Поганое поле. Возвращение (СИ) - Цзи Александр

В другой нише располагался туалет и душ.

В помещении было прохладно, кондиционер не давал о себе знать ни звуком, ни дуновением, но, судя по всему, работал исправно. Я улегся на койку, сняв только ботинки, носки и холодное оружие. Во мне разлилось странное состояние: я был и возбужден и спокоен одновременно.

Видимо, тревога зарождается от незнания, размышлял я при тусклом свете из окна. Знание же приносит успокоение. Вот узнал я о том, кто я такой, и успокоился. Ну и что из того, что я — жертва экспериментов? Всякое бывает. Да и как сожалеть о чем-то, если твоя память отредактирована?

Вот Катю, умотавшую в Князьград, я, к примеру, вовсе не помню. И никакие воспоминания о ней меня не беспокоят.

О том, что пришлось покинуть Вечную Сиберию, тоже во мне нет никакого сожаления. Сто лет бы мои глаза ее не видели…

Глупец тот, кто сказал, что большие знания — большие печали. Недостаточно большие знания — вот это печаль и тревога. Когда кое-что знаешь, но не все. И прекрасно осознаешь, что какая-то часть правды — быть может, важная, — находится за рамками твоего поля зрения.

Так что лучше либо вообще ничего не знать, либо знать по максимуму.

Вот сейчас я, считай, знал достаточно для того, чтобы успокоиться. Родом я из Сиберии, но со встроенной способностью собирать допарты.

Зачем допарты сдались россам, догадаться несложно — они жаждут овладеть магией Поганого поля.

Я собрал всего два полноценных допарта. Интересно, а на сколько рассчитывали россы? На двадцать? А вот обломитесь!

Кроме того, интересно, сколько таких, как я, с СКН в башке бродит по полю? Сколько подобных мне нашли россы с помощью квестов? Точно можно утверждать, что из 37-го Посада я один-единственный, иначе услышал бы о других ушедших в поле.

Хотя… посадским могли промыть мозги и стереть память о других ушедших.

Вот и обо мне в Посаде сейчас никто не помнит, наверное…

На меня накатила сонливость, но мозг продолжал работать.

…Два допарта — это в любом случае маловато. Точнее, три. Во время “процедуры” (что бы это ни было) россы наверняка обнаружат третий, чья иконка на моем внутреннем дисплее до сих пор не проявилась как следует. Я притворюсь, что не распознал Знак и не посчитал за допарт. Вот такой я глупый. Не следует бежать впереди паровоза и докладывать Габриэлю о третьем допарте раньше времени.

Габриэлю будут нужны еще допарты. Значит, я ему понадоблюсь как собиратель магических прог. И значит, что меня рано или поздно снова отправят в Поганое поле. Не резон такому идеальному реципиенту нейрочипов, как я, просиживать штаны в Секциях Росс. Реципиент должен вкалывать.

Но Габриэль как-то слишком легко пообещал меня оставить в Секции, да еще и усадьбой оснастить. Что если я уже сделал все, что от меня требовалось?

Все сказанное им складывалось в логическую цепочку и походило на правду. Он был честен, я не мог его ни в чем упрекнуть. В конце концов, у него имелась возможность вырубить меня еще в поезде и сотворить с моими мозгами все, что заблагорассудится.

Но он дождался прибытия в Росс, чтобы и у него, и у меня были гарантии.

Нет, непохоже, что он врет.

Я окончательно успокоился и уснул.

***

ОБНАРУЖЕНА ПОПЫТКА ДОСТУПА

РАЗРЕШИТЬ

ДА/НЕТ

Я привык, что СКН лишний раз не дает о себе знать и не будит по ночам и долго не врубался, что происходит.

Наконец полностью проснулся и сел в постели в нише. За окном светало, левитирующие фонари светили еле-еле, и бесконечный росский сад потерял изрядную часть своей таинственности, хоть и не перестал выглядеть в высшей степени экзотично. В нескольких десятках метров из желто-красно-зеленой массы деревьев вырастала шестиугольная масса соседнего здания, где обосновалась Кира. Стены его обвивал плющ — я не заметил его ночью.

Из неприметных щелей под потолком сочился свежий кондиционированный воздух.

Я снова закрыл глаза и сосредоточился.

Внутренний дисплей проявился очень четко. Сверху и слева — два знакомых Знака и один неопределенный, мутный.

А в центре — большой белый овал.

Я сконцентрировал внимание на этом овале, и он трансформировался в лицо. Женское, молодое. С огромными сиреневыми глазами и пепельно-белыми длинными волосами, из которых выглядывали острые эльфийские ушки. На бровях, губе и крыле носа блестел пирсинг. Губы выкрашены в синий цвет.

Несмотря на дикую внешность, лицо производило приятное впечатление. Словно оживший персонаж манги или аниме. Если Габриэль, Лиин и Моник прямо-таки излучали снобизм и насмешливую агрессию, то эта неведомая девица была милой и обаятельной.

“Прошу, не бойся, Олесь! — прозвучал мягкий голос. Но при этом я понимал, что голос этот звучит исключительно в моей голове. — Я не причиню тебе вреда!”

“Хм”, — подумал я и так же мысленно спросил:

“Ты кто?”

“Меня зовут Ива Серте́к. Я подключилась к твоему нейрочипу удаленно”.

“Как это ты сделала? И зачем?”

“Есть у меня такая возможность… Совсем недавно я узнала, что ты прибыл в Росс. Тебе грозит опасность”.

“Какая?” — насторожился я.

“Человек, у которого ты гостишь, тебе не друг. Ему нужны допарты в твоем нейрочипе, но их не извлечь без вреда для носителя. Это ведь магия, а не технология, и эта магия уже стала частью тебя!”

Я ощутил, как вспотела спина, несмотря на прохладу.

“Но… Он не оглушил меня и не вырубил вчера! Он предпочел поговорить по-хорошему, объяснить все, как есть…”

“Если б он оглушил тебя и попытался извлечь допарты силой, без твоего волевого согласия, у него ничего не получилось бы. Их можно скопировать только с помощью самого носителя — и не без вреда, повторяю. Носитель должен не только помогать в процессе, но и находится в уравновешенном состоянии. Поэтому Габриэль и был с тобой так честен. И дал выспаться”.

“Откуда мне знать, что враг — именно он, а не ты?”

“Я тут кое-что узнала, подключившись к умботу дома Буфспика. Ты приехал в наши края на мусоровозе, верно?”

“Да”.

“А ты видел надпись внутри машины? “Поганое поле — не весь мир”?”

“Да. И что?”

“Буфспик про это не упоминал, правильно? Он не в курсе. Это мы сделали надпись”.

“Мы — это кто?”

“Мы — это Либерахьюмы, противники Кураторов. Габриэль Буфспик — твой Куратор, он делает опыты над людьми”.

“Рептилоид, ага, — стараясь говорить весело-равнодушно, поддакнул я. — Он про это прямым текстом сообщил”.

“А он говорил, что такие, как он, желают овладеть магией ПоПо, что они идут против прав и свобод людей, что они делят человечество на Кураторов и подопытных? Мы хотим это пресечь, Олесь, и уже давно ведем с ними борьбу. Бороться с ними сложно, поскольку деятельность Кураторов поддерживается Сюзеренами”.

Честно признаться, анимешная внешность моей виртуальной собеседницы сбивала с толку. Такие, как она, в Эру Тельца умели только прохаживаться по сцене на косплей-фестивалях и кричать “Ня!” тонкими девочкиными голосками.

“Чего вам надо?” — грубовато спросил я.

“Я подключу тебя к нашему умботу, — заговорила Ива Сертек быстрее и деловитей, — и он покажет тебе маршрут. Просто следуй инструкциям, которые увидишь в своем интерфейсе. Ничего сложного. Ты должен немедленно бежать”.

“Ну и с какого перепугу мне вам верить?”

“Некогда объяснять. К тебе прямо сию секунду идет Буфспик с двумя симботами. Они собираются начать процедуру извлечения допартов немедленно, пока ты в расслабленном состоянии и доверяешь хозяину усадьбы. А когда процедура наберет обороты, ты уже будешь в недееспособном состоянии”.

Я навострил уши, но ничего не услышал. Здесь всюду звуконепроницаемые стены, как в поезде. Я просканировал пространство и уловил слабую В-ауру. Приближающуюся!

“Со мной… друг”, — произнес я мысленно.

“Знаю, — отозвалась Ива. — Забери ее тоже. Умбот покажет маршрут. Ну, все, действуй! Встретимся позже”.

“Подожди!..”

“Когда они явятся, — перебила Ива, — я на восемь минут и двадцать четыре секунды заглушу усадебного умбота. Это один квантовый макси-цикл искусственного интеллекта такого уровня. Дальше он перезагрузится и попытается тебя остановить. На это время ты останешься с Буфспиком один на один. Имей в виду, он очень силен! Победи его, затем беги к твоей спутнице и следуй указаниям нашего умбота!”