У входа нет выхода - Дмитрий Емец

– Друзья мои! – щебетал Белдо, скользя между гостями. – В том, что мы вам показываем, нет ничего необъяснимого! Никакой магии, никакой – о презренно будь это слово! – мистики! Навык работы с собственным сознанием, полное его раскрепощение и освобождение от рутинной закостенелости стандартов и представлений! Все вы, уверен, слышали, что человек использует только десять процентов своего мозга! Десять! А чем же заняты остальные девяносто? Они ждут, пока мы их разбудим!

Гай скромно стоял между Тиллем и Долбушиным и тесными синеватыми зубами покусывал трубочку коктейля. Его вполне устраивало, что сегодня царит Белдо.

Тилль подошел к нему сбоку.

– Со мной связывался наш друг из ШНыра. Звонил из поселка, из будки. У него началась псиосная ломка. Просит новую дозу, – сказал он будто вскользь.

Гай перестал покусывать трубочку.

– Что, так вот сразу? Псиос надо заслужить. И что говорил наш друг?

– Десять уже в ШНыре. Их разбили на пятерки. У пегов бывают, но полетами пока не пахнет. Обычная тренировочная рутина…

– Похоже, Калерия не собирается ускорять события… А что там наша пчелка? Жужжит?

– Наш друг клянется, что смазал стенки улья и крышу, но пока никакого заметного результата, – ответил Тилль.

Гай прислушался к происходящему и, сделав шаг, подал знак. Цепь берсерков разомкнулась. Клонясь от тяжести, смуглый арбалетчик внес куб потемневшего серебра со вплавленным осколком зеркала.

В центре зала находился невысокий мраморный постамент. Направляясь к нему, арбалетчик оказался рядом с Риной. Когда расстояние между ними сократилось, Рина ощутила глухую безысходность, тоску и безразличие, затопившие все ее существо.

На несколько мгновений границы между «можно» и «нельзя» стерлись, и Рина почувствовала, что ей было бы все равно, если бы кто-то отрезал Сашке голову. Или даже ей самой. К счастью, арбалетчик уже прошел мимо.

– Что это у него? – бойко крикнула щекастая девушка из новеньких, которая недавно вместе с Белдо заставляла распускаться увядшие цветы.

– Камень-метеорит! – с трепетом в голосе откликнулся Белдо. – Старше нашей галактики, древнее Солнца! В его кристаллах записаны тайны исчезнувшей, бесконечно гуманной цивилизации. Погибая от катаклизма, они не унесли знания с собой, но отдали их всем, кто захочет взять! Прикосновение к метеориту пробуждает подсознание!

Наста быстро оглянулась на Сашку и Рину. Рине и без этого взгляда стало ясно, что именно этот камень и был их главной целью. Увидеть его, запомнить каждую грань и после зарисовать. Эх, жаль, нельзя уничтожить! У них один вспышечник.

Доказывая всем, что оплавленный слиток безвреден, старичок наклонился и поцеловал его. В момент, когда он коснулся куба губами, все увидели, как тело его окутал серебристый кокон.

– Все желающие обучаться должны повторить за мной! Разумеется, каждый может отказаться. Но прежде, чем вы примете решение, мы хотим, чтобы вы окончательно определились. Это заблуждение, что история творится где-то там, далеко, на полях грандиозных баталий! История складывается здесь и сейчас!.. Взгляните!

Белдо выдернул из кармана алый платок и махнул им. Массивная железная дверь, ведущая не на улицу, но куда-то в глубь здания, лязгнув, открылась. Восемь крепких берсерков вывели на цепях полуголого, двухсполовинойметрового человека в железном наморднике, покрытого с головы до ног рыжеватой шерстью. Мужчина был худ, с узкой грудью, но в громадном, бугрящемся узлами мышц теле угадывалась жуткая сила. Череп скошен, лицо изуродовано. Пустую глазницу затягивает дикое мясо, похожее на вываренную губку.

Увидев Белдо, чудовище, натянув цепи, ринулось на него. Старичок отшатнулся. Двое берсерков не удержались на ногах, остальные сбили гиганта с ног и навалились сверху. Даже и обездвиженный, страшный человек продолжал рычать и пытался доползти до Белдо.

Осмелевший старичок приблизился и присел на корточки.

– Думаю, все вы слышали о серии жестоких убийств в энской области. Мне не хотелось бы вдаваться в подробности, но жертвам выедали внутренности. И продолжалось это не день и не два – три года! А вот тот, кто совершал эти ужасные злодеяния! Милиция оказалась традиционно бессильной, и мы сами схватили его после долгой погони по болотам. При этом трое героев из форта дорогого Тилля получили страшные увечья. Мы благодарим ваших ребят, Ингвар!

Тилль опустил голову на грудь и пригорюнился.

По залу прокатился вздох ужаса. Отхлынув, зрители образовали вокруг каннибала широкое кольцо, внутри которого остались только он сам, удерживающие его берсерки и Белдо.

Изуродованный великан рычал и пытался укусить старичка сквозь намордник.

– Если это не абсолютное зло, то где же тогда оно?.. И есть ли вообще? – спросил Белдо сценическим шепотом и, возвысив голос, добавил: – Слушай меня, существо! У меня язык не поворачивается назвать тебя человеком, но, клянусь тем светом, который в моей душе, я подарю тебе свободу!..

Глава 13

ПОЧЕРК ВЕДЬМАРЯ

Интересный вопрос. Предположим, я мог бы вставить в ухо датчик, который безопасно для здоровья доставлял бы мне огромное наслаждение, превышающее любое другое, стоит просто коснуться его пальцем. Устоял бы я перед искушением его вставить? Или, если бы такой датчик уже стоял у меня в ухе, сумел бы я постоянно за него не дергать?

И если бы дергал, мог бы я после этого продолжать считать, что я сам себе хозяин?

Послышались протестующие крики. Берсерки, навалившиеся гиганту на спину, вскинули головы. Даже Гай, казалось, возмутился, что увлекшийся Белдо дает такие обещания. Покалеченный великан перестал рычать. Затекший кровью глаз недоверчиво поднялся до переносицы старичка.

– Да! – продолжал терзать души Белдо. – Ты недостоин жизни, но будешь жить, если сумеешь победить в схватке нашего бойца!..

Он встал и, вскинув руку, крикнул:

– Прошу вас! Принц красоты – Евгений Гамов! Модель, скрипач, поэт, гимнаст! Выпускник нашей школы прошлого года! Увлекается паркуром, переводит Петрарку! Победитель трех последних состязаний по боевому пилотажу на гиелах! Простой обычный человек, такой же, как и все мы! Только добрый и бесстрашный! И вдобавок однолюб!..

В голосе Белдо прозвучал такой трагический надрыв, что Тилль перестал обсасывать сигарету и шевельнул бровью.

Сработал пневматический механизм. Зеркальный купол раздвинулся. В зал влетела гиела-альбинос с розовыми крыльями, в которых пульсировали жилки. Собравшиеся смотрели на нее, затаив дыхание. Для большинства гиела была чудом.