Сталкер из Суррея - Биба Пирс

и ему удавалось выдавать по семьдесят миль в час по внешней полосе. Судя по данным навигатора, им предстояло ехать два с половиной часа. Значит, они попадут в тюрьму вскоре после полудня.

* * *

Тюрьма Ее Величества «Уайтмур» представляла собой целый комплекс зданий, раскинувшихся среди сельскохозяйственных полей и предприятий легкой промышленности. Роб с Джо поставили машину на специально построенной автостоянке в окружении высоких деревьев со свежей разметкой, нанесенной белой краской, и отправились по гудронированной площадке к входу. Вход был только один – стеклянная дверь из темного стекла в центре серого кирпичного здания с покатой, тоже серой шиферной крышей и без окон. Единственным элементом декора оказалась эмблема тюрем Ее Величества над дверью. Атмосфера была гнетущей, от всего комплекса веяло обреченностью.

– Ты бывал здесь раньше? – спросила Джо, которую чуть не передернуло.

– Нет. В первый раз. А ты?

Она покачала головой.

Детективы зашли внутрь и остановились перед стойкой, за которой сидела миниатюрная женщина с ярко-рыжими волосами, цвет которых еще сильнее подчеркивал голубой джемпер. Она работала на компьютере, ногти щелкали по клавиатуре. Роб подумал, что она здесь совсем не к месту. Не вписывается в атмосферу! Женщину такого типа ожидаешь увидеть в престижной юридической конторе или крупной финансовой компании с элитной клиентурой.

– Чем я могу вам помочь? – с улыбкой спросила она.

– Мы приехали, чтобы встретиться с Беном Стадли. – Джо протянула свое удостоверение и представилась: – Старший инспектор сыскной полиции Магуайр, а это инспектор Миллер.

Женщина с минуту изучала их удостоверения, затем кивнула.

– Пожалуйста, распишитесь в журнале, потом зайдете. Вам нужно пересечь двор. Серое здание.

В этом комплексе вообще имелись здания другого цвета?

– Там вас кто-нибудь проводит, – добавила женщина и нажала на кнопку под столом.

Послышался громкий щелчок, и перед ними раскрылась тяжелая металлическая дверь. Роб пошире толкнул ее и придержал для Джо. Она благодарно улыбнулась ему.

– У меня от этого заведения мурашки бегут по коже.

– Я тебя прекрасно понимаю.

Он не мог представить, каково это – находиться здесь в заточении, и подумал о том, какие чувства возникают у заключенных, когда они впервые оказываются в этом дворе. Они знают, что это конец их жизни, и теперь их ждут только серые здания, зарешеченные окна и грохот запираемых дверей.

В забетонированном дворе пахло сыростью, у боковых стен все еще стояли лужи, не успевшие высохнуть после последнего дождя. Вероятно, они тут не высыхают никогда. Роб поднял голову и взглянул на затянутое облаками небо. Даже солнце не считало нужным светить на это место.

Джо держалась рядом с ним, когда они шли по двору в следующее здание, тоже из серого кирпича, низкое и вытянутое, но гораздо строже охраняемое, чем внешнее.

– Выложите сюда свои вещи, – приказал крепкий мускулистый мужчина в обтягивающей форме тюремного охранника и протянул пластиковый контейнер, по виду напоминающий те, которые используют в аэропортах. – Всю электронику, мобильные телефоны.

Они сделали, как им было велено. Роб прошел под металлической рамкой, держа руки перед собой. За ним последовала Джо. После этого их повели по длинному коридору, где было еще несколько автоматически запиравшихся и отпиравшихся дверей, после чего они вышли в большое помещение, где стояли столы и стулья. Вероятно, здесь проходили свидания с заключенными.

Роб представил, как жены и дети приветствуют сидящих в тюрьме мужей и отцов, и ему стало грустно. Какой смысл? Жизнь потеряна, надежды растоптаны. Он физически ощущал отчаяние, наполнявшее атмосферу этого помещения.

– Ждите здесь, – рявкнул охранник.

Вскоре после этого появился еще один мужчина в новенькой форме из коричневой ткани, отличавшейся от формы охраны, открыл дверь и жестом предложил им следовать за ним.

– Нужный вам заключенный ждет в четвертой допросной. По коридору налево.

Они пошли впереди него и остановились перед помещением для допросов номер четыре. Дверь была заперта, но, заглянув в стеклянное окошко, они увидели худого мужчину, сгорбившегося над столом. Он склонил голову, словно молился.

Провожавший их сотрудник набрал код, и дверь распахнулась.

– Я буду ждать снаружи, если понадоблюсь.

Роб кивнул, и они зашли внутрь.

* * *

Бен Стадли оказался совсем не таким, как ожидал Роб. Он сильно похудел по сравнению с фотографией в папке с делом. С другой стороны, в подобном месте после шести лет заключения этого следовало ожидать. Когда-то темные густые волосы поредели и частично поседели. На висках выступили небольшие вены, они закручивались и пересекались, напоминая паутину, которую плел пьяный паук. Вены исчезали под линией волос. Кожа казалась тонкой, почти прозрачной. Бен Стадли поднял голову, когда детективы вошли, на лице одновременно появились любопытство и недовольство.

Роб представил их с Джо, и они уселись на стулья. Деревянный стол между ними был прикручен болтами к полу. Роб захотел подсесть поближе к столу и понял, что и стул тоже прикручен.

Он бросил взгляд на Джо. Еще в машине они решили, что допрос начнет он, прояснит основные моменты, потом подключится она, а после того, как Стадли разговорится, задаст вопросы, которые должны вызвать эмоциональную реакцию. Джо слегка кивнула ему.

– Бен – не возражаете, если я буду называть вас Бен? – Заключенный покачал головой, и Роб посчитал это хорошим знаком. Стадли был готов к сотрудничеству. – Мы хотим задать вам несколько вопросов про тот вечер, когда убили Бриджит Кейн.

Бен нахмурился, но медленно кивнул. Пока казалось, что любопытство у него пересиливает враждебность к полиции.

– Вы можете рассказать своими словами, что тогда произошло?

– Я не знаю, что произошло, потому что в тот вечер я не был с ней.

– Хорошо, вы можете нам рассказать, что делали в тот вечер?

– Конечно. Я был дома и смотрел футбол. Мы поссорились, и Бриджит ушла. Тогда я видел ее в последний раз.

У него в глазах появилась грусть, и он отвернулся.

– Из-за чего вы поссорились? – уточнил Роб.

Джо наблюдала за Беном Стадли, пока не принимая участия в допросе. На лице у нее не было никакого осуждающего выражения.

– Теперь это едва ли имеет значение, – покачал он головой. – Мы спорили из-за того, приглашать или нет ее родителей на ужин. На следующей неделе у нее был день рождения, и я хотел устроить нечто особенное, только для нас двоих, но она считала, что пришло время пригласить ее родителей, этих высокомерных и чванливых типов. Понимаете, мы только что переехали в новый дом, и она хотела похвастаться. Показать им, как у нее все хорошо, что я себя хорошо веду.

– Насколько я понимаю, вы не ладили с ее родителями?

– Можно сказать и так, – фыркнул Бен.

– Что