Проклятие замка Комрек - Джеймс Херберт

Эш и Хельстрем вошли в большой холл, напоминавший, к удивлению исследователя, роскошное фойе отеля. Имелась даже длинная полированная деревянная стойка, за которой сидели два регистратора. Одна из них была молодой женщиной, одетой, естественно, в элегантную темно-серую форму; блузка у нее под пиджаком была из черного шелка. Она одарила его теплой улыбкой, в то время как ее напарник, молодой человек примерно того же возраста, в сером костюме и при черном галстуке, продолжал постукивать по клавиатуре компьютера, стоявшей чуть ниже уровня стойки.

Эш улыбнулся в ответ женщине, которая ожидала указаний от сэра Виктора.

– Вероника, – чуть ли не пророкотал Хельстрем – звук резонировал, отражаясь от мраморного пола и длинных колонн, достигавших высокого потолка, – это мистер Дэвид Эш. Он пробудет у нас… – Он посмотрел на Эша. – Как долго, по-вашему?

– Три дня и три ночи, – с готовностью ответил Эш.

Хельстрем на мгновение опешил.

– В самом деле? На такое короткое время?..

– Этого должно хватить на предварительное расследование, потом мы определимся.

Хельстрем поспешно огляделся. Вокруг были только несколько клиентов, тихо переговаривавшихся между собой, но вскоре они начали бросать любопытные взгляды в направлении Эша. На стуле между мраморной колонной и подножием изящной круглой лестницы, ведущей к галерее выше, сидел мужчина средних лет и в форме, бывший, как догадался Эш, кем-то вроде охранника. Его удивило, что тот сидит подчеркнуто прямо и не шевелясь, словно по команде «смирно», – предположительно, из-за присутствия Хельстрема.

Заметив интерес, вызванный Эшем, Хельстрем снова подался к нему, на этот раз понизив голос.

– Наши гости знают, что в Комреке происходит что-то странное, и вы как вновь прибывший неизбежно привлечете к себе определенное любопытство, но я был бы признателен, если бы вы вели свое расследование как можно более аккуратно.

Эша поразило, что здоровяк обозначил насильственные события как «что-то странное». Это было очень эвфемистической оценкой страшного присутствия призраков.

Хельстрем снова повернулся к регистраторше.

– Дату отъезда не заполняйте, – приказал он.

Женщина пощелкала по своей скрытой из вида клавиатуре.

– Готово, сэр Виктор, – сказала она с той же теплой улыбкой, которой до этого одаривала Эша. – И номер для мистера Эша тоже готов.

– Хорошо. Теперь вызовите мне Дерримана.

– Гм, а мне не надо зарегистрироваться или что еще? – спросил Эш.

– Здесь, в Комреке, мы редко возимся с бумагами, – ответил Хельстрем. – Вот Джеррард, – он указал на регистратора-мужчину, чья улыбка была менее искренней, чем у его напарницы, – уже ввел вас в нашу очень закрытую систему.

Хельстрем, казалось, не осознавал, насколько скрытно он говорит о расследованиях; но ведь Комрек, вспомнил Эш, был своего рода убежищем для богатых, так что узнать об эфирных блужданиях потерянных духов было бы для них почти столь же ужасным, как услышать, что кухни здесь кишат тараканами.

К ним торопливо подошел тощий человек в очках.

– Простите, что з-заставил вас ждать. – Лицо у него вспыхнуло, словно он смущался собственного заикания. Наискось через лоб у него был наклеен большой, свежий на вид кусок лейкопластыря, и Эш вспомнил рассказ Мейсби о человеке, пострадавшем от летающих предметов мебели, когда в офисных помещениях замка разразился настоящий ад.

– Мистер Эш, – сказал Хельстрем, теперь опять громким голосом, – это Эндрю Дерриман, генеральный менеджер Комрека. Он помогает управлять заведением, чтобы все протекало как можно более гладко.

Эш пожал Дерриману руку, которая на ощупь оказалась мягкой и легкой. Соприкосновение длилось не более пары секунд.

Генеральный менеджер, возможно, был бы одного роста с Эшем, если бы ссутуленные плечи не уменьшали его на пару дюймов. Он смотрел на следователя через круглые бифокальные очки в тонкой оправе, и в его бледно-голубых глазах читалась тревога, как будто его вызвали держать ответ за какие-то существенные ошибки в управлении. По крайней мере, Хельстрем обращался с ним именно так.

– Дерриман, вам следовало быть у двери вместе со мной, чтобы приветствовать мистера Эша.

– Я, гм, я… – Дерриман провел длинными, нервными пальцами по своему тонкому серебристо-серому зачесу.

– Да-да, понимаю, – отрывисто сказал здоровяк, – вы были заняты другими обязанностями.

– Н-ну, с-собственно говоря…

Эша скрутило внутри: он не любил слабаков, которых, казалось, представлял Дерриман, и ненавидел тех, кто вот так обращался с другими.

– Знаете, – перебил он, – мне надо освежиться, перекусить, а затем приступить к расследованию.

Хельстрем холодно на него посмотрел, и Эш увидел другую сторону характера этого человека. Нехорошо, подумал он.

– Проводите мистера Эша в его комнату, – велел Хельстрем, хмуро глядя на Дерримана. Потом повернулся к Эшу. – Наш обеденный зал этажом выше. Вы на третьем, так что спускайтесь, как только будете готовы.

Это последняя часть прозвучала как приказ, что раздражало Эша, привыкшего ко всему, кроме рабской покорности. Собственно, Кейт Маккаррик была, вероятно, единственным человеком, от кого он принял бы приказ или выговор.

Хельстрем поворачивался, направляясь к изогнутой лестнице.

– Да, мне понадобятся архитектурные чертежи здания и краткая история Комрека, – сказал следователь и улыбнулся, когда Хельстрем порывисто обернулся к нему. Крошечные черты лица на фоне огромной головы снова сгруппировались, так что по его выражению можно было предположить, что он испытывает боль. Эш решил, что в сэре Викторе Хельстреме есть что-то нездоровое, начиная от запятнанного потом воротника и кончая резкими манерами.

– Мне также понадобится краткий обзор любых событий необычной активности, хотя и не прямо сейчас. Меня устроит завтра утром. – Эш обращался к здоровяку, не повышая голоса, но Хельстрем, несмотря на это, был явно раздражен.

– Потише, пожалуйста, – чуть ли не прошипел он парапсихологу. – Говорю же вам, что об этом надо говорить как можно осторожнее. Не забывайте, наши гости знают, что в настоящее время в Комреке не все в порядке, но пока это только глупые сплетни и слухи. Они не понимают, что все это значит.

Эш опешил.

– Что это значит? Вы, значит, говорите… – он поймал себя на том, что сам повысил голос, так что снова «убавил громкость».

– Вы, значит, говорите, что вам известны причины появления предполагаемых призраков?

Теперь они оба едва ли не шептались.

– Нет-нет, я даже не предполагаю, что у них есть какая-то причина, но история Комрека действительно полна кровопролитий и насилия. У этого обязательно должны быть какие-то бестелесные последствия. В своей книге вы писали именно об этом, разве не так?