Конец века - Андрей Респов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Распространённая ошибка, Гаврила. Лукреций — родовое имя римлян, уходящее историей к самим этрускам. Означает «прибыль, выгода». А Лука — греческое имя, означающее «свет». Ну разве тут есть что-нибудь общее? Разве что сходство звучания.
— А вы…ты, Лука, историк, археолог?
— Почему ты так решил?
— Детальный семантический анализ имён. Ночное присутствие на месте древнего городища. Да ещё и с…последователями.
— Последователями? — улыбнулся Лука. Затем, оглянувшись на костёр, спохватился, — ах, ты о них? Ты же нас сектой обозвал ещё?
— А что, разве не так? Сидят у костра ночью кружком. Гудят дружно. Секта, как есть — секта.
— Ха-ха-ха, н-да-а, Гаврила, в определённой логике тебе не откажешь. Скажи, — вдруг перестал улыбаться Лука, — а ты правда слышишь, что они гудят?
— Ну да, — пожал я плечами.
Не говорить же Луке ещё и про то, что ко всему прочему я вижу, как призрачный свет от стволов некоторых деревьев стекает на их костровую поляну и буквально обволакивает брёвна, на которых сидят его парни.
— Интересно… — потеребил бородку Лука.
— Что «интересно»?
— А что, если я скажу, Гаврила, что ребята у костра сидят молча, не издавая ни звука? Никакого гудения.
— Может, мне показалось или...
— Или?
— Или у тебя Лука проблемы со слухом?
— Может, и показалось, — снова улыбнулся мой новый знакомый, — ты, кстати, правда, от «Трудовых резервов» тренируешься? Не знал, что филиал этого уважаемого спортивного общества есть в нашем городе.
— Да нет, это я так пошутил неудачно. Я для себя тренируюсь, пытаюсь, так сказать, познать границы возможностей своего организма.
— Интересно. Но у каждого познания себя и мира должна быть определённая философская база.
Ну, началось… Всё-таки секта. Сейчас начнёт агитировать в свои последователи, гуру недоделанный. Мне сразу стало скучно.
— Я просто тренируюсь. Без базы и без идеи. Организм у меня странный. Спит всего по три часа в сутки. Днём учёба, а подработка требует определённых физических кондиций. Вот и использую часть ночи для силовых тренировок и на выносливость.
— Если ты ещё не обрёл своей идеи, это не значит, что её нет в принципе, — Лука гнул свою линию улыбаясь. Странно, но в его тоне не было слышно пафосной назидательности. Такое впечатление, что он насквозь видел все мои увёртки.
— Возможно.
— А хочешь ещё больше расширить, как ты говоришь, возможности своего организма? — задал неожиданный вопрос Лука.
Я неопределённо пожал плечами, выдумывая предлог, чтобы уйти.
— Это как?
— Сейчас мы тебе покажем, — Лука развернулся к сидевшим и позвал: «Дима, Костя, оторвитесь на полчаса!»
К нам подошли двое крепких стройных ребят, чем-то схожих открытыми прямыми взглядами и с любопытством уставились на меня.
— Это Гаврила, — представил меня Лука, — покажите ему здраву на стволах, прямую и обратную, можно со жмурками.
Ребята синхронно кивнули и начали раздеваться. Оставшись в плавках, каждый из них выудил из карманов штанов по плотному небольшому мешку из тёмной материи и надел их себе на голову.
Действия парней были привычными, несуетливыми. Подойдя к ближайшим не слишком толстым стволам высоких сосен, они без лишних приготовлений стали взбираться, ловко перебирая руками и ногами. При этом один из адептов был привычно обращён лицом к стволу, а вот второй — спиной. Весь мой изначальный скепсис и скуку увиденное полностью развеяло. Равнодушие сменилось жгучим любопытством, когда я понял, что они собираются делать, едва достигнув вершины.
Не снимая мешков с голов, ребята поменялись позами и начали спускаться. Вниз головой… Я не отрывал заворожённого взгляда от парня, спускавшегося спиной к стволу кверху ногами. Сюрреалистическое зрелище! Передвигаясь довольно быстро, он, словно какой-нибудь гигантский муравей или ящерица, перебирал руками и ногами, сохраняя при этом вполне человеческую биомеханику движений. То есть, адепты не уподобились необычным образом насекомоподобным существам, они двигались как люди и использовали человеческие приёмы лазания. Но чёрт возьми! Спиной к стволу, вниз головой с мешком на голове! Да ещё так сноровисто…
— Удивлён? — насмешливо поинтересовался Лука, когда парни как ни в чём не бывало оделись и вернулись к костру. Нет, они не оказались сверхлюдьми и следы изрядных физических усилий: пот, краснота, ссадины на коже и прилипшие к ней сухие сосновые иглы, участившееся дыхание — были прекрасно заметны невооружённым взглядом.
— Да, честно говоря, никогда не приходилось раньше видеть ничего подобного.
— Так попробуй сам! Не такая уж и сложная практика.
— Да ладно тебе! Здесь нужны годы тренировок! — невольно вырвалось у меня.
— А я уверен, что тебе это под силу уже сейчас, — прищурился Лука, — но помни, что физическая сила — это ещё не всё. Ты должен принять и осознать единение внутреннего я и окружающего тебя мира прежде всего вот здесь, — он ткнул себя указательным пальцем в висок, — если хочешь действительно расширить горизонты возможностей, приходи завтра сюда к полуночи. Новую планку я тебе показал. Теперь дело за тобой, Гаврила, — новый знакомый махнул мне рукой и шагнул в темноту, скрывшись за стволами деревьев. Его парни продолжали сидеть у костра. Но никакого гула на этот раз слышно не было.
«Странная встреча, странный чувак!», — подумалось мне, пока я возвращался к опушке. Что до предложения Луки, подумать, пожалуй, стоит. Делать одни и те же упражнения на тренировках мне, скорее всего, скоро надоест. А от увиденного одновременно веяло чем-то запредельным и в то же время очень притягательным. Хотя, может статься, что всё окажется банальным циркачеством. Что-то, будучи студентом, я о подобных сектах ничего не слышал. В этой реальности я по большому счёту глух и слеп. Нет и не будет ни поводыря в лице Лукреция, ни встроенного в моё сознание подсказчика — Пашки. Так что оставлять всевозможные странности и непонятные встречи без внимания не в моих интересах. Чем больше у меня информации, не просеянной через сито Хранителей или Ордена, тем менее я зависим от навязанной мне модели поведения. Карты сброшены. Демиург мне теперь нужнее, чем каким-то там эмиссарам Хранителей. Это последняя надежда на спасение моей семьи.
Я тяжело вздохнул. Прошло всего полгода моего личного времени, перенасыщенного до предела событиями, временами и людьми, а я уже стал забывать
