Цивилизация труда: заметки социального теоретика - Татьяна Юрьевна Сидорина

один вид принуждения к труду, названный классиками марксизма «экономическим принуждением», или «фабричным рабством», а в современной литературе – «зарплатным рабством», предполагает, что рабочий будет трудиться на самых невыгодных условиях по причине отсутствия альтернативного источника пропитания. Такая ситуация складывается, когда существует избыток рабочей силы относительно других факторов производства299 300.

Следует развести понятия рабства и принудительного труда, как бы привлекательны ни были подобные аналогии. Так, Конвенция ООН о рабстве 1926 г. определяет рабство как статус или положение, человека, в отношении которого действуют все права, связанные с правом собственности (ст. 1(1)).

Понятие «принудительный труд» является более широким и охватывает наряду с рабством другие формы принудительного и подневольного труда, при которых работник не находится в чей-либо собственности и которые необязательно являются рабством или практикой, близкой к рабству.

Определение понятия «принудительный труд» было дано в Конвенции Международной организации труда (МОТ) 1930 г. (№ 29): «Для целей настоящей Конвенции термин “принудительный или обязательный, труд” означает всякую работу или службу, требуемую от какого-либо лица под угрозой какого-либо наказания, для которой это лицо не предложило добровольно своих услуг» (ст. 2, п. 1)301.

В Декларации МОТ 1998 г. среди видов деятельности, которые часто приводят или могут привести к возникновению каких-либо форм принудительного труда, были названы, в частности: труд в условиях кабальной зависимости; торговля людьми и работниками-мигрантами и эксплуатация таких работников; коммерческая сексуальная эксплуатация, которая, как правило, осуществляется на принудительной основе; работы в качестве домашней прислуги с элементами принуждения к труду.

Механизмы организации труда: попытка классификации

Рынок труда, работные дома

Великое детище капиталистической экономики – рынок труда – рождался непросто. Многое способствовало ему, многое создавало препятствия. Подробный очерк истории становления рынка труда в Великобритании представлен К. Поланьи в работе «Великая трансформация: политические и экономические истоки нашего времени» (1944).

Поланьи излагает историю правового акта, который на 40 лет задержал развитие рынка труда, так называемого закона Спинхемленда, принятого в 1795 г. Этот закон, обоснованный внешне как необходимость решать проблему возросшей нищеты, вводил право существовать не работая как систему, как практику, как «право на жизнь». С одной стороны, этот закон предотвратил революцию снизу, с другой – последствия Спинхемленда оказались столь плачевными, что и после его отмены потребовалось длительное время для решения проблем, порожденных его введением.

В числе роковых последствий введения закона Спинхемленда называют катастрофическое падение производительности: «Уже через несколько лет производительность труда опустилась до уровня, характерного для пауперов, предоставив, таким образом, работодателям еще одно основание не поднимать зарплату выше шкалы. Ибо если интенсивность труда, его качество и эффективность падали ниже определенного уровня, то он уже ничем не отличался от простого “валяния дурака”, от видимости работы, которую сохраняли ради приличия»302.

Кроме того, фактически был уничтожен рынок труда: «Реальная заработная плата должна была постепенно опуститься до нулевого уровня, и таким образом все затраты на содержание работника легли бы на приход… Будь у рабочих право объединяться для защиты своих интересов, система денежных пособий могла бы, конечно, оказать противоположное влияние на средний уровень заработной платы, ибо действиям профсоюзов в значительной степени способствовала бы система помощи безработным, предусматривавшаяся столь широким применением законодательства о бедных»303. Но «право на жизнь» в сочетании с несправедливыми законами 1799–1800 гг. против рабочих союзов (профсоюзы были разрешены лишь в 1870 г.) привело к падению заработной платы и массовому пауперизму.

Наконец, «финансовое осуществление “права на жизнь” приносило в конечном счете несчастья тем самым лицам, для которых оно, казалось бы, должно было стать спасением»304. Поскольку в результате введения системы пособий уровень заработной платы опустился ниже прожиточного минимума, фермеры не желали нанимать работников, у которых оставался хотя бы крошечный клочок земли, поскольку человек, владевший собственностью, не имел права на пособие от прихода, а обычная заработная плата была столь низкой, что человек не мог обеспечить существование семьи без дополнительной помощи в том или ином виде. Поэтому в некоторых районах шанс найти работу был лишь у тех, кто содержался за счет налогоплательщиков; те же, кто пытались обойтись без пособий и зарабатывать на жизнь собственным трудом, едва ли могли где-либо устроиться. Таким образом, те, кто хотели заработать больше, чем могло бы обеспечить пособие, просто не могли этого сделать. Соответственно даже у тех, кто были готовы и хотели трудиться, это желание и эта готовность постепенно пропадали. Поланьи говорит о том, что, оказавшись в замкнутом кругу этой системы, человек попадал в ловушку. Закон искусственно превращал полноценных работников в пауперов, размывал границы между рабочим классом и классом пауперов, сплавляя их в одну серую массу нищих.

Призванный сдержать рост нищеты закон Спинхемленда привел к тяжелейшим социальным последствиям. Лишь в 1834 г. парламент, избранный на основании новой избирательной системы, отменил этот закон. «Согласно новому закону, лица, живущие самостоятельно, впредь лишались права на пособие. Закон проводился в жизнь дифференцированно и на общенациональном уровне; в этом отношении он также означал решительный разрыв с прежней практикой. С дотациями к заработной плате, было, разумеется, покончено»305.

Одним из первых шагов нарождающейся социальной политики стал новый Закон о бедных (1834 г.), который обязывал каждого трудоспособного человека работать. Законодательно же были закреплены и решения о принуждении человека к труду, в том числе практика работных домов, которые при своей скверной репутации в условиях становления рынка представлялись необходимым злом.

Приведем некоторые выдержки из доклада составителей Закона о бедных 1834 г. В разделе «Принцип оказания помощи нуждающимся. О мере достатка» указывается, что «первым и основным условием, принципом, который применяется повсеместно, даже теми, чьи действия на практике расходятся с ним, состоит в том, что его положение (т. е. положение “бедняка”, получателя помощи по закону о бедных) в целом не может в действительности или явно быть таким же приемлемым, как положение независимого работника, принадлежащего к самому низшему классу. Доказано, что тогда как положение любого класса бедняков поднимается над положением независимых работников, положение независимого класса принижается; их промысел деградирует, занятость становится непостоянной, оплата их труда снижается. У подобных лиц появляется стимул покинуть ряды менее приемлемого класса рабочих, чтобы стать членом более приемлемого класса бедняков. Речь идет о том, чтобы чтобы поставить класс бедняков в то положение, в котором он должен находиться, т. е. ниже независимого работника. Каждая копейка, потраченная на то, чтобы сделать положение бедняков более достойным, чем положение независимых работников, – это праздная и вредная щедрость… Работный дом отвечает всем этим требованиям и является единственным