Смерть под парусом - Чарльз Сноу

— Вы легко одеты, — сказал один из матросов. — Внизу будет холодно.

— Знаю, — ответил Биррел. — Это белье я ношу зимой. Всегда надеваю его в сентябре, чтобы холода не застали врасплох.

— Похоже на поговорку, — шепнул мне на ухо Финбоу — Пришел сентябрь — надевай жилет. — Потом спросил, уже громче: — Однако вчера, сержант Биррел, вы стояли в бунгало мокрый, не думая о своем здоровье.

— Это бывает, когда я иду по следу, — объяснил тот. — Во всех остальных случаях стараюсь беречь себя. Сегодня я собираюсь одеться как следует, чтобы в воде мне было уютно и тепло. — Он принялся натягивать на себя еще подштанники и фланелевые рубашки и стал необыкновенно толстым. Я впервые наблюдал, как человек облачается в водолазный костюм, и не знал, что предварительно следует тепло одеться. Мне казалось, что пять пар подштанников — это еще одно чудачество Биррела. Два матроса впихнули его в водолазный костюм, и после многочисленных регулировок и подгонок перед нами предстал настоящий водолаз.

Мы с серьезным видом рассматривали его. Робот с лицом Биррела за толстым стеклом шлема вызывал ассоциацию с романами Герберта Уэллса. Один из матросов крикнул ему:

— Готовы?

На лице Биррела отразилось недоумение. Он явно ничего не слышал.

— Готовы? — прокричал матрос.

Биррел выглядел озадаченным. Вероятно, какие-то звуки проникали внутрь водолазного костюма, но смысл сержант уловить не мог. На его лице появилось глуповатое выражение, какое бывает у абсолютно глухих людей.

— Готовы? — хором заорали матросы.

Губу Биррела шевельнулись в немом вопросе. Он по-прежнему ничего не слышал. Отчаявшись, матросы показали на воду. Сержант кивнул в знак согласия и заковылял к борту лодки.

Один из безликих, похожих на кроликов чиновников сообщил, что Биррел собирается пройти по дну реки до самой излучины.

— Дно здесь твердое. Ему повезло. В других местах сплошной ил, — прибавил он.

— Полагаю, убийца тщательно выбирал этот участок реки, — задумчиво произнес Финбоу.

Наконец Биррел благополучно перебрался через борт и медленно опустился на дно. Насос монотонно пыхтел. Биррел шагал под водой, и мы видели луч его мощного фонаря, освещавшего дно. Лодка следовала за ним, продвигаясь на несколько ярдов, затем останавливалась. Луч света медленно обшаривал дно реки.

Финбоу увлеченно наблюдал.

— Нужно угостить Алоиза Биррела выпивкой, — сказал он мне. — Вчера вечером я говорил, что хотел бы пройтись по озерам пешком — но никак не ожидал, что увижу, как кто-то действительно это делает.

Меня увлечь труднее, чем Финбоу, и я воспринимал поиски всерьез.

Медленно, ярд за ярдом, мы продвигались вперед. Похожие на кроликов чиновники болтали. Норфолкские полицейские сохраняли безразличный вид. Финбоу безмятежно курил. Я оглянулся на черную тень, которую отбрасывал камыш; от нервного напряжения у меня подергивалась рука чуть выше локтя.

Постепенно мое волнение улеглось. Медленное движение вдоль реки стало казаться бессмысленным занятием, которое будет тянуться вечно — без результата и без надежды на результат. Я тупо смотрел на воду. Мы проползли уже около полумили.

Внезапно Биррел три раза махнул фонарем. Сердце у меня замерло. Сержанта подняли: рука в перчатке держала автоматический пистолет, к которому был прикреплен еще какой-то предмет — со своего места я не мог его как следует рассмотреть.

— Та-ак! — с интересом произнес Финбоу.

— Молодчина, Алоиз! — крикнули полицейские.

Чиновники пробормотали что-то нечленораздельное. Матросы одобрительно сплюнули.

Один из чиновников опасливо положил пистолет на палубу, а матросы принялись освобождать Биррела от водолазного костюма. Мы с Финбоу придвинулись ближе, чтобы рассмотреть находку сержанта. Меня охватило странное ощущение нереальности происходящего, словно я ассистировал при исполнении фокуса, в который сам должен был поверить. Вдоль палубы вытянулась длинная мокрая веревка, к которой были привязаны пистолет, грязный выцветший вымпел и большая коричневая книга.

— Судовой журнал, — сказал я Финбоу и опустился на четвереньки, чтобы посмотреть, как соединены между собой эти три предмета. Все оказалось просто: шнур вымпела был привязан так, как показано на рисунке.

Оказалось, что вымпел служил лишь средством соединения пистолета и судового журнала. Длинный кусок веревки использовался для той же цели. Нелепость всей конструкции вызывала оторопь. Мы рассчитывали найти лишь пистолет, а этот странный набор ставил в тупик.

— Что это значит? — спросил я улыбающегося Финбоу.

— Это значит, — ответил он, — что у кого-то есть чувство юмора.

Вскоре Биррел уже стоял на палубе в своих длинных подштанниках и фланелевом жилете. С озадаченным видом он осмотрел пистолет.

— Двадцать второй калибр. Соответствует пуле, которую мы нашли в сердце доктора Миллза, — сообщил он.

— Неудивительно, — заметил Финбоу.

— Шнур привязан простым узлом к стволу, — разочарованно продолжал Биррел, — а другой конец обвязан вокруг книги…

— Вне всякого сомнения, это судовой журнал. Я почти уверен, что узнаю его, — вставил я.

— Думаю, это пропавший судовой журнал и флажок, — сказал Биррел, холодно взглянув на меня. Потом отвязал книгу и раскрыл ее. — Точно, судовой журнал, но вода сделала свое дело. Разобрать почти ничего нельзя. — Сержант печально посмотрел на пистолет и книгу, лицо его выражало разочарование. — Вода должна была смыть отпечатки пальцев, — угрюмо проворчал он.

Внезапно его круглое лицо просияло; сержант склонился над журналом, засмеялся, потом выпрямился и обвел нас торжествующим взглядом. Выдержав секундную паузу, Биррел выпалил:

— Самоубийство.

Глава 16

Алоиз Биррел пишет отчет

Это слово вызвало переполох на борту лодки.

— Самоубийство! — повторил один из чиновников.

— Разумеется, — самодовольно ответил Биррел и посмотрел на нас.

— Вы не хотите нам все объяснить, сержант? — спросил Финбоу. — Видите ли, не у всех такой быстрый ум, как у вас. И то, что вам кажется очевидным, может представлять для нас загадку.

— Хорошо, — согласился Алоиз Биррел. — Уделю вам несколько минут. Но время дорого. Мне нужно как можно скорее связаться со Скотленд-Ярдом. Чтобы отбросить ложные версии.

Сержант стоял на палубе в одних подштанниках и фланелевом жилете, а пистолет лежал у его ног. Мы образовали полукруг. Биррел прямо-таки сиял. Это был его звездный час.

— А зачем еще привязывать журнал к пистолету? — объявил он. — Если бы убийца хотел избавиться от оружия, то просто бросил бы его за борт.

— Справедливо, — пробормотал один из чиновников.

— Зачем ему возиться и привязывать журнал к пистолету шнуром от флажка? Легче просто бросить в воду. Но когда стреляешь в себя, выбросить пистолет невозможно, и поэтому вы привязываете пистолет к тяжелому предмету, который перекидывается через борт. Затем, когда вы совершили акт, — я заметил, как улыбнулся Финбоу, услышав эту нелепую фразу, — ваши пальцы ослабевают, и тяжелый предмет тянет за собой пистолет в воду. Таким образом, пистолет исчезает после того, как вы застрелились. В данном случае наиболее подходящим тяжелым предметом оказался судовой журнал.

— Но зачем все это? — спросил один из чиновников. — После того как человек застрелился, ему уже все равно, что случится с пистолетом.

— В данном случае, — взволнованно продолжил Биррел, — идея была в том, чтобы представить самоубийство как убийство.

Мы все удивленно вскрикнули.

— Это необычно, — признал Биррел, — но вполне вероятно. По какой-то причине Миллз, — я обратил внимание, что, после того как убийство превратилось в самоубийство, Биррел опускал слово «доктор», — хотел свести счеты с жизнью. Выяснить причину не составит труда, но я подозреваю, что она связана с некими проблемами матримониального характера. — Финбоу вновь улыбнулся. — Вчера в результате тщательного допроса пассажиров яхты я выяснил, что совсем недавно Миллз пережил личную драму. — Он со смаком произнес эту фразу, затем принял серьезный вид. — Несчастная любовь толкает человека на странные поступки.

Все молчали.

— Но история на этом не заканчивается, — вновь заговорил Биррел. — Миллз хотел не просто покончить с жизнью. Он хотел навредить кому-то, убив себя. Это ужасно — человек умирает, не приняв последнего причастия, пытаясь своим последним поступком подставить под удар другого. Хотя в моей профессии часто приходится сталкиваться с неприятными сторонами человеческой натуры. Миллз убил себя, чтобы уничтожить кого-то еще. Остается лишь гадать, кого именно. Способ прост: сделать так, чтобы самоубийство выглядело убийством. Я не сомневаюсь, что он тщательно все обдумал, прочел криминалистическую литературу и наткнулся на этот старый трюк. К счастью для правосудия, я знаком с профессиональной литературой.