Противостояние - Вячеслав Шалыгин

– Состояние средней степени тяжести, – наконец доложил бионик. – Основной имплант жженый, вспомогательные все фирменные, зараза распространяется медленно. Но без стабилизации не обойтись. Нужен хороший мнемотехник. Лучше всего к Ключникову отправить, он и не такие «шайбы» вытаскивал.

– Минуточку, вы о чем? – Каспер встревожился. – Зараза? Какая еще зараза? Я просто устал, третьи сутки подряд по Зоне мотаюсь.

– Зараза – это внедрение нестабильной колонии нанороботов в организм человека, – терпеливо пояснил старшина Пережогин. – Хорошо, если наноботы не запрограммированные, «нативные», как мы говорим. С такой дрянью в организме можно долго мотаться. А если в них программа заложена, лучше не затягивать с обращением к мнемотехнику, иначе сожрет вас плесень механическая. Живьем сожрет. И очень скоро.

– Я обязательно учту ваш совет, – Каспер поднялся. – Но в первую очередь мне нужно поговорить с вашим начальством. Господин лейтенант, вы обещали провожатого.

– А вот Пережогин и проводит. Присмотрит за вами заодно, как лекарь.

– Это лишнее, я и сам могу стабилизировать эту заразу.

– Ну да, – лейтенант задержал задумчивый взгляд на Каспере. – Вы ведь, оказывается, жженый, господин Турбенталь. Странно даже. Гражданин Швейцарии и вдруг сталкер, да еще жженый. Не поясните, как так получилось?

– Это долгая история, лейтенант, – Каспер кивнул старшине. – Идем?

Бионик уставился на своего командира. Тот давать разрешение не спешил. Видимо, сомневался, стоит ли отпускать подозрительного швейцарца.

– Хорошо, поясню, – сказал посредник. – На момент Катастрофы я работал специалистом МАГАТЭ и находился в служебной командировке в Новосибирском Институте ядерной физики. Поэтому мой имплант и «оплавлен». В моем файле все эти сведения есть, загляните.

– Ладно, ладно, – лейтенант махнул рукой, – верю. Извините, господин Турбенталь. Пережогин, доставь гражданина в штаб.

– К Ключникову?

– Для начала к Терещенко, а там они сами разберутся. И сразу назад, никаких медсестер в госпитальном блоке! Тут у нас что-то назревает, биомехи засуетились.

– Это верно, – согласился Каспер. – Назревает. Будьте начеку, лейтенант. Именно на тему активизации биомехов я и собираюсь пообщаться с вашим начальством. До свидания.

– Всего хорошего, – лейтенант проводил Каспера недоверчивым взглядом, – господин Турбенталь… гражданин Швейцарии.

Когда старшина вывел Каспера из бункера прямиком в тоннель, по которому за десять минут можно было дойти до штаба Московской бригады (так утверждал имплант, раздобывший где-то карту специальных подземных коммуникаций всех районов на юго-западе локации), посредник твердо решил, что непременно сменит легенду. «Швейцарский вариант» явно устарел, раз даже простой лейтенант чистильщиков в него почти не поверил…

…Путь до штаба занял минут двадцать, а то и больше. Каспер едва передвигал ноги. Кружилась голова, а тело охватила усталость, словно посредник всю ночь разгружал вагоны. Старшине-бионику несколько раз даже пришлось поддерживать посредника, чтобы тот не свалился, споткнувшись на ровном месте.

В штабном бункере Каспер все-таки рухнул, запнувшись о какой-то порог, но его успели подхватить два офицера, которые и доставили посредника в кабинет к подполковнику Терещенко, начальнику разведки Московской бригады.

Что было дальше, посредник помнил плохо. Точнее, не помнил вовсе. Голова вдруг пошла кругом, перед глазами помутнело, и посредник отключился…

…Когда Каспер пришел в себя, обнаружилось, что сидит он в кресле в кабинете у Терещенко и, кроме подполковника, за посредником наблюдает еще один офицер, судя по нашивкам – бионик.

Минут десять Каспер боролся с остатками дремоты и анализировал ощущения (чувствовал себя он уже гораздо лучше), и все это время Терещенко молча разглядывал гостя сквозь слегка затемненные очки. Лишь когда посредник соизволил поздороваться, разведчик кивком отпустил бионика и тоже пробурчал приветствие:

– И вам доброе утро, посредник Каспер.

Перед подполковником определенно не было смысла изображать швейцарца. База данных разведчика была гораздо обширнее базы, доступной простым чистильщикам. В общем-то Каспер и не сомневался, что так и будет, но в сложившейся ситуации риск был оправдан.

– Долго я… валялся без сознания?

– Вы не валялись, сидели в кресле, – Терещенко мельком взглянул на часы. – Около трех часов.

– Вот это да, – посредник потер глаза. – Три часа как одна секунда промелькнули.

– Бывает, – Терещенко явно ждал более конкретного разговора.

Каспер собрался и настроился на дело.

– Пришел каяться, – Каспер слабо улыбнулся. – Над нами нависла общая угроза, так что…

– Понимаю, – разведчик снова кивнул. – Не волнуйтесь, посредник, по всем частям и соединениям объявлен час парламентеров. Вы очень удачно попадаете именно под эту процедуру. С чем пришли, от кого, докладывайте.

– Сегодня пришел сам от себя…

– Минутку, Каспер, – Терещенко отвернулся и принял вызов по М-связи. – Слушаю. Так… Кто доложил? Пережогин? Так… Все? Все одновременно? Чертовщина какая-то. Как могли они заразиться? А маски? Тогда вообще ничего не понимаю. Срочно отправьте туда биоников и мнемотехников. Ну и зачем звоните, если уже отправили? Где еще? В штабном госпитале? Стоп, Ключников, с этого места поподробнее. Зашел Пережогин. Дальше что было? С медсестрами… так… Вышел через казармы. Понятно. Объявляйте тревогу, конечно, что ж еще делать? Да, «technohazard». Опасность заражения первой степени, красный код.

Подполковник отключил связь и беззвучно выругался.

– Проблемы? – Каспер с тревогой взглянул на разведчика.

– Не то слово, посредник, – Терещенко вдруг замер, в упор уставившись на посредника. – Вы пришли с «Можайского» поста, не так ли?

– Да, меня привел старшина… бионик…

– Пережогин, – подсказал подполковник. – Пришли около трех часов назад.

– Все правильно, – Каспер кивнул. – А что случилось?

– Три часа, – Терещенко вновь взглянул на наручные часы, такой же странный атрибут, как и темные очки подполковника (но только не для Каспера, он ценил очарование антиквариата). – Случилось нечто из ряда вон, посредник. На «Можайском» разразилась эпидемия. Бойцы подцепили особо зловредную заразу. Внезапное начало, ураганное течение: сначала лихорадка, затем боли во всем теле, сильное возбуждение и даже приступ безумия, а в финале резкий упадок сил, кровотечение из всех пор и смерть. Из двадцати человек личного состава в строю пока девять. Остальные либо уже умерли, либо при смерти. Троих из погибших пришлось застрелить, настолько опасными они стали в момент помутнения рассудка. Но это не все скверные новости. Первые случаи с теми же симптомами наблюдаются здесь, в штабном госпитале и казармах. То есть в тех местах, где побывал старшина Пережогин или те, с кем он успел войти в контакт, после того как сдал вас на руки моим офицерам.

– Это… кошмар… – Каспер встретился взглядом с разведчиком. – И вы считаете, что на блокпост заразу принес я?

– Получается так, Каспер, – ответил Терещенко, не отводя взгляда. – А вы как считаете?

– Я… не знаю…

– Знаете, посредник, – подполковник покачал головой. – Вы все знаете. И в ваших интересах изложить все предельно подробно, без утайки. Я слушаю.

– Хорошо, – немного поколебавшись, сказал Каспер. – Но вы должны обещать, что не запрете меня в карцере.

– Вы опасны для окружающих, Каспер. Вы разносите заразу. Я обязательно запру вас, только не в карцере, а в тюремном лазарете. Говорите.

– А если я стабилизирую свою заразу?

– Прекратите торговаться, – сурово произнес Терещенко. – При всем уважении к вам и вашим жженым друзьям, Каспер, я буду вынужден посадить вас под замок. В противном случае вас пристрелят.

– Но кто об этом узнает?

– Все, посредник, уж поверьте. Все и очень скоро. Новости в Зоне разносятся со скоростью звука. А плохие новости – со скоростью света. Вы притащили в войска заразу, которая убивает с неслыханной скоростью – за три часа! – и не делает исключений ни для кого. Кто вы после этого, если не диверсант и враг народа? А с врагами народа у нас не церемонятся, вспомните историю прошлого века.

– Зараза медленно развивается у жженых.

– И что это нам дает?

– Если бросить всех джиннов и мнемотехников на стабилизацию…

На имплант-коммуникатор Терещенко поступил новый вызов, и подполковник жестом попросил Каспера помолчать. Выслушав рапорт, разведчик окончательно помрачнел и даже снял свои темные очки, что, скорее всего, свидетельствовало о крайней степени расстройства. Посредник приготовился к самому худшему. И оно не заставило себя ждать.

– Поздно, Каспер, – глухо сказал подполковник. – Один из контактов Пережогина присутствовал на переговорах с парламентерами егерей, узловиков и праведников. Парламентеры ушли. Не сомневаюсь, что они унесли с собой заразу.