Убийца из ФБР - Джонс Афродита

— В данном случае я принял решение повидаться с Марком. Я думал, мы решим эту проблему, отмоем его, а потом найдём настоящего преступника, — сказал Хаггинс. — Я думал, что, безусловно, было много обстоятельств, которые указывали на Марка и с которыми нужно было разобраться, но я подумал, чёрт возьми, не могу поверить, чтобы агент когда-либо сделал что-то подобное.

Глава 13

Тем временем в Санрайзе, штат Флорида, у специального агента Марка Патнема дела складывались не слишком удачно. Кэти Патнем позже рассказала репортёру, что муж целый год страдал поносами. Она упоминала, что посреди ночи Марк мог начать царапать себе грудь, а когда она трясла его, он просыпался и в ужасе спрашивал:

— Я что-нибудь говорил?

Находясь на задании ФБР, Патнем ловил себя на том, что ведёт машину со скоростью под 200 км/час, а в голове у него всё как в тумане. Душевные страдания мешали работе, и, как сообщается, в середине допроса подозреваемого Патнем мог уже быть настолько взвинчен, что полностью терял линию допроса. Тем не менее никто в отделении ФБР в Майами не подозревал, что с Патнемом что-то не так, и никто там слышал о деле Сьюзен Смит.

Членам следственной группы ФБР не верилось, что Патнем способен совершить убийство, поэтому они старались не ставить его под подозрение без достаточной причины.

— Кто в здравом уме поверит, что агент ФБР убил собственного осведомителя? Я и сам чуть со стула не упал, когда такое услышал, — позже сказал Хаггинс. — Основываясь на прошлом Сьюзен Смит, мы все сначала подумали, что это полная чушь, но когда 7 мая все материалы оказались у меня на руках, я сказал ребятам, которых отобрал для этого дела: "Все мы понимаем, что расследуем дело коллеги-агента, но старайтесь не думать об этом, ребята. Относитесь к этому просто как к обычному делу. Надо просто докопаться до сути”.

16 мая агент Джим Хаггинс, детектив Ричард Рэй и лейтенант Пол Мейнард сели в самолёт в Лексингтоне и вылетели допросить Марка Патнема в офисе ФБР в Майами. До допроса, состоявшегося в тот день, Хаггинс утверждал, что всё, чем располагали следователи, это утверждения о романе Патнема со Сьюзен и его возможной причастности к её исчезновению. Они не могли обвинить агента ФБР без веских доказательств: трупа и свидетелей. Они по-прежнему работали над делом о пропавшем человеке, и досье на Сьюзен Смит, которое у них было, казалось, указывало на то, что она была способна просто сбежать в другой штат. Такое уже происходило с ней в прошлом.

Готовясь к допросу Патнема, Хаггинс не забывал, что Марк может отказаться сотрудничать. Он знал, что если такое произойдёт, дело, вероятно, останется нераскрытым.

Но Патнем согласился поговорить и во время 6-часового допроса с Хаггинсом и полицией штата Кентукки подробно рассказал о своих действиях в Пайквилле в июне 1989 года. Вспоминая трёхнедельный период времени почти минута за минутой, Патнем старался перечислить всё, что делал.

Один из вопросов, который сразу задал Хаггинс, заключался в том, почему Патнем отправился в Хантингтон, Западная Вирджиния, а не в Лексингтон, штат Кентукки, если у него была назначена встреча с Томом Селфом в Лексингтоне. Патнем объяснил, что аэропорт Хантингтон находится ближе к Пайквиллу, где проходил судебный процесс по делу угонщиков, и этот ответ удовлетворил Хаггинса.

Хотя Хаггинс знал, что Патнем встречался с Селфом в Лексингтоне почти каждый день, и лететь в Лексингтоне, вероятно, имело бы больше смысла, он сказал, что никогда не задумывался над этим вопросом. Затем, когда Патнем продолжил объяснять, что остановился в Пайквилле, а не в Лексингтоне из-за судебного разбирательства, утверждая, что было проще поехать в Лексингтон на встречу с Селфом, а затем вернуться в Пайквилл для судебного разбирательства, для агента Хаггинса это также показалось правдоподобным объяснением.

— Агентам ФБР часто приходится ездить туда-сюда по официальным заданиям. Поездка на два с половиной часа – обычное дело, — объяснил Хаггинс. — Если бы Патнем сменил место пребывания на Лексингтон, возникло бы много бумажной волокиты, проблемы с оплатой, а суд должен был состояться в Пайквилле, так что я даже не подумал, что тут может быть что-то не так.

— Я изо всех сил старался добиться нормальных ответов, — сказал Хаггинс. — Я не собирался склоняться в его пользу только потому, что он агент ФБР. Я просто позволил ему рассказать свою версию, и совершенно не нашёл в ней противоречий с тем, что я знал. Я не добился от него правды. Не в первый раз.

Джим Хаггинс сказал, что его манера допроса не была конфронтационной. Он не стал сразу задавать Патнему резких вопросов. Будучи опытным сотрудником, Хаггинс знал, что должен сохранять контроль, нейтралитет, превосходство и уверенность. Но он также должен был поддерживать беседу и непрерывную линию общения. Если бы Патнема пытались загнать в угол, он мог не рассказать всей информации или вообще отказался говорить.

16 мая 1990 года Патнем отрицал, что имел какую-либо связь с Сьюзен Смит вне работы. Однако он кое-что рассказал об арендованном автомобиле, на котором ехал, объяснив, что автомобиль получил повреждения, поэтому он вернул его прокатной конторе. Это откровение стало неожиданностью для лейтенанта Мейнарда, который считал, что Патнем в июне 1989 года водил "машину Бюро”. Мейнард не был посвящён в результаты “домашней работы” команды ФБР с арендованным автомобилем.

По ходу допроса Патнем рассказал собеседникам то, чего не знал никто в ФБР или полиции штата Кентукки. Он упомянул, что порезал руку о гвоздь в гараже своего дома в Пайквилле, и добавил, что из-за этой травмы в арендованном автомобиле будет кровь. Патнем не мог узнать, обнаружила ли лаборатория ФБР кровь в машине. Агент попал в ту же ловушку, в которую попадают многие преступники: он предположил, что власти знают о его преступлении больше, чем на самом деле.

Но даже когда его история начала обрастать всё большим количеством противоречий, по мере появления несоответствий и новых деталей, Марк казался расслабленным, все время отрицая какую-либо связь с исчезновением Сьюзен Смит.

Патнем слишком хладнокровно ко всему относится, подумал агент Хаггинс. Он реагировал не так, как мог бы невиновный человек:

— Если бы кто-то вошёл и обвинил меня в убийстве, я бы сказал: "Эй, ты, должно быть, умом тронулся!" Но он вёл себя по-другому: не кричал и не впадал в замешательство. Он просто повторял: "Нет, я этого не делал".

Затем незадолго до окончания допроса Патнему показали зелёные шорты, которые Шелби Уорд передала полиции. Он вполне допустил, что они могут принадлежать ему, потому что у него есть такие же. Затем он сказал, что сообщит полиции свой ответ насчёт прохождения проверки на детекторе лжи.

На обратном пути Ричард Рэй сидел молча, поражённый тем, что Патнем смог так подробно вспомнить события, предположительно обычные, которые произошли почти год назад. Как и Хаггинс, Рэй считал, что Патнем был слишком спокоен и весьма беззаботно отнесся к тому, что его привлекают к расследованию как возможного подозреваемого в убийстве. Более того инстинкт подсказывал Рэю, что большая часть показаний Патнема были лживыми или надуманными.

— Большинство не помнит, что делали на прошлой неделе, а тут Патнем рассказывает нам по порядку, что произошло год назад. Это каким-то образом запечатлелось у него в мозгу. Как будто всё было отрепетировано, — сказал Рэй. — Выслушав его показания во время допроса, длившегося шесть с половиной часов, я узнал многое, чего не знал раньше. Мне так и не удалось поговорить с ним после того первого раза, когда Сьюзен объявили пропавшей без вести в июне 1989 года. И теперь (после допроса 16 мая), хотя он по-прежнему держался профессионально и деловито, я вроде как решил, что он говорит неправду.