Мегаморф, или Возвращение Реликта - Василий Головачев

– Сам разберусь.

Девушка отступила, погрозила пальцем прыснувшим спутницам.

Ясен обошёл супербайк кругом, присматриваясь к его деталям, отмечая нужные педали и рукояти. Сосредоточился на восприятии связей механизма, и в голове развернулась его схема – память услужливо выдала нужную информацию – и способ управления. Конечно, подобные аппараты в прошлом были иными, вернее, использовали другие эффекторы, основой которых служил двигатель внутреннего сгорания, но принцип движения был тот же: двигатель-генератор тяги приводил в движение колесо, а оно разгоняло весь аппарат.

Ясен сел в седло, повернул рукоятку слева, вдавил другой рукой кнопку пуска на другой рукояти, нажал ногой на педаль, и супербайк сорвался с места, стрелой понёсся вперёд по ржаво-серому песчаному полю.

– Ура! – вскинул вверх кулак Пилип. – Давай! Вперед!

Ясен сделал круг, вернулся к отряду, лихо развернулся, так что из-под заднего колеса ударила струя песка, осыпав отскочившего Димитра. Выключил работающий бесшумно энергодвижок мотоцикла, слез.

– Хорошая машина.

Истома, склонив голову к плечу, оценивающе глянула на него, и её взгляд сказал ему, что она думает.

– Ты никогда раньше не ездил на байках?

– У нас их и нету, – развёл руками Пилип. – Можно теперь я? А потом вы.

Геянки уже не пересмеивались, глаза их были полны любопытства и ревнивой озадаченности. Впрочем, девушек можно было понять. В своей среде они всегда задавали тон и становились застрельщиками всех событий, взяв на себя «мужские» функции – защиты и управления. Мужчины в современной истории геянской цивилизации играли роль эскортного сопровождения женщин, роль обслуживающего персонала. Видеть в мужчинах равных себе субъектов им мешало воспитание.

– Поехали, – решила Истома. – Покатаемся на ваших гепардах в другой раз.

– Испугались? – съехидничал Пилип.

– По коням! – скомандовал Ясен, вдруг уловив знакомое дуновение холодного ветра: центры угроз сместились, а главное, тартарианин сдвинулся с места и начал приближаться с правека, будто учуял их местонахождение.

Истома вдруг подошла к Ясену вплотную, понизила голос:

– У тебя изменились глаза. Что ты увидел?

– Да, в общем-то… – замялся он, не зная, как реагировать на её слова, быстро поправился: – А ты?

– Километров двести от нас…

– Триста.

– Хорошо, пусть будет триста.

– Тартарианин.

– Кто?

– Вы не встречались с тартарианами? – удивился Ясен.

– С какими ещё тартарианами? – спросила девушка с не меньшим удивлением.

– С посланцами Тартар-Горы. Один из них гнался за нами, а теперь держится в стороне, вроде бы и не преследует, но и не отстаёт.

– Можешь передать менто?

– Как?

– Мысленный образ.

– Попробую. – Ясен напрягся, вызывая в памяти облик чёрного «скелеторобота».

Истома раскрыла глаза шире.

– Блэкбран!

– Что?

– Мы называем их блэкбранами. Они давно бродят за границами метрополии, но близко к центральному ному не подходят.

– Ты… уловила мою…

– Менто? – улыбнулась Истома. – Я тоже сенс, господин Велич. Дочь интраморфа. Поехали?

Ясен кивнул.

Истома вскочила в седло своего супербайка, махнула рукой, и машины геянок сорвались с места, породив колёсами струи пыли.

Два сапога – пара, вспомнил Ясен старинную поговорку, улыбнулся в душе, махнул рукой дружинникам, вскакивая в седло Ашвы. Дебряне поскакали за геянками, надвинувшими на головы прозрачные яйцевидные шлемы.

Останавливались в пути лишь дважды, чтобы дать отдохнуть гепардам, выбивавшимся из сил. Скакали они всё медленнее, воды требовали всё больше, и если бы не преследователь, набравший скорость и неумолимо приближавшийся справа, Ясен не гнал бы коней с такой жестокостью. В ушах постоянно звучали слова отца: «Ему нужен ты». Однако зачем он тартарианину понадобился, учитель не написал. Скорее всего, не знал сам. Хотя первым на ум приходило давнее предостережение патриарха-файвера Грехова деду Ясена Ставру – беречь сына Предтечи. Если Влад Велич и был Предтечей, то его сын становился продолжателем рода интраморфов и надеждой на спасение не просто земного человечества, но и всей Метагалактики!

Ясен невольно покачал головой. Никаких особенных способностей он в себе не видел. Да, в последнее время начали проявляться некие скрытые возможности, отвечающие легендарным сиддхам землян или магическому потенциалу под названием «суперсенсинг». Но они пока были скромными и помогали мало даже в местных условиях, не говоря уже о Большом Космосе, недоступном для прямого наблюдения.

Истома – они сидели вдвоём у отдельного костра, найдя завал сухого стланика – заметила его задумчивость.

– Пора двигаться?

Он помедлил, нащупывая в пространстве «массив нечеловеческих переживаний».

– Тартарианин в ста двадцати километрах от нас, можем дать коням ещё полчаса.

– Как ты его видишь?

Ясен смущённо пригладил волосы на затылке.

– Я не глазами вижу, я его ощущаю как глыбу непонятных переживаний. Это не человеческие эмоции, такие как страх, ненависть, презрение или дружелюбие, их невозможно передать словами.

– А я вижу блэкбрана как огромную чёрную птицу, у которой глаза – как два бездонных колодца.

– Иногда и мне кажется, что он может летать.

– Но не летает, к счастью. Дэдди мне говорил, что произошла определённая эволюция блэкбранов с момента их обнаружения в двадцать третьем веке.

– В двадцать четвёртом.

– Как ты любишь всё уточнять, – иронически изогнула бровь Истома.

Ясен смутился, хотя виду не показал. Отец всегда учил его быть точным во всём, но это не всегда нравилось окружающим.

– Извини.

– Ладно, проехали, – смягчилась девушка. – Я специально изучала теорию Тартара, поэтому знаю почти всё о Конструкторе, о чужанах и Сеятелях, а также о первых экзоморфах.

– Ты имеешь в виду Габриэля Грехова?

– Экзоморфами были и Пайол Тот, и Гаутама, и многие другие сильные паранормы. А почему вы боитесь блэкбранов? У вас же есть классное оружие. Даже у нас такого нет.

– Карабин? Во-первых, мы не боимся, а во-вторых, карабин на тартариан не действует. Мы уже убедились.

– Когда?

– Перед походом один из них напал на хутор Жуковец, пришлось сражаться с ним и отступать. Прёт как танк и уничтожает всё, что попадается под клешню. Если бы не «глазастый»…

– Кто?

– Очень странный летающий объект, похож на гроздь прозрачных шаров с глазами внутри.