Седьмая раса - Наталья Нечаева

Видимо, блестят какие-то металлические вкрапления в камне, — решила Ольга.

В равновеликом каменном мешке было сухо и даже тепло. Или так чудилось после жуткого тумана наверху?

Лаз, сквозь который девушка попала в эту пещеру, практически не различался. Разве что по едва заметному колыханию воздуха наверху можно было предположить, что там есть выход. Или вход. Вероятно, кому как повезет. Ей не повезло. Потому что ничего похожего на лестницу, по которой можно было бы выбраться наружу, в зловещем каменном кармане не наблюдалось.

Ольга огляделась еще раз. Первоначальный ужас понемногу прошел, уступая месту совершенно законному вопросу: как выбраться наружу? Ведь отсюда, кричи — не кричи, никого не дозовешься…

Медленно обходя стены, тщательно освещая их довольно ярким фонариком камеры, девушка вдруг поймала себя на странной мысли: в пещере недавно кто-то побывал! Вряд ли сама себе она смогла бы объяснить, откуда взялось это ощущение, но оно пришло как знание, как истина, непреложная и безусловная. Сначала от ее осознания стало радостно, но тут же — жутко: с добрыми намерениями по таким местам не ходят.

А вдруг это пещера тех самых легендарных карликов, про которых она столько читала, готовясь к этой командировке?

Мифы о карликах — чудесном народе, обладающем невиданными знаниями, — присутствовали во всех эпосах мира. Ирландские гномы, австралийские йови, английские сиды, у здешних саамов — чаклинги, на Урале — чудь… Тролли, кобольды, минехуне… По преданиям, все эти карлики — умелые строители и волшебники — вышли с Севера, из той самой легендарной Арктиды. Конечно, все эти сведения можно было бы посчитать за обычную сказку, Ольга так к ней и отнеслась, однако когда обратилась с вопросом к одному из знаменитых этнографов, своему давнему приятелю, тот, не разубеждая, просто показал ей удивительное видео. На пленке хорошо просматривался человеческий скелет, обнаруженный в одном из малодоступных мест Индонезийского архипелага Тихого океана. Найденная женщина, как объяснил ей приятель, ростом не доходила и до метра, а объем головного мозга составлял примерно четверть от мозга современного человека.

— Эти карлики, — с гордостью рассказывал этнограф, — жили на острове примерно восемнадцать тысяч лет назад, но умели обрабатывать камень, пользовались огнем и объединялись в группы для охоты.

Ольга помнила свое тогдашнее потрясение: восемнадцать тысяч лет назад! Этого просто не может быть! Проще поверить в инопланетян!

Приятель, однако, над версией с инопланетянами только посмеялся. И сказал, что эта находка — лишь подтверждение того, что карлики на Земле жили, и что это — никакой не миф…

Местные саамы, как узнала Ольга у того же этнографа, уверены, что здесь, на Севере, карлики живут до сих пор. Просто их никто не видит, поскольку они боятся дневного света, но зато — часто слышат. То шум железа из-под земли, то непонятные голоса. Саамы в этих случаях срочно снимаются со стоянки и уходят на другое место — чтобы не злить подземных жителей. Так может, она как раз случайно и попала в их жилище?

Ольга поежилась.

Если это — пещера карликов, значит, из нее должен быть подземный ход. В глубь скал, под сопки…

Стараясь ступать еще тише, пленница снова двинулась вдоль стен. Тщательно обследованный и на глаз, и на ощупь левый свод не дал ничего. Следующий, противоположный тому, где Славина оказалась, сверзившись вниз, — тоже. Она приступила к детальному обследованию правой стенки и вдруг почувствовала, как часто и гулко забилось сердце, словно предвещая, что сейчас что-то произойдет. Девушка так испугалась этого внезапного громкого стука внутри собственного тела, что даже остановилась, опасаясь, как бы здесь, в каменном мешке, шум, издаваемый перепуганным сердечком, не вырвался наружу и не рассекретил ее раньше времени перед хозяевами этого потайного места. А в том, что у пещеры есть хозяева, девушка практически не сомневалась.

Ольга уже добрела до угла, рядом с которым и совершила свое историческое приземление, и вдруг носок кроссовки зацепился за что-то плоское. Направив на это «что-то» лучик света, девушка чуть не закричала от радости: под ногой, прислоненный к стене, стоял обычный дипломат. Черный, натуральной кожи, дорогой, с кодовым замком под мягкой ручкой.

И сразу же после ослепляющей радости пришел такой же дикий ужас. Наличие дипломата могло означать лишь одно: хозяевами загадочной пещеры были отнюдь не мифические карлики, а самые что ни есть современные люди.

Девушка присела на корточки, пристроила камеру на груди так, чтобы свет упирался в находку, и попыталась открыть замок. К ее удивлению, он поддался сразу. Видно, владелец кейса был настолько уверен в недосягаемости пещеры, что не озаботился закрыть портфель кодом.

Створки дипломата мягко чпокнули о каменный пол, раскрываясь. Сверху лежала белая, льняная на ощупь рубаха. Даже не рубаха — балахон. Два состроченные вместе длинных полотна с прорезями для рук и головы. Под балахоном находилась аккуратная, бордового бархата, коробка, длинная и плоская. Ольга с удивлением и некоторой дрожью приняла из нее в руки сверкнувшую под лучом фонарика жестянку, изумленно провела пальцем по выступающим дубовым листьям, которые пронзал остро отточенный кинжал. Рукоятка кинжала покоилась на… свастике. Над свастикой чеканно светлели цифры «1919». В самом низу витиеватые готические буквы складывались в два слова «THULE GESELLSCHAFT».

В областной больнице, несмотря на глубокую ночь, собрались все лучшие врачи города. Главные специалисты в своих отраслях: гематолог, иммунолог, терапевт, эндокринолог, инфекционист, нефролог, уролог, кардиоревматолог, физиотерапевт, рентгенолог, радиолог, фтизиатр, вирусолог…

Подобный консилиум за последние несколько лет в этих стенах не собирался ни разу. Реаниматолог обрисовал ситуацию с сыном вице-губернатора Шубина. Подкрепил свою сухую, предельно краткую речь данными экспресс-анализов.

В кабинете главврача повисла тяжелая душная тишина. Ведущие специалисты области не задали ни одного вопроса…

Главврач выждал какое-то время, покусывая сухие губы, встал из-за стола, подошел к окну. Не оборачиваясь, голосом глухим и напряженным спросил:

— Так и будем молчать? Молодой здоровый парень на наших глазах разваливается, как дряхлый старик после тысячи доз облучения, и никто не может ничего сказать? Прошу заметить, это не просто парень, а сын второго лица области, от которого, между прочим, напрямую зависит наше финансирование!

— Да причем тут это? — вздохнул седовласый эндокринолог. — Каждый из нас — чей-то сын или дочь. Я за сорокалетнюю врачебную практику ни с чем подобным ни разу не сталкивался. Такое ощущение, что его организм просто бастует. По всем позициям.

— Согласен, — проронил мрачный кардиолог. — Система самоликвидируется. Иного термина подобрать не могу…

— Жалко мальчишку, — подытожила довольно молодая брюнетка — областной иммунолог. — Ему бы жить и жить…

— Вы что, с ума посходили? — взорвался главврач. — Мы тут врачи или похоронная команда?

— Ну, а где этот… экстрасенс… — пряча глаза, поинтересовался желчного вида областной гематолог.

— Что я слышу? — горько ухмыльнулся главврач. — Виктор Сергеевич, ты ли это? Ты же этих врачевателей на дух не выносишь?

— Знаешь, Петр Петрович, — вздохнул гематолог, — когда нет надежды на науку, остается надеяться на чудо…

— Что вы несете, Виктор Сергеевич? — возмутилась главный областной инфекционист, средних лет полная блондинка. — Какое чудо? Что этот Васильев может сделать, если мы, цвет областной медицины, бессильны?

— Васильев может дать организму необходимые силы для борьбы, как раз те, которых у него нет, — не глядя на блондинку, проворчал гематолог.

— Вы что, не понимаете, какой это будет удар по всей нашей медицине, если не мы, а этот чернокнижник ему поможет? — взвизгнула блондинка.

— Тамара, да уймись! — поморщился главврач. — Какая разница, кто поможет? Лишь бы парня спасти! Сейчас все средства хороши, только Васильева этого найти никак не можем…

— А если не найдем? — в упор взглянул на главврача реаниматолог. — Что тогда?

— Сам не знаешь? — недобро ответил тот. — Капсула.

— А девчонка?

— Спасти мы можем кого-то одного, так?

— Так.

— Значит, и думать нечего.

— Что значит — нечего? — вскочил главный реаниматолог области. — Девчонка-то тут причем? У нее же малыш! Он без матери не выживет!

— Петр Петрович, — вскочил, поддерживая коллегу, главный акушер. — Инфицирована роженица была в роддоме, мы обязаны ее спасти!

— Значит так, — главврач, наконец, развернулся от окна и немигающим взглядом уставился на взволнованных докторов. — Вот только злодея из меня делать не надо! Девчонку, конечно, жалко, и ребенка — тоже. Но если мы угробим младшего Шубина, нам не видать нового оборудования для кардиологии. А без него, если я правильно помню, у нас ежемесячно умирает в среднем девять человек. Так? — Он остро взглянул на мрачного кардиолога.