Если б я был султан - Золотина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Марианна связывалась с Ромой пару раз по viber. Связь действительно была никудышная, но то, что я увидел меня немного насторожило. Рядом с Марианной всегда находился какой-то наглючий карлик и в отдалении всегда маячил какой-то странный чел. Именно этого чела вы все сегодня догоняли, когда Марианна приехала на такси со своим карликом», – Костя отсербнул чай с блюдца и захрустел баранкой.
«Ты знал, что на такси приехала родственница Ромы и молчал об этом?!», – моему возмущению не было предела.
«Да, уж Костян, это залет», – таксист Рома по привычке попытался сдвинуть кепку на затылок, но на голове ее не оказалось, тогда он почесал свободную от головного убора часть головы, что, по его мнению, отвечала за мыслительный процесс, и наконец-то выдал: «Может ты и мужика того знаешь…ну, тот, что в отдалении… ну, того, что догоняли…».
«Вообще-то знаю», – и Костя невозмутимо сербнул чай.
Звали незнакомца Константин Фишер (от немецкого fischer – рыбак). От роду ему было 74 года, если верить данным паспортного контроля. С молоду парень был странным. И это, мягко говоря. Он всегда находился в поиске. Был очень замкнутым. В детстве ему поставили диагноз аутический синдром. В принципе ничего страшного, но мальчик рос в среде не себе подобных детей, а в обычном стандартном окружении, поэтому к своим странностям в виде немецкой родословной, ему еще навесили ярлык «шиза», то есть шизофреник или сумасшедший. Если кратко, то во дворе его дразнили уродом, в школе психом, а дома мама сквозь слезы называла его майн либста думкопф (в переводе с немецкого mein Liebster der Dummkopf – мой любимы дурачок). Константин очень, очень и очень страдал от сложившейся ситуации, но ничего не мог поделать ни с ситуацией, ни с собой. Дураком себя он не ощущал, но и сильным настолько, чтобы доказать это другим тоже не был еще. Вся эта психотравма росла в нем из года в год. Организму необходимо было найти выход, отдушину, чтобы слить весь этот негатив. Обычно люди направляют свою энергию в мирное русло и тогда происходят очень даже благовидные дела. Но не вся дурная энергия уходит в мирное русло. Порой воспаленный мозг находит умиротворение ой, не в славных материях. Так произошло и с Константином. Фишер окунулся в науку, это было похвальным, но выбранная им наука была оккультизмом. Это была тайная наука о скрытых способностях человека и незримых силах природы. Еще туда входило огромное количество всякой всячины, которую здравомыслящий человек обходил на уровне – «узнал, почитал и отставил в сторону». Фишер увлекся всем этим настолько не на шутку, что признал в себе совершенство оккультизма. Со временем он начал приручать к себе людей, потерявших себя и ищущих, и страждущих. Он создал оккультное общество, которое росло из года в год. Катаясь по странам, он искал себе подобных, но слабых духом. В его окружении находились все возможные люди от откровенных отбросов общества (убийцы, педофилы, зоофилы и остальные всевозможные –филы) до людей, элементарно попавших на крючок вседозволенности и банально денег. Очень ярким примером последних оказался горный спасатель. Он банально проиграл много денег в кости и вынужден был оказывать услуги оккультистам за погашение его долгов. Многие представители власти были затянуты в омут Фишера. Он оправдывал свою фамилию на все сто процентов. Как Заядлый рыбак он выуживал из водоёма жизни все, что было можно, а что было нельзя взращивал, лелеял, а потом пожирал с извращенной любовью.
«Это все мы выяснили с Елизаветой Марковной не без помощи ее влиятельных знакомств», – при этом Костя хитро так улыбнулся своим внутренним знаниям, которыми явно не собирался с нами делиться. В кухне воцарилась неспокойная тишина. Она просто звенела напряжением. Каждый из присутствующих переваривал информацию, пытаясь как-то осознать и разложить по полочкам услышанное. И только Костя беззаботно поглощал чай, баранки и варенье. Звонок дверной всех, как обычно взбодрил и выкинул, так сказать, из вод мыслительного процесса на сушу реальности.
Костя неторопливо отправился открывать дверь. На пороге стоял Ромка.
«Ромыч!», – Костя радостно раскинул объятья и как в клещи сграбастал тщедушного Рому. Рома улыбнулся как-то виновато, не без труда выбрался из медвежьих объятий Кости и, покачиваясь, отправился на кухню. Мужчины засуетились и усадили Ромку за стол. Подали тарелку горячего супа, насыпали сухариков и зелень. Рома с благодарностью в глазах принялся молча есть. Тарелка опустела за считаные минуты. Рома утерся рукавом, откинулся на спинку стула и с робкой улыбкой на устах спокойно нас уведомил: «Меня отпустили. На все убийства у меня подтвержденные алиби. Отпустили правда под подписку, так как мне инкриминируют незаконное присвоение найденного клада и что еще хуже – вандализм. Но главное – я дома, и меня больше не бьют». Рома выглядел хуже побитого песика. Сердце сжалось в груди. Этож сколько бедолаге досталось в последнее время! Слезы навернулись на глаза при этих мыслях. Чтобы скрыть свои эмоции, я взяла большую чашку с чаем со стола и прикрыла ею лицо.
«Мария, а Вас тоже подозревали?», – вопрос Ромы просто сбил меня с ног.
«С чего Вы взяли?!», – от удивления, я мгновенно забыла какие нежные чувства испытывала только что к Роме.
«У Вас нога в гипсе. Вас тоже пытали?»
«Бог мой, Ромочка да что за мысли у Вас голове! Какие пытки?! Разве Вас пытали? А меня…? Глупости какие Вы говорите, право слово», – я возмущенно фыркнула.
«Ну, я не скажу, что меня пытали, но обращались со мной грубо», – Рома возмущенно поджал губы.
«Милок, это ты еще до кпз не дошел, а уже оскорбленный какой», – таксист Рома хмыкнул как бывалый, – «Подумаешь, помяли слегка бока, так по делу же, ведь все улики указывали на тебя».
Завязался спор, не громкий, а так себе спор – скорее диспут на тему можно ли оказывать давление на подозреваемых. Я немного абстрагировалась и окунулась в размышления. Что у нас есть на данный момент по факту? А по факту у нас есть преступления, серийные убийства на почве оккультизма. Есть организация, которая занималась этими оккультными убийствами. Более того есть лидер, создатель и вдохновитель этой организации. Так сказать, имена, фамилии, явки… а толку. Эти люди как будто бы испарились, провалились под землю. Я понимаю, что искать их будет
