Любовь и нежность - Дороти Гарлок

Кэтрин неохотно уселась. После Чериш мужчины заняли свои места за столом.

Слоун разбудил Ору Делл и усадил на высокий стул. Чериш повязала ей салфетку и села рядом. Девочка прильнула к ней и стала вопросительно указывать маленьким пальчиком на незнакомые лица.

— Мама…

— Не бойся, солнышко. Мама здесь, рядом.

Трю принес индейку и поставил поближе к Слоуну, чтобы тот ее разрезал.

— Слоун, ты прочитаешь молитву или это лучше сделать мне? — спросила Чериш.

Они переглянулись через стол. Слоун еле заметно ободряюще улыбнулся ей.

— Прочитай сама, дорогая. Это первый День Благодарения в твоем новом доме.

Приятное тепло охватило девушку. Он перед всеми назвал ее «дорогая» и дал понять, что это и ее дом тоже. Первый День Благодарения. Он хотел сказать ей, что это ее дом теперь навсегда. Держа в своей руке ручонку Оры Делл, Чериш опустила голову и произнесла:

— Господи, благодарим Тебя, за доброту Твою и благодать, ниспосланную нам. Благодарим за здоровье и наших верных друзей. Благодарим Тебя за теплое жилище и защиту от врагов наших. Молимся о Твоем снисхождении к нашему другу Пьеру. Облегчи его страдания и исцели его. Заклинаем тебя. Аминь.

Чериш снова посмотрела на Слоуна и увидела в его взгляде нечто новое — восхищение, глубокую любовь. На губах девушки появилась улыбка, выдавая сердечное счастье. Любовь торжествовала, и Чериш вынуждена была отвести взгляд, чтобы окончательно не сойти с ума от радости.

— Никогда не знаю, с какого края се начинать, — сказал Слоун, занеся нож над индейкой. — Ты большой мастер в этом, Трю. Почему бы тебе ее не разрезать?

— Да брось, Слоун. Просто воткни в нее нож. Если она вкусно пахнет с одного бока, значит, такая же и с другого.

Все взоры были обращены на Слоуна, когда вдруг раздался живой приятный голос:

— Малышка? Моя малышка, где ты? Где моя любимая маленькая доченька? Принеси мне ее, Слоун! Я столько ждала, чтобы взять ее на руки!

Ада Кэрролл сидела на краю кровати, умоляюще вытянув руки.

ГЛАВА 17

В комнате воцарилась гнетущая тишина. Слышалось чье-то глубокое дыхание, но никто за столом не шевельнулся и не проронил ни слова. Чериш вопросительно посмотрела на Слоуна. Он быстро взглянул на нее, аккуратно положил нож и вилку на стол и медленно, устало поднялся на ноги.

Ада стояла около кровати. Она сбросила плащ и осталась в помятом платье. Но даже так, с растрепанными белокурыми волосами, распухшими от слез глазами, она была красивой женщиной: таких Чериш никогда не видела. Дама устремила взгляд на Слоуна и говорила с ним так, будто они были лишь вдвоем.

— Слоун, милый! Я дома. Наконец-то я вернулась к тебе и моей малышке.

Снова воцарилась тишина. Ада бросилась к Слоуну. Всхлипывая, она вытянула руки и положила их на плечи Слоуна.

— Мне так жаль, — сказала она кротко. — Я пыталась вернуться, когда услышала о… Слейтере. Я не должна была выходить за него замуж. Только ты всегда был в моем сердце. Теперь все позади. Я вернулась. И я так хочу обнять мою дорогую малышку.

Она увернулась от Слоуна, который пытался остановить ее, быстро подошла и с почти животной радостью на лице обрушилась на девочку. Ора Делл сидела до сих пор спокойно, зажав ложку в пухлой ручонке. Когда перед ней появилось чужое лицо, заслонив собой Чериш, девочка замерла и страшно перепугалась. Ада же, не обращая внимания на отчаянно машущие детские ручки, пытающиеся оттолкнуть ее, продолжала сжимать в объятиях и целовать ее.

Слоун подскочил к Аде, схватил ее за плечи и почти оторвал от ребенка. Чериш тут же отвязала тесемки, удерживавшие девочку на стуле, и посадила ее к себе на колени, прижимая малышку к груди и нашептывая успокоительные слова.

— Ребенок не знает тебя, Ада. Девочка напугана, — резко сказал Слоун. — Она не привыкла видеть столько незнакомых лиц сразу, — и добавил помягче: — Дай нам поужинать. Об этом поговорим после.

— Она меня не знает? О Слоун! Что я наделала! Моя единственная драгоценная крошка не узнает собственную маму! — И она с видом безнадежного отчаяния закрыла лицо руками.

Чериш наблюдала за этой сценой через голову Оры Делл. Приятно начинавшийся вечер превратился в кошмар. Сидевшие за столом мужчины не шевельнулись с того момента, как впервые раздался голос Ады. Чериш услышала, как кто-то прошептал «О Боже!» Скорее всего, это был мистер Свансон.

Чериш забыла о Кэтрин, пока та не попалась на глаза Аде. Прекрасное лицо исказилось, а голубые глаза округлились от испуга, как будто она не могла поверить в то, что видела перед собой.

— Кэт! — голос больше не был мягким и просительным. — Что ты делаешь за одним столом с мистером Кэрроллом и его гостями? Ты же прекрасно знаешь, как тебе положено себя вести. Почему ты не сообщила ему о своем положении? Как ты посмела скрыть от него, что ты — моя служанка!

У Чериш рот открылся от изумления. Душа ее, как и у всех присутствующих, наполнилась состраданием к Кэтрин. За всю свою жизнь девушка не видела такой бесчеловечной жестокости.

— Ада, я прекрасно знаю, кто эта девушка, — ледяным тоном сказал Слоун. — Ей также есть место за моим столом.

Ада продолжала сверлить взглядом Кэтрин, хотя обращалась к Слоуну:

— Не говори так. Ты понятия не имеешь, что она натворила. — Ада быстро взглянула на Слоуна, потом опять на Кэтрин. — Выйди из-за стола, Кэт.

Жалость к бедной девушке перешла в гнев, в слепую горячую ненависть. Чериш вскочила и, все еще держа девочку на руках, свирепо уставилась на Аду поверх голов сидящих за столом гостей. Они хранили молчание. Но прежде чем Чериш успела открыть рот, чтобы высказать все, что о ней думает, Слоун быстро проговорил:

— Ада, я повторяю, мы знали, что девушка — твоя прислуга. — Он отодвинул, стул и пригласил ее за стол.

— Я не буду есть вместе с воровкой!

— Ах, нет! — голос Кэтрин прозвучал чуть громче вздоха, но его расслышали все, кто был за столом.

— Ада, ради Бога, успокойся и сядь! — Терпение Слоуна уже подходило к концу, и он произносил слова сдавленным голосом.

Ада словно не слышала его. Она буквально пронзала Кэтрин своим обвиняющим взглядом. Бедная девушка смотрела в свою пустую тарелку, перебирая складки платья.

— Шесть лет назад Кэт была уличена в воровстве. Дядя Роберт нанял ее на семь лет. Что, Кэт, будешь отрицать, что тебя схватили за руку? Попробуй только!

Все головы повернулись в ее сторону. Кэтрин подняла голову и, стараясь держаться уверенно, сказала:

— Миссис Кэрролл говорит правду. Мой отчим обвинил меня в краже денег из его таверны. Но я… нам… маме нужно было купить теплое пальто. Мы приехали в эту страну совсем недавно… и она плохо себя чувствовала.