Том 6/2. Доски судьбы. Заметки. Письма - Велимир Хлебников

Велимира Хлебникова никогда прямо не запрещали. Но в годы тотального внедрения соцреализма как единственно понятного и нужного народу искусства Будетлянин оказался едва терпимым реликтом преодоленного формализма. Более чем за сорок лет после широко отмеченного перед войной десятилетия смерти Маяковского вышел всего один сборник стихотворных произведений Хлебникова в малой серии Библиотеки поэта (1960 г.). В самых подробных академических курсах литературы ему уделялись короткие промежуточные разделы (или абзацы) стереотипных сведений и оценок.

На рубеже 1960-1970-х гг. вместе с ростом интереса к забытым и затертым явлениям истории и культуры начала XX века жизнь и творчество Хлебникова тоже становятся предметом кропотливых разысканий литературоведов, лингвистов, культурологов новых школ и научных тенденций. Медленно, но неуклонно расширяется поток хлебниковианы: изучение личных архивных фондов, сообщение биографических подробностей, публикации текстов, затерянных в периодике, либо вовсе неизвестных, анализ языка и образности поэта-новатора. Приближавшееся столетие Хлебникова особенно стимулировало эту многогранную работу. Юбилей пришелся на самое начало общественно-политической «перестройки», трансформированной в кардинальные сдвиги постсоветской реальности. В 1993 г. в Астрахани был открыт мемориальный музей Велимира Хлебникова.

За последние 15 лет XX века в Москве, Риге, Элисте, Волгограде, Орле, Ставрополе вышло несколько сборников произведений Хлебникова, заново прочитанных по рукописным источникам. Появились принципиально важные работы (диссертации, монографии, коллективные сборники) о гносеологии мифопоэтической мысли Хлебникова, о грамматических структурах его идиостиля, о форме и содержательной направленности его словоновшеств. В разных институтах и музеях страны темой наследия Хлебникова в контексте русской и мировой культуры формировались представительные научные конференции. Традиционными стали Хлебниковские чтения в Астраханском университете.

Современное хлебниковедение перешло географические границы России. Оно рекрутируется также в научных центрах славистики Германии, Италии, Нидерландов, Польши, США, Финляндии, Франции, Швеции, Японии и других стран.

Евгений Арензон

Комментарии

Основные источники текстов и сокращения, принятые в примечаниях

АРХИВЫ

ИМАИ – Отдел рукописей Института мировой литературы им. А. М. Горького РАН. Москва.

ИРЛИ – Отдел рукописей Института русской литературы (Пушкинский дом) РАН. Санкт-Петербург.

РГАЛИ – Российский государственный архив литературы и искусства. Москва.

РГБ – Отдел рукописей Российской государственной библиотеки. Москва.

РНБ – Отдел рукописей Российской национальной библиотеки. Санкт-Петербург.

ОТДЕЛЬНЫЕ ИЗДАНИЯ

ДС-<1> – Велемир Хлебников. Отрывок из Досок судьбы. М. Тип. при ф-ке «Свобода» треста «Жиркость», 1922 <май>. С. 1–16. 500 экз.

ДС-<2> – Велемир Хлебников. Отрывок из Досок судьбы. Лист. 2. Тип. при ф-ке «Свобода», 1922 <декабрь>. С. 17–34. 500 экз.

ДС-<3> – Велемир Хлебников. Отрывок из Досок судьбы. Лист 3. Тип. «Художественная печатня», 1923. С. 35–48. 500 экз.

[Обложка А. Борисова ко всем трем «отрывкам» была отпечатана в 1923 г., часть тиража разошлась без обложки].

SS, 111, 1972 – V.Xlebnikov. Sobranie sochinenij (ed. by Vladimir Markov). Munich: Wilhelm Fink Verlag. 1972 [репринт трех «отрывков»].

ДС, 2000 – Велимiр Хлебников. Доски Судьбы. (Реконструкция текста, составление, очерк – В. В. Бабков). М.: Институт истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова РАН. 2000.

НХ – Неизданный Хлебников. Выпуски XI–XII. 1929 и XVIII. 1930. Под ред. А. Е. Крученых. М.: Группа друзей Хлебникова [стеклография].

Зверинец, 1930 – «Зверинец» (к 20-летию со дня напечатания). Предисловие Ю.Олеши. М.: Группа друзей Хлебникова [стеклография].

СП, V – Собрание произведений Велимира Хлебникова. Под общей редакцией Ю.Тынянова и Н.Степанова. Том V. Стихи, проза, статьи, записная книжка, письма, дневник. Л.: Издательство писателей, 1933.

НП, 1940 – Хлебников В. Неизданные произведения. Под ред. Н. И. Харджиева и Т. С. Грица. М.: Художественная литература, 1940.

Творения, 1986 – Хлебников В. Творения. Составление, подготовка текста и комментарии В. П. Григорьева и А. Е. Парниса. М.: Советский писатель, 1986.

СС – Велимир Хлебников. Собрание сочинений: в 6 тт. Под общей редакцией Р. В. Дуганова. М.: ИМЛИ РАН, 2000–2006.

Стихи, 1923 – Велемир Хлебников. Стихи. М.: Тип. «Художественная печатня», 1923.

СБОРНИКИ, ЖУРНАЛЫ, КНИГИ

Вестник ОВХ – Вестник Общества Велимира Хлебникова. Вып. 1–3. М.: Гилея. 1996,1999, 2002.

30 дней, 1935 – журнал «30 дней». М., 1935. № 7.

ВЛ, 1985 – журнал «Вопросы литературы». М., 1985. № 10. Волга, 1987 – журнал «Волга». Саратов, 1987. № 9.

Stanford, 1994 – Stanford Slavic Studies. Vol. 8 (публикации Vroon Ronald).

Харджиев, 1997 – Харджиев Н. И. Статьи об авангарде в двух томах. М.: RA, 1997.

Доски судьбы*

Над своим последним «ученым трудом» (см. примеч. СС, 6:365), в котором сформулирован «основной закон времени», Хлебников работал с весны 1920 г. до середины мая 1922 г.

17 декабря 1920 г. в Баку, в коллегии лекторов Волжско-Каспийской флотилии, Хлебников прочел доклад «Опыт построения чистых законов времени» (другое название «Коран чисел»), встреченный аудиторией скептически.

С начала 1921 г. он настойчиво сообщает родным и знакомым: «Этот год будет годом великой и последней драки со змеем… я выковал дрот для борьбы с ним – это предвидение будущего» (письмо 101); «открыл основной закон времени и думаю, что теперь так же легко предвидеть события, как считать до 3» (письмо 102); «Я нашел в Баку основной закон времени» (письмо 112); «Мой основной закон времени: во времени происходит отрицательный сдвиг через 3n дней и положительный через 2n дней» (письмо 114).

Последовательные шаги к «основному закону» – такие «ученые труды», как «Учитель и ученик», «Битвы 1915-1917 гг.», «Время – мера мира», «Наша основа».

На протяжении многих лет Хлебников искал закономерности мировой истории в хронологических таблицах. Находимые при этом числовые соотношения он сравнивал с проявлениями закономерного строения космоса. Так появились уравнения, одинаково описывающие «звездные величины» и «людскую общность».

«Основной закон времени», написанный не «словом», а «числом», должен безусловно точно выявить ритмы повторяемых (сходных) явлений в истории и природе. Изучение биографий выдающихся личностей добавляло новую краску на портретируемом «лице времени». Отсюда призыв к художникам будущего «смотреть на себя как на небо и вести точные записи восхода и захода звезд своего духа» (СС, 1:9).

Известна параллельная Хлебникову работа петроградского медика Н. Я. Пэрна (1878–1923) – «Ритм жизни и творчества». Л.-М., 1925. Ее основная часть специально физиологическая: ритм жизни тканей и органов, недельные и другие периоды существования живых организмов. В дополнительных главах – результаты анализа дневников и биографий известных ученых, художников, писателей. В предисловии автор указывает, что после 1905 г. он «составлял таблицы для политических событий, на которых перед глазами ясно должны были предстать моменты возникновения и разрушения государств, военные подвиги и перевороты, реформы и катастрофы» (ibid:13). В 1911 г. в Обществе психиатров (проф. В. М. Бехтерев и др.) он делал сообщения о существовании 6-7-летних циклов в человеческой жизни, исходя из анализа индивидуальных биографий.

Нет никаких сведений о том, знал ли Хлебников эти сообщения и вообще научные инициативы подобного рода. В свою очередь, в книге Н. Я. Пэрна нет никаких упоминаний Хлебникова. Однако близость и симптоматичность этих устремлений очевидна. Вполне наглядно и различие их.

У физиолога Пэрна – углубленность в свою специальную сферу и корректная обращенность к профессиональной среде. У поэта Хлебникова, мифологизирующего числовые отношения, аудитория – все человечество, которое немедленно должно реагировать на результаты его открытий. «Прошу эти записи не показывать академическим кругам, но если можно напечатать, то напечатайте» – вот характернейшее для Велимира обращение к «верующим» в его «сверхверу-меру» (непосредственно здесь же, в рукописи, среди расчетов, формул и словесных объяснений).

В статье «Хлебников и наука» Вяч. Вс. Иванов констатирует: «Изучение вычислений и математических записей Хлебникова приводит к выводу, что он обладал большой памятью на числа и помнил свойства многих чисел, включая и очень большие… по умению обращаться с числами и знанию их свойств Хлебников был близок к своему современнику – великому индийскому математику Рамануджану <который – ред.> почти не имел математического образования… Как можно охарактеризовать то отношение к числам, которое описано у Рамануджана его друзьями, английскими математиками, и которые можно предположить и у Хлебникова? Оно отличается от того понимания математики, которое, начиная с Евклида, продолжается в европейской науке. Рамануджан многое интуитивно знал из теории чисел, но не понимал, что такое доказательство. В этом он следовал традиционной индийской математике, которую сами индусы назвали „наукой о вычислениях“. У Хлебникова нигде в его числовых записях не попадается ничего, что было бы даже отдаленно похоже на доказательство (хотя в университете его не могли не учить доказательству). Его отношение к числам – эстетическое» («Пути в незнаемое». Сборник двадцатый. М., 1986. С. 396–97).