Ребенок от лучшего друга - Ксения Богда

– Я не буду делать аборт, – шепчу я, сражаясь с очередной порцией слез.

– Вот и отлично.А как вы будете с Максом, зависит только от вас. Но не руби с плеча. Дай ему шанс, он тоже имеет право на этого ребенка. Тем более он не отказался от него и готов к ответственности.

– Мам, – сокрушенно качаю головой, – я не знаю...

– Так, прекрати киснуть! – мама хлопает в ладоши. – Самое сложное позади. Ты сообщила нам и узнала, что думает обо всем Макс. Папа купил мясо, я сейчас пришлю Кристинку, а сама папе помогу. Не вешай нос: вечером обещанные шашлыки.

Выдавливаю благодарную улыбку. Я не сомневалась, что мама примет эту новость, и сейчас чувствую себя намного спокойнее.

– А ты у врача была? Что сказали?

– Послезавтра на УЗИ, сердце будут слушать. Десять недель будет.

– Скажу папе, чтобы отвез тебя.

– Мам, – ворчу и складываю руки на груди, – я Кристю запрягу, она со мной сходит. Не нужно со мной, как с больной, носиться. Пожалуйста.

– Но как же...– мама беспомощно стискивает руки.

– Мам, я справлюсь. Я прекрасно себя чувствую и уж в состоянии буду сама посетить врача.

– Отцу все равно в город, –мама пытается переспорить меня.

– Вот и отлично. Подкинет нас до женской консультации и пускай едет по своим делам. Договорились?

– Хорошо, –сдается мама. – В кого такая упертая?

– У меня от тебя и от папы в сумме.

Она только усмехается.

Вечер проходит в непринужденной болтовне,в компании любимых родственников и вкусного мяса.

– Макса будешь звать? – Кристя сидит со стаканом сока на террасе и смотрит на звездное небо.

От ее вопроса расслабленность словно ветром сдувает. Я выпрямляюсь вкресле.

– Даже не думала, – хриплый голос заставляет поморщиться.

– И вот чего ты добиваешься, сеструля? – тихо бормочет Кристинка.

– Я? – удивленно хлопаю глазами. – Я хочу, чтобы со мной были не из-за беременности.

Папа высаживает нас, как мы и договорились, возле консультации и уезжает на работу. Мы с Кристей застываем на тротуаре, почему-то внутри меня поселяется беспокойство, но я стараюсь его изгнать.

Макс без перерыва сегодня названивает, но я игнорирую. Не готова я с ним общаться.

Тут Кристя достает телефон и хмурится.

– Слушаю, да. Внучка, а что такое? Что случилось? Давление? Эм, – сестра переводит на меня беспомощный взгляд, – да, поняла.

Отключается и смотрит какое-то время на экран погасшего телефона.

– Кристь, чего случилось?

Сестра вздрагивает.

– У бабули давление подскочило. Врачи звонили, попросили присмотреть за ней пару дней.

– Так что ты стоишь? Иди! – возмущенно вскрикиваю.

– А ты? Я обещала...

– Перестань. Бабушке ты нужнее. Мне что там, послушают сердце, и все.

– Вот говорила я, что надо было Макса вызвонить.

–Я все сказала, – отрезаю, давая понять, что разговор окончен.

– Ты точно справишься?

– Иди уже, – толкаю в сторону как раз подъехавшего такси.

Чуть ли не силой запихиваю в салон, и машина трогает. Удачно так таксист приехал, хотя кто-то останется без машины, но что ж поделать.

Прохожу к кабинету УЗИ и жду, пока меня пригласят.

– Соколова, – врач выглядывает, и я делаю очередной вдох.

Прохожу в кабинет, ложусь на кушетку, оголяю живот. Врач молча наливает на живот гель и проводит датчиком. Вздрагиваю от ощущения прохлады и замираю, боясь пропустить хоть слово.

– УЗИ уже делали?

– Да, на седьмой неделе.

– Все нормально было?

Этот вопрос заставляет напрячься.

– Да, все было хорошо.

Смотрю на экран, в который смотрит врач, и по спине ползут мурашки.

– Что-то не так? – сердце ускоряется, а ладошки потеют от волнения.

– Боюсь, что у вас замершая беременность, – безразличным тоном выдает врачиха и отводит датчик.

– Что? Вы уверены? Посмотрите еще раз, недавно же все было хорошо, – хватаю ее за руку, не соображая до конца, что творю.

– Девушка, плод перестал развиваться. У вас замершая беременность. Мне жаль.

– А как же? А что делать? – беспомощно спрашиваю, пока смотрю перед собой. – Что делать?

Сажусь на кушетку и поднимаю голову. Врач пожимает плечами и вытирает руки.

– Напишу заключение, вам нужно будет к врачу. У меня другие пациенты.

Закусываю губу, пока пытаюсь не разреветься прям здесь.

В голове не укладывается. Как это возможно?

Дрожащими руками вытираю живот, беру бумажки и на ватных ногах выхожу из кабинета.

Прислоняюсь к стене, не в состоянии даже отойти от кабинета, и из меня вырывается скулеж.

– Леля, – до боли знакомый голос становится последней каплей, и внутри взрывается снаряд боли.

Прикусываю костяшку пальца, впервые обращая внимание, что в коридоре на удивление тихо. Но я уже не могу остановить поток слез.

– Лель, – ко мне подлетает запыхавшийся Макс и хватает за плечи, – ты почему мне не позвонила?

В ушах шум такой, что я с трудом слышу его взволнованный голос.

– Ален, – он заглядывает в глаза, – что случилось, малыш? Как ребенок?

– Нет ребенка, Макс.

– Что? – он хмурится, поднимает мое лицо. – Что значит нет?

– То и значит! – выкрикиваю, пытаясь его оттолкнуть. – У меня замершая беременность.

Непонимающий взгляд разрывает сердце на клочки.

Ну зачем ты мне делаешь больнее, Макс? Мне итак сейчас хочется умереть. Прям здесь посреди больничного коридора.