Если б я был султан - Золотина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сказать, что Давид удивился – это значит ничего не сказать. Он непроизвольно дернул рукой в наручниках, этажерка протяжно застонала. Она была крепко привинчена к стене, но выдержать напор крупного мужчины в лице Давида вряд ли бы смогла.
«Сидим тихо и не дергаемся, если хотим, чтобы все было спокойно и по закону», – Серега мрачно рыкнул в сторону Давида и на всякий случай в мою, как говорится – на всякий случай, а случай бывает всякий. Костя непроизвольно беззвучно сглотнул нервную слюну, о чем говорил его кадык на шее – шея вытянулась до невероятных размеров, а кадык на ней дергался синхронно с хлопаньем густых ресниц на глазах. Насколько я поняла – Костя был предельно взволнован. Да и как тут оставаться спокойным в такой странной обстановке. Тишина, в которой мы сидели последние минут десять становилась уже театрально звенящей. Мы все кроме Сереги были напряжены до предела, а он же, в свою очередь, как будто наслаждался ситуацией. У меня начала постепенно раскалываться голова. Боль медленно, но уверенно подбиралась к вискам. Я потерла их, потом глаза, положила все лицо в ладони. Так посидела пару секунд. Стало лучше, но не настолько, чтобы спокойно продолжать пить чай и наблюдать за происходящим.
«Сережа, может ты нам хоть что-то пояснишь?»
В ответ тишина и ласковая улыбка от Сережи. Прям бренд уже получается – «Улыбка от Сережи». Твою ж медь! Я не выдержала все-таки. Подскочив с кресла, сняв с ноги тапку я с совсем недобрыми намерениями направилась к Сереге.
«Или ты сейчас пояснишь и расскажешь нам все в подробностях, или я за себя не ручаюсь!»
Мою угрозу Сережа воспринял сначала со снисходительной улыбкой, которая окончательно взбесила меня. Я кинулась на него с кулаками и тапкой. Лупила что есть силы и куда попало. Он сначала шутливо прикрывался руками, а потом, когда получил от меня парочку чувствительных оплеух, стал более серьезнее относится к самообороне. И тут, как всегда не вовремя, раздался дверной звонок.
«Открыто», – в ответ на настойчивую трель крикнули мы. При чем крикнули все и даже Давид. Воспользовавшись моментом, Сережа выхватил у меня тапку из рук, замахнулся и выкинул ее в коридор, залихвацки замахнувшись, почти как семиборец ядром. Или пятиборец… не помню точно, кто их них, чем кидает и кидает ли вообще. Так вот. Тапочек просвистел в воздухе и попал вошедшему в этот момент в квартиру Роману прямехонько в нос. И опять закрутилось. Нос оказался слабоват у Романа. Кровь, как говаривала моя бабушка, заюшила резко и красивым ручьем, заливая свежую одежду пострадавшего и все вокруг. Роман томным взглядом оценил кровавую картинку у себя на футболке, под ногами и картинно упал, потеряв в который раз сознание. Повторюсь парень был длинный и худой. Траектория его падения пришлась между напольной вешалкой для верхней одежды и зонтиков и обувной лавой, на которую все с превеликим удовольствием усаживались, когда надевали свои башмаки. Если кратко, то Рома умудрился застрять. Хорошо так, качественно застрять. Его руки щупальца безвольные при падении умудрились заплестись в красивую кованную лавочку, а тело настолько глухо впечаталось между лавой, стеной и вешалкой, что складывалось впечатление будто бы этот парень тут находился с самой первой застройки дома. Такой себе извращенный декор. Биодекор…Черт возьми! А ведь эти убийства на море были действительно как какой-то биодекор. Телами несчастных что-то украшали. Но что? И самое главное КТО? Кто этот псих, извращенец…
«Ну, почему сразу псих и извращенец», – Давид обиженно поджал губы.
Я с полуоткрытым от удивления ртом развернулась в сторону Давида.
«Так это Вы тот шизофреник, который организовал все эти ужасные убийства!?», – сжав ладошки в кулаки я, не задумываясь о последствиях ринулась в сторону Давида. Тот постарался сгруппироваться насколько это было возможным в кресле, да еще и будучи пристегнутым наручниками. Сережа и Костя будучи на полпути к спасению Ромы, вынуждены были бросить его тельце и броситься мне на перерез, при чем не столько спасая Давида от меня, сколько меня от Давида, по крайней мере мне так хотелось думать. Как бы там ни было, я оказалась проворней. Немного оговорюсь. Не знаю почему, не смогла нигде найти пояснения, но, когда барышня бросается в бой, она почему-то либо хватает соперника (соперницу) за волосы, либо начинает душить. Иногда кулаками стучит куда попало. Я начала с кулаков, а продолжила по классике – удушение. Давид одной свободной рукой как мог так отбивался от меня. Костя тянул меня за руки, пытаясь оторвать от шеи Давида, которая как на зло оказалась крепкой, накачанной и переходила в мускулистые широкие плечи. Давид слегка отклонился от меня и с легкой улыбкой на губах с интересом разглядывал мое лицо, которое было сейчас просто нос к носу с его лицом. При этом он не забывал напрягать мышцы шеи… на всякий случай так сказать, ну… вы поняли – я раньше про всякий случай уже изгалялась. Серега немного, всего пару секунд оценивал ситуацию со стороны, потом подошел к нашей плотно сплетённой компашке, одной рукой подхватил меня под живот и резким рывком сдернул меня с Давида, так как в порыве злости я как обезьянка вцепилась в него руками, ногами и все своим естеством. Рывок был сильный и чувствительный как для меня, так и для Давида. Потому что рефлекторно я вцепилась в его шею пальцами, запустив в свои отросшие за время отпуска коготки в кожу, да так что аж кровавые царапины оставила после себя на этой, нужно отдать должное, красивой шее. Сережа прижал меня к себе покрепче, развернул лицом себе в грудь и поплотнее прижал. Я пыталась что-то кричать, возможно даже ругательное и уже не понятно в чей адрес, но из-за того, что он уж очень крепко меня вжал себе в торс выходила какое-то «бубубубу…ааа…ббубубу». Подняв меня на руки, Сережа отнес мое клокочущее словно вулкан тело в ванну. Насильно умыл холодной водой. Причём несколько раз. Успокаивалась я медленно, но уверено. Спустя некоторое время я присела на край ванной и уже почти спокойным голосом оповестила Серегу.
«Зато головная боль прошла. Совсем», – и я виновато робко улыбнулась ему. На удивление Серега был спокоен. Это было так непривычно, что аж мороз по спине пробежал вдоль
