Цивилизация труда: заметки социального теоретика - Татьяна Юрьевна Сидорина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Следует развести понятия рабства и принудительного труда, как бы привлекательны ни были подобные аналогии. Так, Конвенция ООН о рабстве 1926 г. определяет рабство как статус или положение, человека, в отношении которого действуют все права, связанные с правом собственности (ст. 1(1)).
Понятие «принудительный труд» является более широким и охватывает наряду с рабством другие формы принудительного и подневольного труда, при которых работник не находится в чей-либо собственности и которые необязательно являются рабством или практикой, близкой к рабству.
Определение понятия «принудительный труд» было дано в Конвенции Международной организации труда (МОТ) 1930 г. (№ 29): «Для целей настоящей Конвенции термин “принудительный или обязательный, труд” означает всякую работу или службу, требуемую от какого-либо лица под угрозой какого-либо наказания, для которой это лицо не предложило добровольно своих услуг» (ст. 2, п. 1)301.
В Декларации МОТ 1998 г. среди видов деятельности, которые часто приводят или могут привести к возникновению каких-либо форм принудительного труда, были названы, в частности: труд в условиях кабальной зависимости; торговля людьми и работниками-мигрантами и эксплуатация таких работников; коммерческая сексуальная эксплуатация, которая, как правило, осуществляется на принудительной основе; работы в качестве домашней прислуги с элементами принуждения к труду.
Механизмы организации труда: попытка классификации
Рынок труда, работные дома
Великое детище капиталистической экономики – рынок труда – рождался непросто. Многое способствовало ему, многое создавало препятствия. Подробный очерк истории становления рынка труда в Великобритании представлен К. Поланьи в работе «Великая трансформация: политические и экономические истоки нашего времени» (1944).
Поланьи излагает историю правового акта, который на 40 лет задержал развитие рынка труда, так называемого закона Спинхемленда, принятого в 1795 г. Этот закон, обоснованный внешне как необходимость решать проблему возросшей нищеты, вводил право существовать не работая как систему, как практику, как «право на жизнь». С одной стороны, этот закон предотвратил революцию снизу, с другой – последствия Спинхемленда оказались столь плачевными, что и после его отмены потребовалось длительное время для решения проблем, порожденных его введением.
В числе роковых последствий введения закона Спинхемленда называют катастрофическое падение производительности: «Уже через несколько лет производительность труда опустилась до уровня, характерного для пауперов, предоставив, таким образом, работодателям еще одно основание не поднимать зарплату выше шкалы. Ибо если интенсивность труда, его качество и эффективность падали ниже определенного уровня, то он уже ничем не отличался от простого “валяния дурака”, от видимости работы, которую сохраняли ради приличия»302.
Кроме того, фактически был уничтожен рынок труда: «Реальная заработная плата должна была постепенно опуститься до нулевого уровня, и таким образом все затраты на содержание работника легли бы на приход… Будь у рабочих право объединяться для защиты своих интересов, система денежных пособий могла бы, конечно, оказать противоположное влияние на средний уровень заработной платы, ибо действиям профсоюзов в значительной степени способствовала бы система помощи безработным, предусматривавшаяся столь широким применением законодательства о бедных»303. Но «право на жизнь» в сочетании с несправедливыми законами 1799–1800 гг. против рабочих союзов (профсоюзы были разрешены лишь в 1870 г.) привело к падению заработной платы и массовому пауперизму.
Наконец, «финансовое осуществление “права на жизнь” приносило в конечном счете несчастья тем самым лицам, для которых оно, казалось бы, должно было стать спасением»304. Поскольку в результате введения системы пособий уровень заработной платы опустился ниже прожиточного минимума, фермеры не желали нанимать работников, у которых оставался хотя бы крошечный клочок земли, поскольку человек, владевший собственностью, не имел права на пособие от прихода, а обычная заработная плата была столь низкой, что человек не мог обеспечить существование семьи без дополнительной помощи в том или ином виде. Поэтому в некоторых районах шанс найти работу был лишь у тех, кто содержался за счет налогоплательщиков; те же, кто пытались обойтись без пособий и зарабатывать на жизнь собственным трудом, едва ли могли где-либо устроиться. Таким образом, те, кто хотели заработать больше, чем могло бы обеспечить пособие, просто не могли этого сделать. Соответственно даже у тех, кто были готовы и хотели трудиться, это желание и эта готовность постепенно пропадали. Поланьи говорит о том, что, оказавшись в замкнутом кругу этой системы, человек попадал в ловушку. Закон искусственно превращал полноценных работников в пауперов, размывал границы между рабочим классом и классом пауперов, сплавляя их в одну серую массу нищих.
Призванный сдержать рост нищеты закон Спинхемленда привел к тяжелейшим социальным последствиям. Лишь в 1834 г. парламент, избранный на основании новой избирательной системы, отменил этот закон. «Согласно новому закону, лица, живущие самостоятельно, впредь лишались права на пособие. Закон проводился в жизнь дифференцированно и на общенациональном уровне; в этом отношении он также означал решительный разрыв с прежней практикой. С дотациями к заработной плате, было, разумеется, покончено»305.
Одним из первых шагов нарождающейся социальной политики стал новый Закон о бедных (1834 г.), который обязывал каждого трудоспособного человека работать. Законодательно же были закреплены и решения о принуждении человека к труду, в том числе практика работных домов, которые при своей скверной репутации в условиях становления рынка представлялись необходимым злом.
Приведем некоторые выдержки из доклада составителей Закона о бедных 1834 г. В разделе «Принцип оказания помощи нуждающимся. О мере достатка» указывается, что «первым и основным условием, принципом, который применяется повсеместно, даже теми, чьи действия на практике расходятся с ним, состоит в том, что его положение (т. е. положение “бедняка”, получателя помощи по закону о бедных) в целом не может в действительности или явно быть таким же приемлемым, как положение независимого работника, принадлежащего к самому низшему классу. Доказано, что тогда как положение любого класса бедняков поднимается над положением независимых работников, положение независимого класса принижается; их промысел деградирует, занятость становится непостоянной, оплата их труда снижается. У подобных лиц появляется стимул покинуть ряды менее приемлемого класса рабочих, чтобы стать членом более приемлемого класса бедняков. Речь идет о том, чтобы чтобы поставить класс бедняков в то положение, в котором он должен находиться, т. е. ниже независимого работника. Каждая копейка, потраченная на то, чтобы сделать положение бедняков более достойным, чем положение независимых работников, – это праздная и вредная щедрость… Работный дом отвечает всем этим требованиям и является единственным
