Русско-турецкая война 1877—1878 гг. - Николай Иванович Беляев

против Никополя; лишь в ночь форсирования их подняли из воды, откачали и к 8.30 доставили в район переправы. Пароход вели моряки гвардейского экипажа. Они в этот день не только охраняли переправу от проникновения в ее район неприятельских судов, но и оказывали всемерное содействие по ходу самой переправы как доставкой к Систово «Аннеты», так и буксировкой понтонов с десантом паровыми катерами. После накопления на плацдарме достаточных сил встал вопрос о его расширении.

Драгомиров принял решение в первую очередь овладеть систовскими высотами. Задачу овладения этими высотами Драгомиров возложил на 2-ю бригаду 14-й дивизии, поддержанную 4-й стрелковой бригадой. Наступление началось в 11:00, к 14:00-15:00 Систово и окружающие его высоты были заняты русскими. Уже в этих боях цепь являлась основой боевого порядка. В 13-м стрелковом батальоне в цепь сразу было рассыпано две роты, а затем к ним присоединились солдаты из других полков 14-й дивизии(6).

При форсировании Среднего Дуная и занятии плацдарма отряд Драгомирова потерял около 800 человек убитыми и ранеными, было потоплено 19 понтонов и два горных орудия с упряжками. Потери турецких войск не известны.

При форсировании Дуная здесь впервые во время войны на Балканском полуострове получил боевое применение русский военно-полевой телеграф; им был связан район переправы с царским наблюдательным пунктом.

В тот же день, 27 июня, на южный берег Дуная было переправлено четыре полка 9-й пехотной дивизии с четырьмя батареями. К ночи на плацдарме находилось, таким образом, 28 батальонов и 30 орудий (свыше 25 000 человек). Удержание значительно расширившегося плацдарма можно было считать уже твердо обеспеченным. В течение 29 и 30 июня на плацдарм, кроме 9-й и 14-й пехотных дивизий, была перевезена еще и 35-я дивизия, так что в распоряжении формально стоявшего во главе переправы генерала Радецкого, командира 8-го корпуса, оказалось около 35 000 человек с 78 орудиями. Если бы даже из Рущука к Систово была переброшена вся находившаяся там турецкая дивизия Эшрефа-паши, то и она ничего не могла бы поделать с русскими войсками, занимавшими плацдарм.

Стремясь опорочить замысел форсирования Среднего Дуная и его выполнение, немецкий военный писатель Фрейтаг-Лорингофен писал впоследствии, что форсирование и переправа русских через Дунай увенчались успехом лишь в результате отсутствия должной инициативы со стороны турецких войск. Если б, мол, они были более инициативны и подвижны, они подбросили бы резервы и отбросили русских за Дунай. На самом деле своевременно подбросить к Систово резервы турки не могли, так как не знали заранее, что форсирование состоится у Систово. А всякая подброска крупных резервов после начала форсирования являлась бы уже запоздалой.

Высказанные нами соображения подтверждают и турецкие историки. Так, Штрекер-паша писал: «Абдул-Керим не в состоянии был препятствовать ни сосредоточению значительных русских сил у пункта переправы, ни дальнейшему их наступлению. Даже в том случае, если бы он сделал распоряжение, чтобы после 27 июня все имевшиеся под рукой силы... двинулись против Систово, то эти войска натолкнулись бы на значительно превосходные силы противника»(7).

Несколько выше Штрекер-паша в своем труде объяснил, почему Абдул-Керим-паша не мог сосредоточить свои войска к Систово до 27 июня: «Он не мог совершенно исключить возможность переправы русских между Каларашем и Журжево... если бы турки оказались здесь слабыми. Через это явилась бы возможность произвести наступление в четырехугольник крепостей с трех сторон и тотчас же отрезать крепости Рущук и Силистрию».

Таким образом, турки были введены в заблуждение и не имели возможности противодействовать форсированию реки русскими войсками.

После форсирования при достаточном количестве сосредоточенной на плацдарме русской пехоты там ощущался большой недостаток в кавалерии: нечем было производить разведку сил и расположения противника.

Наводка моста зависела от доставки к Зимнице и Систово предназначенных для этого деревянных понтонов. Понтоны приходилось доставлять Дунаем от устья Ольты под огнем из турецкой крепости Никополь. В ночь с 26 на 27 июня 1-й эшелон в 100 понтонов вышел на Дунай и под командованием капитана первого ранга Новосильского благополучно прошел под выстрелами никопольских батарей, отчасти подавленных огнем русской осадной артиллерии с северного берега. К 30 июня в Зимнице были уже сосредоточены все деревянные понтоны и прочее имущество, необходимое для наводки моста.

В ночь на 1 июля буря частью потопила, частью разметала все железные понтоны, предназначенные для наводки моста. Вследствие этого мост пришлось строить из одних лишь деревянных понтонов и плотов; это задержало наводку моста, и он был наведен лишь к вечеру 1 июля. Мост состоял из двух составных частей: «Северной» - между румынским берегом и островом Аддой длиной в 624 м, и «Южной» - между островом Аддой и болгарским берегом длиной в 534 м. Впоследствии этот мост получил название «Нижнего». К 9 августа был наведен еще один мост, названный «Верхним». «Верхний» мост навели частично на плотах, частично на шаландах и паромах из десантных средств. Он состоял из трех частей: из «Румынского» - между румынским берегом и островом Бужиреску длиной в 140 м, «Среднего» - между островами Бужиреску и Адда длиной в 536 м и «Болгарского» - между островом Адда и болгарским берегом длиной в 540 м.

Длительное время, потребовавшееся для сооружения «Верхнего» моста, объясняется плохой предварительной подготовкой переправы, о которой говорилось выше. Месячное запоздание с наводкой «Верхнего» моста сильно задержало окончание переправы Дунайской армии в Болгарию, а в дальнейшем отрицательно сказалось на питании русской армии подкреплениями и различными видами снабжения, которые необходимы были для ее энергичных действий. К 10 июля на южном берегу Дуная находилось уже 100 000 русских солдат и офицеров.

Стратегическое значение форсирования Дуная у Зимницы и Систово было велико: Дунайской армии открылся путь в Болгарию. Преодоление крупной водной преграды дало возможность переправить армию в четверть миллиона человек при незначительных потерях (800 человек).

Кроме правильного выбора места переправы, средств форсирования и мер обеспечения (план Обручева), успехам форсирования способствовала дружная работа русских инженеров (сооружение батарей), моряков (постановка мин и минно-катерная борьба) и артиллеристов (артиллерийская стрельба), создавших благоприятные условия для форсирования. Взаимодействие всех перечисленных родов войск до тех пор нигде еще при форсировании так полно не применялось. При условии господства турецкого флота на Черном море и Дунае без такого предварительного обеспечения форсирование было бы обречено на провал.

Инженерное обеспечение форсирования и особенно переправы было поставлено значительно хуже, но задачи и в этой области были выполнены. Новшеством было применение при форсировании железных понтонов Томиловского. Весьма ценной явилась инициатива Деппа, предложившего ускорить форсирование реки при помощи парохода.

Назначение Драгомирова начальником десанта оказалось