Бриллиантовая пыль - Светлана Марзинова

«Это еще ничего не значит, — утешал сам себя оперативник. — Он ведь из города не должен исчезать, а не из своей постели. Ну, загулял, мало ли что? Появится». Однако внутри у него неприятно кольнуло — а вдруг он ошибся и этот журналист рванул к Зое, чтобы ее предупредить? Та, естественно, в университете так и не появилась и за прошедший день никому из сотрудников милиции города не попадалась: тотальная проверка документов у молодых «лахудр», как выражался Никоненко, пока не дала результатов. След простыл и за самим киллером — план «Сирена» никто не отменял, но парней в бейсболках и кожаных куртках по городу шаталось немало, поди вычисли, который из них разрядил обойму в Журавлеву! Теперь и журналист пропал… Вчера, когда майору доложили о результатах обыска у Колыванова, тот буквально вышел из себя, чуть не задохнувшись от возмущения — почему не взяли сразу возможного пособника, а то и исполнителя убийства? Выговором грозил…

— Я вам зачем наряд прислал? — бушевал начальник.

— Виктор Петрович, да не за что было его брать, — вяло оправдывался Дима Саватеев. — Мы ж всю хату его перерыли. Ну хоть бы что нашли! Ни денег, ни оружия — ничего!

— Какое оружие, собственно, вы искали? Пистолет же на месте преступления был брошен! А деньги — деньги что?! Мало ли где у него деньги? Может, он их и не получил еще! И алиби у него нету… Э-эх, лапши он вам на уши навешал, как щенкам малоопытным, а вы, собственно, и рады слушать. Надо было брать, он бы у нас быстро во всем сознался!

— Там семья вполне приличная, — вмешался Заморочнов. — Мать — профессор истории. Парень — журналист, в известном издании работает. Да если бы мы его безосновательно задержали, он наше управление так размазал бы в своем журнальчике… Устали бы отмываться потом…

Упоминание о профессии Колыванова быстро охладило пыл майора. Нехотя, но с резонами Заморочнова он согласился. И отдал новое распоряжение: запросить риелторские конторы и выяснить, не заключала ли с кем девчонка договор аренды жилья. Прошерстить все подобные компании в Москве — адская работа, почти не дающая шансов на успех, ведь Зоя могла снимать комнату безо всяких документов. Но Саватеев, который методически обзванивал риелторов, все же вышел на след. В одной из фирм сообщили: был у них такой договор с Журавлевой Зоей Семеновной! Она сняла комнату в районе Медведково — и это совпадало со словами ее дружка. Однако еще пару месяцев назад девушка с квартиры внезапно съехала. При этом фирму не известила, нарушив тем самым условия договора, так что сейчас эту комнату занимают другие люди. Вот так, след оказался бесполезным… Или Колыванов специально про Медведково сказал, чтобы ее поиски затянуть? Впрочем, Саватеев съездил на всякий случай по этому адресу. Жильцы квартиры оказались пьянчугами и страшно перепугались, когда к ним нагрянул милицейский сотрудник. Разобравшись, в чем дело, Дима понял, что когда там проживала Журавлева, ее комнату кто-то обчистил — то ли сам хозяин, то ли его друзья-забулдыги, а потому они с испугу подумали, что Зоя написала заявление в милицию. И кричали наперебой — они, мол, знать не знают про ту кражу. Так что ничего путного Саватееву выяснить не удалось, да и в такой ситуации объективного мнения или каких-либо сведений от этих людей нечего было и ждать.

По приказу Никоненко у домов Нины Журавлевой и Геннадия Колыванова вчера выставили наружку — ждали подозреваемую, надеялись, что парень выведет к ней оперативников. Начальник не жалел ни сил, ни людей, лишь бы побыстрее поймать Зою и закрыть очередной «висяк». Но она словно растворилась на улицах города. Теперь вот и ее дружок пропал. Оперативник, прибывший вчера днем к месту проживания парня, обнаружил во дворе его «фольксваген», так и простоявший там до сегодняшнего утра, а сам Колыванов уже почти сутки дома не показывался. Это-то и вызвало беспокойство старлея.

«Что же он, вместе с Зоей теперь прячется? Или все просто — на какой-нибудь вечеринке застрял? — обдумывал варианты Алексей. — Надо позвонить ему на работу, выяснить, может, сидит себе спокойно, статью ваяет». Он открыл справочник, нашел телефоны журнала. Дозваниваться пришлось минут двадцать, наконец девичий голос на том конце провода ответил:

— Редакция.

— Мне Колыванова Геннадия, пожалуйста.

— Секундочку…

Секундочка превратилась в пять минут непрерывных переключений между какими-то отделами и в результате закончилась короткими гудками отбоя.

Старлей настырно набрал номер еще раз. Дозвонился с пятой попытки и сразу же рявкнул:

— Я просил Колыванова! В чем дело, почему вы бросили трубку?

— Да не кричите вы. Значит, нет его… или не соединилось. Сейчас еще раз попробую…

— Девушка, у меня нет времени слушать вашу музыку! Просто позовите его к телефону, и все.

Она как будто и не слышала:

— Я переключаю вас, ждите.

Теперь у нее получилось — двойные гудки, музыкальная пауза, и другой женский голос ответил:

— Да…

— Колыванова можно?

— Нет его.

— Когда будет? Я перезвоню.

— Сегодня уж точно не трудитесь. Его в какую-то командировку направили.

— Куда?

— Не знаю.

— А кто может подсказать?

— Сейчас… Кто-нибудь знает, куда Колыванов уехал? — В трубке хоть и тихо, но было слышно, как женщина обратилась к кому-то в отделе. А потом сказала уже в микрофон, Заморочнову: — Никто не в курсе. Говорят, сам главный редактор послал.

— Соедините меня с ним. Я из уголовного розыска.

Если бы эти слова имели какой-то эффект! Ни одной нотки угодливости, страха или хотя бы уважения не послышалось в голосе отвечавшей женщины.

— Главного нет, — безразлично сказала она. — И может, пары дней не будет. Так что помочь больше ничем не могу. — И предупреждая его вопрос: — Мобильные номера не даем, запрещено.

«Черт! Им что угро, что министерство, что сам Господь Бог! Они независимая пресса!» — с досадой думал Заморочнов.

— А кто командировку оформлял? Бухгалтерия, наверное, должна знать? — пытался он добиться информации.

— Если командировка срочная, так, может, и не оформили. У нас знаете как — иногда и вещи не успеешь собрать, не то что бумаги сделать.

— И все же соедините меня с бухгалтерией.

Еще раз послышались двойные гудки, и новый женский голос с ленцой протянул:

— Д-а-а…

— Скажите, Колыванову куда командировку оформили?

— Минутку… — И опять в глубину комнаты: — Марь Ива-а-анна! Вы командировку Колыванову подписывали? Нет? А куда он собирался? — Теперь бухгалтерша ответила в трубку Алексею: — Говорят, вертелся вчера тут, но бумаги выписать не успели, уехал срочно. А вот куда — Марь Иванна не помнит. Как вернется, так все и оформим.

— Черт! — выругался Заморочнов и со стуком кинул трубку на аппарат.

Придется завтра перезвонить, а то и послезавтра — когда там теперь главный редактор появится. А сейчас… Алексей достал распечатку телефонных звонков Зои, добытую Саватеевым. Нашел там сотовый номер Колыванова, набрал. Оказалось, журналист — вне зоны доступа. И здесь провал…

Заморочнов взял в руки остальные распечатки: входящих-исходящих звонков по домашним и мобильным телефонам тетушки, племянницы и Геннадия Колыванова.

Неужели Саватеев с Никоненко были правы и преступление спланировала Зоя со своим дружком? Ведь по распечаткам выходило, что именно с Колывановым девушка имела основные контакты. В этом свете его командировка выглядит более чем странной. Зоя исчезла, теперь и он!..Нет, нет, все-таки вряд ли! Убийство совершено нагло, дерзко, в начале рабочего дня, когда вокруг множество свидетелей. Слишком профессионально исполнено — киллер поджидал женщину в кустах, выстрелил в самый удобный момент, оружие бросил, отпечатков пальцев не оставил. Мог бы такое сделать интеллигент Колыванов? Да он и стрелять-то, наверное, не умеет! А наследство? Так ли уж оно нужно Зое? Вон старик сегодня что рассказал… Видно, в семье денег навалом. Так что глупо это все — не стала бы Зоя убивать тетку из-за наследства. Журавлеву убили из-за документов, из-за сделки. И сделал это киллер-наемник. Надо искать подтверждение этой версии.

Алексей вновь углубился в записи. У Колыванова проходило множество самых разных звонков, и ничего удивительного в этом не было, учитывая его профессию. На первый взгляд никаких подозрительных разговоров он не вел, разве что с Зоей. На его домашний номер дважды поступал звонок из Турции, но это легко объяснимо: он сам сообщил, что там находится его мать. А вот в списке звонков убитой интересные данные были.

Во-первых, пару раз ей звонил тот самый владелец «Резерв-техники» — две недели назад и за три дня до ее смерти. Разговоры были короткими: оба раза по одной минуте. Сама Нина Львовна, как следовало из распечатки, ни разу ему не перезванивала. Дважды ей поступал вызов с одного и того же телефона-автомата, продолжительность разговора такая же. Аппарат этот находился в подмосковном поселке, известном как место базирования той самой преступной группировки, что контролировала «Резерв-технику». Заморочнов предположил, что нотариусу или угрожали, или, наоборот, давали указания: что еще за одну минуту успеешь сказать? Журавлева либо бросала трубку, либо отвечала односложно: да — нет.