Обыденный Дозор. Лучшая фантастика 2015 (сборник) - Сергей Лукьяненко

– Верю! – Я вскинул руки. – Верю, Кеша.

– Шестой Дозор – это что? – спросил мальчик с любопытством.

– Ну, Ночной и Дневной Дозоры – это первый и второй, – сказал я. – Третий Дозор – Инквизиция. Четвертый Дозор – это органы СМИ. Пятый Дозор – это как пятая колонна, тайная организация внутри Дозоров… Шестой – о, ты спрашиваешь меня про Шестой Дозор…

У Кеши округлились глаза.

– Да шучу я, – вздохнул я. – Никто никогда не называл Дозоры цифрами. Есть пара дурацких шуток, но не более того. Шестой Дозор – полная бессмыслица.

– Должен быть смысл! – строго сказал Кеша. – Честное слово! У пророчеств есть законы!

– Хорошо, я буду думать.

– Пятая сила исчезла. Четвертая не успела. Третья сила не верит, вторая сила боится, первая сила устала. – Кеша развел руками. – Тут совсем непонятно, дядя Антон. Может, смысл и есть. А может быть, пурга или курга. Просто чтобы пророчество красиво звучало.

– Выходит, в сухом остатке – только Шестой Дозор, – сказал я. – Единственный хвостик, за который можно уцепиться.

Кеша виновато кивнул.

– Извините, дядя Антон… Я завтра спрошу Глыбу на уроке.

– Спроси. – Я встал, положил на стол деньги. Официантка, давно уже раздраженно смотрящая на нас (взяли два мороженых и кофе, сидели целый час), двинулась к нам от стойки. – Пойдем, я тебя отвезу домой.

– Да я сам, на метро…

– Нет, Кеша. Мне спокойнее будет. И все равно сейчас делать нечего, у меня одна встреча вечером, до нее… Кеша?

Иннокентий Толков стоял покачиваясь и слепо глядя на меня. Зрачки его медленно расширялись, глаза чернели, превращаясь в зловеще поблескивающие красными искрами провалы. Лицо побледнело, на нем проступили бисеринки пота.

Я замер.

Не надо мешать пророку, когда он впал в транс. На ногах он скорее всего удержится.

Может быть, это будет уточнение пророчества? Такое случалось. Или еще одно?

Глаза Кеши вдруг сузились, налились янтарной желтизной. Зрачок схлопнулся, расширился – и стал вертикальным. Я вздрогнул. Официантка, так не вовремя ринувшаяся за деньгами и оказавшаяся рядом, ойкнула.

– Антон, – сказал Кеша, глядя на меня. – Раз – отрока возьми с собой. Два – поспеши домой. Три – не тебе решать. Четыре – я приду опять.

Это не было похоже на пророчество. Это было похоже на то, словно пророка заставили говорить – и перехватили управление. Какие-то внешние формы, построение фраз – это было от пророчества. Содержание… Содержание было совсем иным.

– Что за нелепица? – воскликнула официантка плачущим голосом. – Не подобает приличным людям так вести себя!

– Простите великодушно, – ответил я, борясь с искушением добавить «сударыня». – Но это всего лишь детское баловство. Простите великодушно, примите за беспокойство…

Официантка чопорно кивнула, сгребла со стола деньги, приняла из моих рук тысячную купюру – и удалилась.

Стремление говорить велеречиво и старомодно – в меру понимания человеком и велеречивости, и старомодности – характерный признак близкого выброса Силы. Но каков должен был быть выброс, чтобы он подействовал на меня, Высшего?

И почему я его не заметил никаким другим образом?

Взгляд Кеши медленно просветлел.

Он потряс головой. Удивленно посмотрел на меня.

– Дядя Антон… Я пророчествовал? Второй раз в день?

– Нет, парень, ты нес полную кургу, – сказал я. – Пойдем.

– Домой? – робко спросил Кеша.

– Ко мне домой. Считай, что я тебя позвал в гости. Позвони матери…

– Она в Париже. С… – Кеша запнулся. – С мужем. Ну, как бы отчимом. Григорий Ильич его зовут.

– Как бы? – не понял я, беря у гардеробщика свое пальто. И наложил на нас с Кешей «сферу невнимания» – не стоит всем слушать наши разговоры, уж очень они странные.

– Это я их свел. – И вот тут Кеша впервые смутился. – Год назад. Подумал, ну что я такая скотина неблагодарная, мама ни с кем близко не сходится, все со мной, а она же еще не старая и могла бы сыскать в жизни свое счастье, возможно – даже родить мне брата или сестру. А дядя Гоша – хороший дядька. Добрый, неглупый, обеспеченный. Вот увез мать в Париж годовщину свадьбы отмечать. И меня звал, но я наотрез отказался, дабы не смущать их.

Кеша натянул куртку, застегнулся и искренне добавил:

– Я, наверное, его готов считать отцом. В некоем общечеловеческом смысле. Тем более что он искренне обо мне заботится… считая, что это мне нужно, пытается выступить образцом мужчины, которому я мог бы следовать в дальнейшей жизни. Это благородно и заслуживает отношения как к отцу Но увы, это слишком нелепо, учитывая обстоятельства. К прискорбию моему, я сам свел его со своей матушкой… Тьфу! Почему я так говорю?

– Мощный выброс Силы. Он влияет на подсознание, – пояснил я.

– А! Вспомнил, насучили! – обрадовался Кеша.

Мы забрались в машину, я включил мотор, поставил обогреватель на максимум.

– Так что со мной было-то? – спросил Кеша, шмыгнув носом. – Если я не пророчествовал…

– Тебя использовали как транслятор, – объяснил я. – Через тебя говорили со мной.

– Кто? – Кеша напрягся.

– А сам как думаешь?

Кеша вздохнул:

– Сумрак.

– Да, парень. Сумрак. Точнее – Тигр.

Глава 4

Иннокентий бывал у нас дома. В свое время Надя взяла над ним своеобразное шефство, причем не столько в магических делах, сколько в обычных, человеческих. Нет, совсем уж они не подружились – все-таки Надя была почти на год старше, да и возраст у них был такой, когда мальчики и девочки дружить по-детски уже стесняются, а по-взрослому – не умеют.

Но все-таки Кеша иногда приходил к нам, о чем-то общался с Надей. Потом, по просьбе Нади, мы устроили его перевод в ту же школу, где училась она. Ночной Дозор был всецело «за» – специально пророка охранять бы не стали, все-таки не столько у нас сил, а вот за компанию с Абсолютной волшебницей – одной головной болью меньше.

Так что Иннокентий вполне привычно повесил куртку, разулся, пошел мыть руки. Я двинулся на кухню. Кофе – это хорошо, но мы все-таки не Италия какая-нибудь. Мы Россия, страна «чайная». Чай не пьешь – откуда силу берешь…

– Мне зеленый! – крикнул Иннокентий из ванной комнаты, на секунду опередив мой вопрос.

– Вот за такие штучки вас, пророков, никто и не любит! – ответил я. Но сам улыбнулся. Мальчишка играет со своей Силой, проверяет ее, стреляет из пушки по воробьям. Однако вдруг у него получится управлять способностями пророка так же свободно, как это умеют предсказатели?

Я заварил Кеше зеленый чай – обычный, с жасмином. Себе – крепкий девятилетний пуэр.

Пришел Кеша, сел за стол напротив меня. Благодарно кивнул, беря чашку.

– Дядя Антон, зачем Тигр попросил, чтобы я пришел к вам?

– Хочет поговорить, наверное. – Я пожал плечами. – С тобой и со мной сразу.

– Ну, я не велика птица…

– Ладно-ладно, не скромничай… Предчувствий нет?

Подросток покачал головой:

– Нет. Сумрак не предскажешь…

– Со мной у тебя получается.

– Это не предсказание, – признался Кеша. – Просто я вас знаю хорошо. Вы всегда, когда хотите поговорить, предлагаете пойти есть мороженое. А когда идете на кухню, спрашиваете, кто и какой чай хочет.

– Дедуктивный метод, значит.

– Ну… И чуть-чуть пророчества. – Кеша вдруг лукаво улыбнулся. – Я знаю, что завтра у меня будет утром горло болеть. Значит, наверное, мороженого наемся. Мне его нельзя зимой, вообще-то у меня горло слабое… А сейчас я знал, что напьюсь зеленого чая с жасмином. Значит, вы мне его сделаете. Ваши действия я предсказать не могу, а вот свои – да.

– Хороший фокус! – сказал я с уважением. – Молодец, парень!

Кеша кивнул, без ложной скромности принимая комплимент. Потом спросил:

– А мы кого-то еще ждем? Кроме Тигра?

– Мы? Блин… – Я вздрогнул. – Да, в общем-то. Завулон обещал, что ко мне заглянет один… Один Темный.

– Вампир? – уточнил Кеша.

– Совершенно верно. Очень старый вампир. Все-таки предвидишь?

– Да нет, не предвижу. Просто вижу. – Кеша взглядом указал на окно за моей спиной.

Я повернулся и едва удержался от дрожи.

На карнизе за окном сидела летучая мышь. Огромная, чудовищная летучая мышь – распластанные крылья раскинулись метра на два, голова была размером с человеческую, тело елозило на оконном отливе.

– А вот и гость, – тихо сказал я.

– Как они все-таки летают? – тоже понизив голос, сказал Кеша. – В ней же веса как во мне…

– Волшебство, парень, волшебство… – сказал я, вставая и подходя к окну. Летучая мышь смотрела на меня немигающим взглядом.

Только Высшие вампиры умеют превращаться в животных.

Но даже Высший вампир не смог бы вот так приблизиться к моей квартире, защищенной всеми возможными заклинаниями Света и Тьмы.