Форпост. Найди и убей - Андрей Валерьев

Все Ванины мечты немедленно заняться монументом были благополучно похерены рутиной быта. Первую неделю на новом месте мужчины спали вообще урывками, дежуря по ночам у костра, а днём вкалывая как проклятые на обустройстве лагеря. К счастью, ночные звери близко к огню не подходили и переселенцев не тревожили. Кое-как соорудив из веток кустарника временную защиту, Иван был вынужден заняться охотой – припасы, выделенные Звонарёвым, потихоньку подходили к концу. Хорошо что хоть соли удалось увезти килограмм пять, да всяких полезных травок с небольшую копёшку. А вот мясо и рыба почти закончились.

Пришлось Ивану вспомнить свой охотничий опыт и достать из загашника тот самый железный костыль. Пошарившись вокруг рощи, Маляренко, за пару дней вновь освоил точный бросок и проблема нехватки еды временно была снята. До летней жары было пока далеко, но и зима, похоже окончательно закончилась. По ночам всё ещё было прохладно, но днём, особенно на земляных работах, Иван запросто работал в одних трусах. Володя, проинспектировав свои лохмотья, тоже перешёл на такую облегчённую версию спецодежды и всего за пяток солнечных дней мужики снова обзавелись отличным загаром. Дамы завистливо косились, но раздеться пока не решались. Ещё через недельку всех ждал очень приятный сюрприз. Однажды утром, во время завтрака, до ушей донёсся звук слабый звук двигателя, а потом из-за кустов показалась и сама «буханка».

– Это кого это там принесло? – Маляренко отложил ложку и с интересом стал дожидаться визитёров. Володя привстал, глаза его недобро сощурились, в руке у него сама собой возникла дубинка.

– Погоди, – Иван встал рядом, – не кипятись.

Володя кивнул, но на место не вернулся. Впрочем, всё обошлось. Из машины вылез довольный и улыбающийся Юрка. Следом за ним на свежий воздух выбрались Настя, Алла и её подруга Лена – женщина где-то сильно за сорок.

– Какими судьбами, – Иван поднапряг память, – Юрий Владимирович?

– Гуманитарная помощь! – Юрка с жаром пожал всем руки и принялся вытаскивать из машины плетёные корзины и короба. – Серый расщедрился. Ну а мы приехали просто посмотреть, что тут, да как, да помочь, если что. Принимай!

Гастарбайтеры здорово выручили. Привезя уйму солёной и вяленой рыбы и копчёного мяса, они с энтузиазмом впряглись в повседневные дела переселенцев, на пару дней дав хозяевам хоть немного отдохнуть. К концу первого месяца посёлок, наконец-то, приобрёл вполне жилой вид.

-

– Мда-а-а… Пап, а это-то зачем? – Артём ткнул пальцем в голографический монитор. – Нафига ему там бочки? А… Подожди… Скока-скока они стоят?! Па, они что, из золота да?

– Па, это дорого. Я не потяну. Один такой велосипед как небольшой самолёт стоить будет. Пап, на таких по Луне строители катаются. Они ж безсмазочные. Да ты сам подумай – каждое звено цепи, все детали мономолекулярной плёнкой покрыть! Это же… Ну я не знаю. Ладно, я подумаю.

– Папа, а вот это что? Нет, я понимаю, что сборный деревянный домик. Но почему цена-то такая? Ах из дуба. И что? Морёный, аглицкий. Пап… Пап… 60 лет выдержки? Спецзаказ? Ну да, понимаю теперь, почему бочки столько стоят. Там леса нет? Ты во сне только голую степь видел?

Артём Иванович выкатился из поля зрения камеры и шёпотом выматерился. Отца на старости лет начало «заносить». Пару раз глубоко вздохнув, мужчина натянул на лицо улыбку и вернулся к сетевому экрану.

– До встречи пап. Не болей. Люблю тебя.

Глава 7. Сказочная. В которой Иван находит себе друга, а с ним и новую надежду. «Сезам, откройся!» Один бедный арабский юноша. «Мля! Сезам, отройся!» И. Маляренко

– Как думаешь, сорвется Володька или нет? – Иван с наслаждением покряхтел. В бане и так было жарко, а Алина ещё подбавила парку и снова взялась за веник.

– Не. Зна. Ю. Уф. – Раскрасневшаяся женщина вытерла со лба пот. – Не думаю. Он парень вроде неплохой. Переворачивайся!

Маляренко лёг на спину, жена потихоньку махала веничком, осторожно обрабатывая Ивану ноги – шрамы от укусов собак периодически болели. Загорелые груди супруги заманчиво прыгали перед глазами. Ваня закусил губу и отвернулся, чтобы не упустить нить разговора.

– И всё-таки? Умаявшаяся Алина рухнула рядом с мужем.

– Я не психолог, милый. Но если молчит, с вопросами не лезет и виду не подаёт – это не значит, что недоброе замыслил. Это, думаю, нервы у него железные. И чего ты, в самом деле, такой… недоверчивый? Парень он, на самом деле неплохой. Иван закрыл глаза. «И в самом деле, чего это я?»

С людьми Иван всегда сходился тяжело. Приятелей и знакомых у него было миллион, а вот друзей – всего ничего. Два. Один остался в прошлом. На «той» Земле. Ещё Алина. Настоящий друг. Николай… нет, Николай другом не успел стать. А насчёт Володи… сидела в груди Ивана какая-то заноза, что с этим парнем что-то ни та е. Не доверял он ему.

– Ладно, милая, посмотрим. Ну что? Моя очередь? – Иван взялся за веник. Алина взвизгнула.

Быт в новом посёлочке наладился, да и самые тяжёлые работы были благополучно завершены. Изгородь, хоть и меньшей высоты и протяжённости, надёжно защищала от диких животных. Которых, кстати, как назло, не было ни видно, ни слышно. Заимев таких беспокойных соседей как люди, божьи твари притихли и стали невидимками. Это было и хорошо и плохо – за добычей приходилось уходить в степь километра на три-четыре. Над палаткой соорудили дополнительный навес от солнца, а Романовы построили себе отдельный шалаш в паре десятков шагов. Володя, по собственной инициативе, пока Иван бегал по степи за курицами, соорудил на ручье баньку. Корявую, конечно, но довольно крепкую. И пар она держала неплохо, во всяком случае мужикам, которые первыми её опробовали, понравилось.

Можно было уже и к памятнику наведаться, но Иван, сам не понимая почему, тянул с этим делом. Алина недоумённо поднимала брови и интересовалась – когда же? Иван не знал. Ивану было просто страшно. Любопытно, но, почему то, страшно. Володя же не показывал вида, спокойно занимаясь текущими делами, и это Ваню настораживало.

«Блииин! Параноиком эдак стать недолго! Надо людям верить. Иначе зачем такая жизнь нужна?»

Маляренко, сидевший на лавочке возле палатки, неторопливо допил стаканчик Юркиной бражки и свистнул.

– Общий сбор! Алина, Володя Машу тоже позови.

– Ну что, граждане, – Иван улыбнулся и кивнул Володе, – завтра пойдём. Алина тоже заулыбалась, а на лице Маши отразилось непонимание. «Кремень парень. Не растрепал.»

– Володька, расскажешь ей всё сам, ладно? Да! И девочки… там всё-таки не лагерь и поэтому форма одежды… э… одетая. Отбой!

За полгода пребывания в новом мире Иван привык к свежему ветру, чистому воздуху и перестал обращать на это внимание. Но сейчас, отойдя от костра, он закинул голову вверх, к звёздам, вдохнул полной грудью вкусный степной запах и, глядя на Млечный путь, выдохнул.

– Красотища!

Алина, неслышно стоявшая в тени позади мужа, улыбнулась и тихо вернулась к палатке.

Копать пришлось долго. Мужики, меняясь каждые десять минут, вырыли такой глубины окопчик, что сидящие на краю ямы женщины скептически начали хмыкать. Чтобы края не обсыпались и не завалили землекопов, пришлось прекратить любование загорелыми ножками и отогнать баб подальше от ямы. А потом, вообще, начать срывать края, делая их пологими. В общем, дел, как обычно, оказалось несколько больше, чем ожидалось. Промаявшись от безделья до полудня, Алина с Машей отошли в сторону и, постелив брезент на горячую от солнца землю, устроили нудистский пляж. Потом был обед, потом второй заход с лопатой под землю. Часам к трём пополудни Иван выдохся. Жадно допив остатки воды, он бросил лопату на дно ямы и с трудом выбрался наверх.

– Шабаш. На сегодня хватит. Вовка согласно покивал. А Маша капризно надула губки.

– Скукотища. «Мля!»

На следующий день к раскопкам мужики пришли вдвоём. Девчонки, несмотря на весь их предыдущий загар, обгорели и теперь стеная и жалуясь на бездушных толстокожих мужланов, потащивших их, нежных барышень, в степь, валялись в Маляренковской палатке.

Самое забавное, что уже через пять минут после начала работ, лопата Володи застучала по каменной плите. То, что это именно плита стало ясно почти сразу – идеально ровная каменная поверхность размером метр на метр да ещё на глубине в два метра вряд ли была природным булыжником. А ещё на ней была надпись. «Снизу».

– Вот. – Романов почесал репу. – Её поднять теперь как-то надо. Иван сплюнул. «Ну, брательник…»

– Ну давай поднимать.

Плита, при всей её внешней массивности, оказалась довольно тонкой и мужики, подцепив край лопатой, без особого труда её сдвинули. А затем, слегка поднапрягшись, и вовсе перевернули. Под плитой оказался почти пустой каменный саркофаг, к одной из стенок которого была прислонена каменная плитка. На совершенно сухом каменном дне лежал небольшой моток стальной проволоки, глиняное блюдце, железная иголка и массивный брусок металла.