1941. На главном направлении - Лев Лопуховский

Видимо, воздушная разведка немцев зафиксировала движение колонны тяжелой артиллерии. Ветераны полка рассказывали, что немцы организовали настоящую охоту за полком. Подразделения полка с рассветом и в течение всего дня 23 июня неоднократно подвергались бомбежке и обстрелу с воздуха. Взвод ПВО штабной батареи, имевший на вооружении три крупнокалиберных пулемета, не мог прикрыть колонны дивизионов. Вражеские пилоты действовали внаглую, как на полигоне.

Обстановка по-прежнему оставалась неясной. Полковник Лопуховский вместе с исполняющим обязанности начальника штаба полка старшим лейтенантом А.Е. Лященко выехал на машине вперед – в штаб 28-го ск для получения боевой задачи. Западнее Ивацевичи, они попали под бомбежку, но успели покинуть машину. Одна из бомб попала в командирскую «эмку» – только колеса полетели, да искореженное ружье, что командир захватил с собой, плюхнулось в кювете рядом с ним. В тот раз все остались живы (водитель командира полка Теселкин Михаил Иванович, 1916 г. р. погиб 5.10.41 г. севернее Вязьмы по пути в штаб фронта). Пришлось на попутке вернуться в Ивацевичи и уже оттуда на грузовой машине добираться до штаба корпуса. Там полку подтвердили задачу: выдвигаться не в район своего сосредоточения по боевой тревоге, а в район Березы-Картузской.

Соединения армий прикрытия были растянуты вдоль всей границы, располагаясь в глубину до 100 км, остальные войска фронта находились в 250–450 км от границы. Все расчеты советского командования на усиление армий прикрытия путем ввода в сражение резервов фронта оказались несостоятельными. По плану на это отводилось от 4 до 8 суток. Но резервные соединения прежде чем начать перегруппировку на расстояния, исчислявшиеся сотнями километров, должны были завершить отмобилизование. Недостаток автотранспорта и железнодорожных составов усугубил трудности. Соединения не успевали выдвинуться в назначенные районы, что приводило к срыву поставленных командованием боевых задач. При этом противник получал возможность громить наши войска по частям – по мере их подхода. К тому же эти соединения при выдвижении несли потери от ударов вражеской авиации. Им, как правило, приходилось вступать в бой с ходу. Поспешно организованная оборона не выдерживала атак противника с массированным применением танков.

Все это можно проследить на характерном примере выдвижения 55-й сд 47-го ск из Слуцка, которая по плану прикрытия должна была прибыть на усиление 4-й армии на 4–7 день после объявления мобилизации. Начало железнодорожных перевозок ее частей (как и 155-й сд), планировалось только с утра М-4 по окончании их отмобилизования, на которое требовалось трое суток. В новой истории войны несколько раз упоминают, что дивизия в числе других «глубинных» соединений округа, начала выдвижение ещё до начала войны. На самом деле, согласно журналу боевых действий, 22 июня ее части находились в Уреченском лагере в 15 км восточнее Слуцка. С 7.30 дивизия получила приказ о приведении в боевую готовность. В 17.30 ей была поставлена задача: к 7.00 24.06.41 г. сосредоточиться в районе Картуз-Береза. Прибытие артиллерии дивизии на конной тяге в указанный район ожидалось ещё позже – к исходу 26 июня[206].

В 18.30 штабом была получена телеграмма об объявлении общей мобилизации. Дивизия так и не получила запланированные ей по плану мобилизации автомашины и трактора от гражданских организаций. Части выступили в поход в 19.45 (228-й сп) и в 22.00 (107 сп), укомплектованные по штатам мирного времени, имея большой некомплект личного состава и автотранспортных средств. Обеспеченность частей составляла: продовольствием – 3 сутодачи, огнеприпасами – 1,5 б/к (из них 0,4 б/к – в автобатальоне дивизии). С 23 июня дивизия была подчинена командующему 4-й армией. Но выйти в назначенный район так и не сумела. В последующем ей несколько раз пришлось уточнять боевую задачу.

К полудню 23 июня стало известно о попытке противника обойти с севера части 205-й мд, обороняющиеся на р. Ясельда. И задача 120-му гап была уточнена – поддержать их огнём. Так как в полку имелось всего лишь 120 снарядов, командир полка принял решение выдвинуть вперед только 1-й дивизион. При выдвижении передовые подразделения полка и дивизиона вновь попали под бомбёжку на мосту через р. Гривда у г. Ивацевичи и понесли потери. На ст. Коссово-Полесское на запасном пути стоял эшелон с шестью неразгруженными гаубицами Б-4, прибывший туда 21 июня. Полковник Лопуховский распорядился немедленно отправить его на восток, в тыл. Полк основными силами 23 июня к 20.00 сосредоточился в лесу юго-восточнее Бытень на правом берегу Щары.

Так что в первом бою 23 июня участвовал только 1-й дивизион. Сведения о бое, как и о последующих событиях, неполны: многие участники их погибли. Картину боевых действий полка пришлось восстанавливать путем сопоставления рассказов тех, кто пережил войну, с архивными данными о ходе боев на брестском направлении, в том числе и с докладом командира полка о первых четырех днях войны, который был рассекречен по моему требованию только в 2007 г. (см. Приложение 4). В нем содержатся сведения о том, что из материальной части потеряно в бою и что оставлено на территории, занятой противником. О боях, в которых принял участие полк, говорилось без подробностей.

Наиболее полный рассказ о первом бое полка оставил младший сержант М.В. Лойфер[207]. Ему в составе отделения топовзвода штабной батареи полка удалось вырваться из Брестской крепости. На захваченной в неразберихе машине бойцы доехали до д. Нехачево (2 км юго-западнее ст. Коссово-Полесское), где они встретились с командиром полка. В этом районе, был развернут наблюдательный пункт первого дивизиона, на котором находился Лопуховский с другими командирами и разведчиками дивизиона. Впереди, справа и слева в многочисленных и довольно глубоких мелиоративных канавах (Лойфер принял их за траншеи времен Первой мировой войны) располагалась пехота. Судя по схеме, набросанной им в своем блокноте в июне 1941 года, немцы попытались выйти к Варшавскому шоссе в месте, где оно пересекается с железной дорогой (см. схему 2).

Артиллерия вела огонь по мотомехколонне противника, которая со стороны Бронна Гура пыталась выйти в тыл частям 205-й мд (дивизия была переподчинена командиру 28-го ск), обороняющимся на р. Ясельда. Выход танков противника к шоссе на какое-то время удалось задержать. В атаку пошла пехота противника. После огневого налета полковник Лопуховский и какой-то пехотный командир подняли людей в контратаку, к которой присоединились бойцы и командиры, находившиеся на НП. Дело дошло до рукопашной схватки. Лойфер видел, как старшину Прохода из штабной батареи полка «немцы подняли на штыках». Попытка немцев выйти на шоссе через лесной массив была сорвана.

Сержант топовзвода штабной батареи полка М.В. Лойфер в 1944 и 1988 гг.

Утром следующего дня противник вновь попытался выйти в тыл нашим частям, оборонявшимся на р. Ясельда. Из донесения 28 ск:

«<…> Около 6 часов 24 июня на одном из участков группе немецких танков удалось прорвать оборону 28-го ск и выйти на Варшавское шоссе южнее Бронна Гура. Второй эшелон дивизии контратакует прорвавшегося противника»[208].

Поредевшие части 28-го ск не выдержали атак противника, поддержанных большим количеством авиации, и начали отход[209]. В архивных документах сказано, что при отходе на р. Щара к остаткам 205-й мд на ст. Коссово-Полесское присоединился 120-й гап. На самом деле с этой дивизией отходил только 1-й дивизион и те, кто был с командиром полка в районе станции. При отходе дивизион был атакован танками. По рассказу заместителя командира 2-й батареи лейтенанта Н.К. Жуковского, несколько немецких танков догнали колонну дивизиона где-то восточнее Ивацевичи и с ходу начали ее расстреливать из пушек и пулеметов. Многие командиры и бойцы погибли на шоссе у орудий и тракторов. Но большая часть личного состава разбежалась по кустам. Немцы, не обращая внимания на бегущих русских солдат, проскочили дальше.

Жуковский в наступивших сумерках вернулся на дорогу, чтобы выяснить обстановку, а заодно забрать из тракторного прицепа, где везли личные вещи командиров, свой радиоприемник[210]. Двигатели некоторых тракторов на дороге продолжали работать на малом газу. И в этот момент около прицепа, в который забрался лейтенант, остановился немецкий легкий танк (видимо, командирский). Жуковский слышал, как немец по радио повторял: «Zu mir, zu mir!» («Ко мне, ко мне!»), а у него не нашлось гранаты, чтобы бросить ее в люк.

Судя по немецким данным, это произошло после захвата немцами моста через Щару. Так, согласно истории 3-й тд Моделя, разведывательный отряд в составе 7-й роты 6-го тп дивизии, несмотря на интенсивный прицельный артиллерийский огонь по дороге, к 22.00 24 июня прорвался от Доманово к Варшавскому шоссе и внезапной атакой захватил мост через Щару. Мотоциклисты и сапёры, приданные отряду, закрепились на предмостном плацдарме. Танки же проследовали по шоссе дальше и только с наступлением темноты повернули назад, чтобы надежно обеспечить удержание моста. Командир разведотряда первым из офицеров дивизии получил Рыцарский крест за «<…> молниеносный захват и овладение важным мостом через Щару, чем были созданы условия для быстрого продвижения танкового корпуса»[211].