Смертельно безмолвна - Эшли Дьюал
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Думаешь, это нереально?
— Думаю, это глупо. Тебе нужны снимки? Договорились, они будут. Нужны зацепки? Я расскажу обо всем, что узнаю, но пробираться на место преступления, смотреть на труп, не чересчур ли это, Мэтт?
— Мне просто кажется, что…
— …что ты заигрался. Очнись, никто из нас способностями не обладает. — Девушка на меня смотрит почти осуждающе, ее карие глаза светятся недоверием и страхом.
— Я ни во что не играю.
— Да ладно. И часто ты пробираешься в чужие дома? Часто видишь мертвяков?
— Я должен все осмотреть, Бетани, — сквозь стиснутые зубы, чеканю я, — это поможет.
— Поможет нажить душевные травмы? Там кровища повсюду! Еще раз повторяю, там мертвый человек, Мэтт! — Девушка импульсивно встряхивает головой и, срываясь с места, бросает, — утихомирь пыл. По-моему, ты сходишь с ума.
Я собираюсь пойти за ней, но неожиданно меня за руку перехватывает Хэйдан. В это невероятно трудно поверить, поэтому я намертво примерзаю к асфальту и оборачиваюсь.
Его пальцы так сильно стискивают мое запястье, что мне становится больно. Но я не жалуюсь, даже не думаю жаловаться. Хэрри нерешительно размыкает кисть, облизывает и поджимает губы, а затем шепчет:
— Пусть идет. Не трогай ее. Она напугана.
— Ладно. — Не своим голосом обещаю я, откатываясь назад. — Как скажешь.
— Ей страшно… — еще раз повторяет он, неестественно резко разминая плечи, а потом поправляет оправу очков неуклюжим движением, и я оцепенело наблюдаю за братом, а он продолжает переминаться с ноги на ногу и повторять, — ей просто страшно, она испугана.
Теперь и мне не по себе. Я в очередной раз киваю, но Хэйдан не прекращает бурчать себе под нос нечто тихое и неразборчивое. У меня желудок скручивается в тугой узел.
В конце концов, я подхожу к Хэрри и неуверенно похлопываю его по плечу, на что в его глазах проносится искреннее недоумение и странная благодарность, будто я вызволил его из транса, из клетки. Брат сглатывает, кивая мне, а я спрашиваю:
— Ты как? Пойдем?
— Да-да, идем. Да.
Мы сходим с места, но я непроизвольно гляжу себе за спину и изучаю красно-синие огни, мерцающие на крышах полицейских машин, я наивно надеюсь увидеть рыжее пятно, увидеть ее макушку. Но я ничего не вижу.
Ари здесь нет.
Когда мы приезжаем к Монфор, солнце лениво заползает за горизонт. Тети Ариадны ждут нас на кухне, Норин как всегда приготовила нечто вкусное, и я довольно улыбаюсь.
— Что? — Интересуется она, когда я придвигаю к себе мясной рулет. Женщина стоит в толстом свитере, что кажется полной чепухой, а еще на ней грязный фартук. Никогда бы я не сказал, что передо мной стоит ведьма, по праздникам борющаяся с Дьяволом.
— Я давно не ел нормальную еду. Долорес готовит паршиво.
— Ты не зовешь ее мамой, — подмечает Мэри-Линетт, нарезая яблоки себе в миску. Не знаю, кажется ли мне, но, по-моему, на яблоках у нее какой-то пунктик. — Почему?
— Потому что она не моя мама.
— И ее это не обижает?
— Нет.
Хэрри хмыкает, что не ускользает ни от моего взгляда, ни от взгляда сестер Монфор, но никто больше к этой теме не возвращается, собственно и я ничего больше рассказывать не собираюсь. Не думаю, что вышла бы душевная беседа.
— Итак, Ариадна в Астерии, — прожевывая, отрезает Норин и выпрямляет спину. — Ты и подумать не мог, что вы встретитесь так скоро, верно?
— Никто об этом не знал.
— Неужели она выполнила все поручения Люцифера? — Недоумевает Мэри-Линетт.
— Какие поручения?
— А ты думал, Дьявол просто так переманил Ариадну на свою сторону? Она явно ему для чего-то была нужна. Возможно, загвоздка в ее даре.
— И все же, — встревает старшая Монфор, отпивая горячий напиток, — Мэтт, ты точно понимаешь, с чем тебе придется столкнуться? Может, стоит поговорить об этом.
— О чем?
— Об Ари.
Откладываю вилку и протяжно выдыхаю, так как уже ужасно устал от нравоучений.
— Мы уже все сто раз обсуждали.
— Да, но теперь Ариадна здесь, и, возможно, ты не до конца осознаешь, с чем имеешь дело.
Я просто хочу, чтобы ты помнил — Ари больше нет. Пока что нет. Она убила вашего директора, и она продолжит убивать тех, кто причинил ей когда-то боль.
— Ари не могла сделать этого. Я имею в виду, она не могла убить Барнетта.
— Могла.
— Вы говорите так, будто вам абсолютно наплевать на нее.
— Я отдам жизнь за Ари! — Вспыляет Норин Монфор. — И хочу вернуть ее не меньше твоего, мальчик, но ты наивен. То, с чем нам предстоит столкнуться не просто Ари, это ее темная сторона. И она способна на все. Запомни это и будь готов к тому, что эта сторона захочет тебя убить.
— Посмотрим. — Я вновь возвращаюсь к еде и дергаю уголками губ. Мне почему-то не терпится опровергнуть слова этой женщины. Я верю, что как только я увижу Ари вживую, я смогу поговорить с ней, смогу достучаться до нее. Она всегда была невероятно упрямой, но между нами была связь. Может быть, и сейчас эта связь спасет нам жизнь.
На следующее утро в школе творится что-то жуткое. Ученики бегают по коридорам, вопят с блестящими глазами о смерти Барнетта и наслаждаются новыми сплетнями, что на мой вкус — отвратно. Я терпеть не могу тех, кто постоянно болтает о вещах, их отнюдь не касающихся, но жители Астерии вечно славились слишком длинными языками. Уроки так и не начинаются, расписание снимают с информационной доски. Всех зазывают в зал, где учителя собираются сказать прощальную речь о прекрасном человеке — нашем директоре.
Признаться, меня раздражает, что нас насильно заставляют идти на собрание. Да, все это больше походит на дешевый спектакль; подростки, рвущиеся на первые ряды, хотят не помянуть человека, а узнать подробней о том, сколько крови размазалось по деревянному покрытию, и как глубоко ему воткнули нож в глотку. Дикость.
Мы с Хэрри садимся почти в самом конце. Он выглядит уставшим, постоянно робко очки поправляет и на руки свои пялится, словно пытается там увидеть что-то особенное. Я слышал, как он опять кричал среди ночи, правда, когда я подорвался, он уже успокоился и принялся спать дальше. О себе я не могу сказать того же. Уснуть мне больше не удалось, я застыл с открытыми глазами и думал о том, что ему приснилось.
Наверно, опять Ариадна горела заживо.
От мыслей о том, как огонь овивает ее кожу, ее рыжие волосы меня передергивает.
— Привет, — шепчет Бетани, садясь рядом.
— Привет, — взмахиваю рукой и вновь впяливаю взгляд вперед, на сцену, где толпятся учителя у микрофона. Пусть еще подерутся за то, кто скажет сопливую речь первым.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});