Огонь любви, огонь разлуки - Анастасия Туманова

Пока длился сей страстный монолог, Софья пристально вглядывалась в живое, смуглое лицо гостьи. Когда же она, наконец, исчерпала все свои доводы и умолкла, с выжидающей улыбкой глядя на Софью, та вздохнула, улыбнулась в ответ и тихо спросила по-итальянски:

– Tuo nome e signora Paola Giellini, vero[12]? Помните Россию, Смоленскую губернию?

С лица мадам Росси пропала улыбка.

– Санта Мадонна… – пробормотала она, в свою очередь вглядываясь в лицо Софьи. – Санта Мадонна, сан Дженаро… Синьорина Греш-не-ва?! Но… Но… которая же из трех?

– Софья. София – помните? Вы были учительницей пения у Анны, но я тоже…

Договорить она не успела: мадам Росси извергла пронзительный вопль «Diavolo!!!», который был слышен, вероятно, даже в предместье Сен-Жермен, и стиснула Софью в объятиях. Примчавшаяся на этот звук Марфа застала обеих женщин обнимающимися и перебивающими друг друга сразу на трех языках: русском, французском и итальянском.

– София… Санта Мадонна, София, как, однако, шутит судьба! Да, вот теперь я узнала, действительно узнала! Ах, какая встреча, какая удивительная встреча!

– Отчего же вы теперь – синьора Росси?

– Ах, всего лишь вышла замуж… София, София, ну кто бы мог подумать?! Как поживает ваше семейство? Как сложилась ваша судьба? Я покидала вас в тяжелое время…

– Чаю выпить изволите? – неприязненным басом осведомилась Марфа, стоящая в дверях.

– Si! – повернувшись к ней, хором ответили мадам Росси и Софья.

Бывшая учительница музыки в доме Грешневых и ее бывшая ученица проговорили несколько часов. Софья поведала грустную историю их семейства, не скрывая, рассказала, как погиб Сергей, кто теперь Анна, кем стала Катерина и во что превратилась она сама, Софья. Мадам Росси ахала, всплескивала руками, поминутно поминала Мадонну и святого Януария и несколько раз даже принималась плакать. О себе она рассказала, что, вернувшись в родной Неаполь с довольно приличным капиталом, заработанным в доме генерала Грешнева – мир праху его, прекрасный был человек и такой щедрый! – она открыла небольшую музыкальную школу для девушек из хороших семейств. Школа получила известность даже за пределами Неаполя, из нее вышли несколько знаменитых оперных певиц. Затем синьора Джеллини стала женой владельца небольшого оперного театра Пьетро Росси и теперь, не бросая своей школы, вела класс вокала для певцов театра мужа. Тот часто находился в разъездах, и синьора Росси сама заправляла делами театра: была и режиссером, и антрепренером, и хормейстером. В Париж она приехала, чтобы посмотреть на дебют одной из своих учениц, и вот – санта Мадонна, встреча, как в романе!

– Я всегда говорила, что вы, София, станете великолепной певицей! – с гордостью, словно в этом была ее заслуга, повторила мадам Росси. – Я помню, как вы повторяли все упражнения Анны без малейшего труда! Нет, я ничего не могу сказать, ваша сестра была очень прилежной ученицей, но то, для чего ей требовалась неделя занятий, вы воспроизводили в ту же минуту!

– И вы слышали меня вчера? – осторожно спросила Софья.

– Да! И слышала и видела! Этот ужасный человек – ваш покровитель?

– Он не такой плохой, поверьте. Просто… – Софья пожала плечами. – Так уж сложились обстоятельства.

– О, вы влюблены в это чудовище?! – с очаровательной бесцеремонностью поинтересовалась мадам Росси. – Сие меняет дело, но все же, София…

– Не влюблена ни на миг, – отрезала Софья, посмотрев на итальянку таким взглядом, что та мгновенно сменила тему.

– София, дорогая, мое предложение по-прежнему в силе! Вы просто не имеете права пренебрегать своим талантом! Вам, как вы говорили, приходилось петь на сцене?

– Да, я играла в театре, пела немного, но… это были провинциальные спектакли и соответствующий репертуар. Оперу я не пела.

– А что же мне рассказывал этот старый аферист Клоссен?! Не поверите, он уверял, что вы известнейшая российская примадонна!

– Ах, месье Клоссен… – рассмеялась Софья. – Это все неправда. Он просто привлекает внимание к своей гостинице…

– Хороший способ, – одобрительно кивнула мадам Росси. – Скажите, София, ваш покровитель согласится оплачивать уроки вокала для вас?

– Не… не знаю. Вероятно, да… – При мысли о том, что ей придется просить у Мартемьянова денег, у Софьи мгновенно испортилось настроение. Мадам Росси почувствовала это и, придвинувшись ближе, доверительно сказала:

– Напрасно вы расстраиваетесь, cara mia[13]. Единственная польза от мужчин в том, что они оплачивают женские капризы. Ну и, разумеется, без них не сделаешь ребенка… к сожалению.

Это сожаление так явно было написано на смуглом, живом, большеротом лице мадам Росси, что Софья невольно рассмеялась и пообещала поговорить с «чудовищем». Итальянка радостно всплеснула руками и попросила Софью проследовать к роялю.

После того, как Софья спела по просьбе преподавательницы свой вчерашний романс, затем – арию Розины и напоследок – партию Амнерис из «Аиды», мадам Росси одобрительно покачала головой:

– Да, мне вчера не показалось… Великолепный диапазон, больше двух октав! Небольшая тремоляция в верхнем регистре, но это можно исправить… Нижние ноты загнаны в глубину, будем выводить… Кто вам ставил эти партии?

– Никто… – смутилась Софья. – Мадам Джеллини… то есть Росси… Я в этом году первый раз за границей и в оперу тоже попала впервые… Все, что я знаю, мне или пела Анна, или я слышала сама в театрах.

– То есть вы хотите сказать, что запомнили арию Амнерис, одиножды прослушав ее в «Гранд-опера»?!

– Дважды, – поправила Софья. – Я слушала «Аиду» два раза, и вот…

– Cara mia, вы с каждой минутой все больше меня поражаете, – сообщила мадам Росси. – Вам непременно надо приехать в Неаполь, непременно! Хотите, я сама буду просить об этом вашего покровителя?

– О, нет, не стоит! – При мысли об этом Софье стало дурно. – Я все сделаю сама. Он иногда бывает… непредсказуем.

– О, мадонна, бедная девочка… – Мадам Росси участливо потрепала Софью по руке. – Allora, я полагаю, что ваше положение мы сможем исправить…

– Каким же образом? – Софье стало смешно. Но мадам Росси, напротив, приобрела крайне серьезный вид.

– София, вам ведь приходилось уже вести независимую жизнь?

– Да, и крайне нищую…

– Обещаю, что более вы такой жизни вести не будете. У вас редкий талант, хотя вы и сами этого не понимаете. У вас великолепная красота, magnifica[14]! Вас ждет блистательная карьера – с моей помощью и при условии, что вы станете стараться. Очень скоро вы сами будете содержать себя и сможете отказаться от покровительства этого… м-м… варвара.

Как ни пыталась Софья сделать вид, что полностью верит заманчивым обещаниям, все-таки что-то скептическое, наверное, проскользнуло в ее лице, потому что мадам Росси нахмурилась. Но лишь на мгновение. В следующую минуту она уже заговорщицки улыбнулась, наклонилась вплотную к Софье и поведала: