Пламенный клинок - Крис Вудинг

в традиционное бежево-красное облачение с вышитыми на плечах и груди кроданскими лучами и золотым знаком Святейших на шее.

«Закрой рот, — гневался про себя Арен, распаленный презрением. — К чему твоя болтовня? Те погибшие не верили в Вышнего. Вы отправили их сюда, ты и твой народ. Вы их сгубили. Как чуть не сгубили и Кейда».

— Их труды окончены, их земные страдания позади, — продолжал священник. — Теперь они недосягаемы для Мстительницы, и преступления, приведшие их сюда, сгорели дотла в сиянии единственно истинного бога. Пусть уцелевшие почтут их память силой своих мышц и удвоят старания на благо империи, дабы жертва не пропала втуне.

Начальник лагеря Крент в знак согласия благочестиво склонил голову. Капитан Хассан оглядывал собравшихся зорким взглядом, высматривая недовольных. Стражники во дворе со скучающим видом переминались с ноги на ногу, а лучники на помосте не сводили глаз с происходящего внизу. Поодаль виднелся столб, у которого бесчисленных узников растерзали и съели заживо костоголовые псы.

Арен перестал слушать и принялся обдумывать свой план.

В узнической половине было двое ворот: восточные вели в ту часть, где размещались стражники, а южные выходили на мост через реку, за которой находилась деревня. И те, и другие строго охранялись и обычно стояли запертыми. Все повозки, проезжавшие через них, внимательно обыскивали. Арен обдумал возможность выбраться на волю этим путем, но тут потребовалось бы содействие Рафы, а ему не хотелось связываться с пиратом. Он еще злился, что тот дал Кейду одуряющего зелья. Кроме того, Арену нечего предложить взамен, и велик риск, что Рафа их предаст.

Нет, они сбегут через стену.

После отбоя выскользнуть из барака легко; ночью в лагере темно, и караульных легко избежать. Куда сложнее миновать костоголовых псов: чтобы поднять тревогу, им достаточно залаять.

Но если удастся их обойти, не составит особого труда взобраться на деревянный помост, по которому ходят лучники. Это днем они бдительны и зорки, а ночью, пока начальство не видит, дремлют или чешут языками. При известной ловкости и доле везения Арен и Кейд в темноте проскользнут мимо лучников, а если с кем и столкнутся, то сумеют его одолеть, ведь на их стороне будет неожиданность. Но особой уверенности на этот счет Арен не питал.

Миновав лучников, предстоит слезть с частокола и не переломать ноги. Дальше останется перебраться через горы, оторвавшись от стражников и костоголовых псов, которые пустятся в погоню, зима уже близка. Понадобятся еда, теплая одежда, оружие и прочие припасы, и даже тогда вероятность выжить крайне мала.

Но попытаться все равно нужно.

— Вышний не любит бездельников! — надрывался священник. — Он не оказывает милости бессильным и сетующим. Но у кого есть воля и стойкость, на тех изливается свет Вышнего!

«Ну что ж, я выстою, — думал Арен, обращаясь к Вышнему. — Я выстою и вырвусь из этого ада, в который ты меня упек, и заберу с собой лучшего друга. Останови меня, если можешь».

Грозить богу кулаком оказалось приятно, но Арен предпочел вернуться к более насущному предмету. Прежде чем приступить к воплощению плана, нужно кое с чем разобраться, и в первую очередь — с Грабом.

Он высмотрел скарла в толпе и почувствовал, как в сердце вскипают ненависть и страх. Граб попал в лагерь вскоре после Арена и, кажется, ни с кем здесь не подружился. Зато жертв у него было множество. Кейда этот жребий миновал, потому что он умел развлекать узников, и те могли за него заступиться; у Арена таких защитников не было. Считая прочих справедливо осужденными изменниками и преступниками, он держался особняком и невольно превратил себя в уязвимую мишень. Но сегодня все изменится.

Пока толпа расходилась после собрания, Арен наблюдал за Грабом. Тот направился по проходам между бараками, и юноша пустился следом.

«Чтобы одолеть противника, надо первым делом его понять». Любимое изречение магистра Орика. Настало время применить его уроки на деле.

Арен мало знал о самом Грабе, но кое-что знал о скарлах. Их родина, Скара-Тхун, угрюмая белая глухомань, лежала к северо-востоку от Пламении. Из-за ограниченных природных ресурсов их племена постоянно враждовали, пока один дальновидный вождь, Тхарл Иквба, не заложил обычай Рассеяния. С тех пор первенцы каждой семьи, достигнув совершеннолетия, отсылались за море, в чужие страны, завоевывать славу для себя и своего народа, чтобы однажды возвратиться героями. Ратные подвиги, блеск сокровищ, изощренные хитрости, романтические приключения — все это становилось личной историей и записывалось в виде татуировок у них на коже, чтобы Костяной бог узнал об их деяниях после смерти. Самых удачливых удостаивали величественных резных саркофагов и погребали бок о бок с предками в подземных гробницах среди мерзлых равнин.

Арен понимал, что его знания поверхностны, но это лучше, чем ничто.

У скарла были короткие толстые ноги и неуклюжая походка, но передвигался он быстро, и Арен с трудом поспевал следом. Один раз он подумал, что упустил свою цель, но потом впереди снова вынырнул лысый затылок, покрытый затейливыми татуировками. Граб направлялся на кладбище, но Арен не даст ему дойти.

Юноша ускорил шаг, чтобы сократить расстояние между ними. Как и ожидалось, за одним из бараков Граб свернул в сторону утесов. Арен обогнул угол и с удивлением обнаружил, что скарл исчез.

Арен остановился, оглядывая пустое пространство между бараками. Спрятаться там было негде, и юноша застыл на месте, разинув рот.

А потом услышал сверху скрип башмака и поднял глаза — как раз вовремя, ибо в это самое мгновение Граб прыгнул на него с крыши барака.

Арен успел увернуться, так что первый удар скарла не достиг цели, но через миг рука противника обхватила его сзади за горло.

— Думаешь, Граб не знает, что задумал Паршивец? — прорычал скарл ему на ухо. — Паршивец высматривает, где у Граба тайник, да?

— Нет… — Выпучив глаза, Арен хватал воздух ртом. — Хочу… предложить…

— Предложить? Хочешь что-то предложить Грабу? Граб все берет сам! — Однако скарл все же убрал руку, развернул Арена лицом к себе и прижал спиной к стене барака, одновременно обшаривая его карманы. — Что же есть у Паршивца? Хорошо бы что-то дельное, а то Граб что-нибудь сломает Паршивцу.

Арен с усилием выдавливал из себя слова:

— Нет… не в карманах. Я помогу тебе заработать… новую татуировку.

Граб прекратил его обыскивать и прищурился.

— Чем быстрее Паршивец объяснит, тем лучше, — предупредил он.

Арен приложил ладонь к саднившему горлу.

— Ведь твои татуировки повествуют о славных подвигах? — уточнил он.

— О да! — с готовностью проревел Граб и ткнул пальцем в строчку иероглифов вдоль ключицы: — Эта повествует, как Граб со своими