там…
Коста затаил дыхание.
– Мой «щит» – это лабиринт, – размеренно продолжил мастер. – Там, где я вырос, много болот и топей, и в стороне от Тига, на южном тракте есть заброшенное место, куда можно пройти болотами, которые кишат змеями. Место, куда не пройдут чужие. Лабиринт, чьи стены так высоки, что не видно небес в ясный день, камни покрыты мхом и лишайником, на поворотах туман и… только тот, кто играл там в детстве, сможет пройти его. Тигийский, – произнес мастер Хо мягко. – Никто не знает, кто построил его, но он был задолго до того, как мы пришли в этот мир… Идеальная защита, которая могла выдержать почти всё… У тебя будет свой объект. Который ты должен построить в своей голове до последнего поворота.
Коста вздрогнул – предыдущей ночью он прошел только четвертый уровень катакомб, если он должен пройти все двадцать вниз, чтобы «достроить щит»…
– Тогда… как «щит» сломали? Если защита идеальна?
Но Наставник не ответил. Просто смотрел молча – в сторону берега, там где в темноте, за лентой реки, лежали земли Восточного предела.
Больше Мастер Хо не сказал ничего полезного, в отличие от “занозы”, которая оттаяла через два дня не в силах сдержать любопытство.
– Я так хочу посмотреть, – канючила она, заглядывая ему в глаза утром, в обед и вечером, проверяя не вернулся ли дар. – Просто хочу посмотре-е-е-е-еть…
Коста высокомерно фыркал и позволял. Если сначала он дергался каждый раз, вспоминая поместье Блау, то со временем убедился, что у “дуры” ничего не получится и расслабился.
– Ты тупой, – довольно вещала девчонка и закатывала глаза. – Если я права, то это первый детский уровень. Детский! Первый уровень даже самые неодаренные дети проходят за декаду! А ты сидишь уже вторую!
– Я не менталист, – огрызался Коста и отворачивался.
– Тупой, – довольно констатировала девчонка, наблюдая как с
