Госпожа не-мертвых (СИ) - Артемьев Роман Г.

Об убийстве речи не шло. Вампиры избегали совершать резонансные убийства, ведь после них всегда следовали облавы, гонения, стражники получали нагоняй от начальства и вспоминали о служебных обязанностях. На какие меры смертные пойдут, обнаружив труп представителя знати и когда следствие приведет к детям ночи, заранее предсказать вовсе невозможно. Поэтому, если дело касалось элиты, действовать старались деликатно.

— Понимаю, — согласилась Селеста. — Мы далеко не самый крупный хищник в лесу. Есть предложения?

— Ну, раз мы в сроках не ограничены, — с полувопросительной интонацией протянул разведчик, глядя на согласно опустившую веки госпожу, — и самим нам Дарта не скинуть, то можно помочь тому, кто скинуть может. Сын Моря наверняка желает поставить на должность своего человека.

— Безусловно. Сейчас из четырнадцати министров шестеро — люди короля.

— Ему нужно ещё самое меньшее двое, чтобы при голосовании получить устраивающий его список кандидатов. Процесс замены министров можно ускорить. Помните «Дело цветочниц»?

— Конечно.

К принятым на себя обязательствам Селеста относилась серьёзно, особенно если приняла их добровольно. Она не возражала, когда её называли аватарой темной богини, поэтому, исходя из её собственных понятий, должна выполнять приписываемые божеству обязанности. В частности, карать зло и вершить справедливость. Получалось не всегда, но она старалась.

Неверно считать, будто вампиры контролировали абсолютно всех поклонников Темного. Хватало сект, поклонявшихся наиболее разрушительным его ипостасям, действующих самостоятельно и в тайне от всех. Разумеется, их искали, находили, по возможности корректировали устав и включали в сплетенную ещё талейской разведкой структуру, при невозможности просто зачищали до единого человека. Однако иногда случались накладки.

Лет пятнадцать назад город всколыхнула серия исчезновений молодых девушек, торговавших цветами на набережной. Следствие велось не особо тщательно и закончилось бы ничем, не привлеки одна из цветочниц внимание довольно влиятельного лица, надавившего на городскую стражу. Те стали копать. Традиционно обвинили Ночную Хозяйку, чьи слуги в ответ негласно присоединились к поискам. Нашли кладбище с десятком обезображенных трупов, осмотревшие тела жрецы дружно подняли вой, обнаружив на коже символы темных культов.

Расследование перешло в руки «пауков».

Поймать верхушку секты так и не удалось. Даже Селеста, подключив свои ресурсы, не сумела узнать, кто входил в реальное руководство. Подозрения у неё, конечно, имелись, только проверить их было никак. Те, до кого она в принципе могла дотянуться, скоропостижно скончались, остальные либо бежали из страны, либо сидели настолько высоко, что им не посмели предъявить обвинения. Таким образом, пострадала только «мелкая рыбешка», после её показательных казней дело закрыли.

— Тогда под подозрение попал Гелиар Маталест, второй сын графа Улькона. Сейчас он руководит департаментом службы и кадров.

— Серьёзная должность.

Госпожа сразу поняла, на что намекает старейшина. В правительстве имелось несколько ключевых должностей, дававших огромное преимущество в аппаратных играх. Маталест занимал именно такую. Он, разумеется, принадлежал канцлеру с потрохами и выполнял его малейшие пожелания, помогая патрону осаживать конкурентов. Желая подняться вверх по карьерной лестнице, чиновники не чураются грязных приемов.

Положение канцлера неминуемо пошатнется, стань во главе департамента кадров чужой человек.

— Пять лет назад я сумел подвести к Маталесту агента, — продолжал Кальдеран. — Ничего компрометирующего тот заметить не смог. Вернее, кое-какой компромат есть, но для дворян это такие шалости, что на них никто внимания не обратит. Зато он обратил внимание, что примерно раз в месяц господин глава департамента встречается со своими друзьями, в числе которых несколько лиц, также проходивших по «делу цветочниц». Мы проверили даты встреч — они укладываются в схему Конды-Акания. Последний раз группа собиралась в поместье Маталеста Золотая Поляна, примерно в дне пути от города.

— Омолаживаются, значит… По большому счету, кроме предположений, у тебя ничего нет.

— Да, госпожа. Все улики косвенные. Поэтому я прошу вас направить в Золотую Поляну господина Вантала. В поместье нет духа-хранителя.

— Хорошо, я отдам распоряжение Латаму.

Один из старейших гвардейцев, Вантал обладал личной способностью общаться с грызунами, кошками, собаками, летучими мышами и волками. Лис понимал через пень-колоду, хотя тоже псовые, попытки заговорить с куньими обычно заканчивались бегством шокированного зверька. Если требовалось где-то что-то разнюхать, а спецы Кальдерана не справлялись, посылали Вантала, за что упомянутые спецы его страшно не любили. Единственные места, в которые вампир пролезть не мог — дома древних семей, защищаемые духами-хранителями. Также сложности возникали в особняках, построенных с исполнением правильных обрядов, с произнесением нужных слов, с вмурованными в стены знаками, но там хотя бы можно было попытаться.

— С этим разобрались. У тебя есть ещё новости, или я иду ругаться с Римнаром?

— Есть, госпожа. Во-первых, наблюдатель сообщил, что раскопки под Неммистом покинули несколько жрецов и часть охраны. В то же время, в окрестностях прибавилось новых лиц, что я связываю с деятельностью барона Тар — тот активно распространяет слухи про храм. Святители пока молчат.

— Слишком мало времени прошло для реакции. Но надо же, какой он мстительный! — порадовалась предсказуемости барона Селеста. — Удачи ему в начинаниях, лишь бы с нами не связали.

— Боюсь, для информированных лиц наши контакты — не секрет, — с искренним, вроде бы, сожалением покачал головой Кальдеран.

— Да, с этим не поспоришь. Что во-вторых?

— Кажется, мы нашли, каким образом сведения утекают на Архипелаг, Госпожа.

Веселость с правительницы нежити словно ветром сдуло. В кресле, подобравшись перед броском, застыла змея, выглядывающая неосторожно давшую о себе знать жертву. Миг — и наваждение ушло, Селеста снова расслабилась, демонстративно откинулась назад, оперев руки на подлокотники и сложив пальцы домиком.

— Наконец-то! Рассказывай подробности.

— Проверка, как знает благословленная госпожа, проводилась давно. Мы сообщали подозреваемым информацию и смотрели, где она всплывет. Постепенно отсекли всех, кроме капитана Дацата и пастырей Симондо и Палтина. У капитана на Архипелаге основные торговые партнеры, секты пастырей имеют там свои филиалы. Мы действовали по стандартной схеме и сообщили им о кораблях, на которых, якобы, перевозят новые артефакты изготовления мэтра Хастина. Пропал тот корабль, о котором знал Симондо.

— В море всякое случается, — заметила Госпожа. — Проверю всех троих.

— Мудрое решение, если мнение недостойного что-то значит.

— Не прибедняйся, старейшина. Уж к тебе-то я всегда прислушиваюсь, даже когда не стоило бы, — фыркнула Селеста. — Сеть в Шааре восстановил?

— Не до конца, Госпожа.

Хотя Кальдеран не позволил прорваться недовольству в голос, его собеседница считала эмоции и сочла нужным пояснить:

— Гвардейцы начнут работать в Ланаке с пограничья с Шааром. Мне хотелось бы, чтобы у них имелась возможность сбежать, если вдруг князь или кто-то из его приближенных решат нарушить договор.

— Я говорил на эту тему с Хатсу. При необходимости он поможет, Госпожа.

Селеста кивнула и вернулась к разговору про Архипелаг. Случившийся девять лет назад провал резидентуры в горном княжестве Шаар стал сильнейшим ударом по самолюбию Кальдерана, причем вызван он был исключительно действиями самого разведчика. Вспоминать о нём оба не любили, но не вспоминать не получалось. Тогда всё началось с сущей безделицы, со срыва второстепенной операции, вызванного не совсем обычными обстоятельствами. Уже потом выяснилось, что агенты утаили часть сведений, пытаясь себя обелить. Однако Кальдеран на основании косвенных признаков заподозрил руководство шаарской сети в измене и предпринял ряд действий, дестабилизировавших обстановку ещё сильнее. Противоречивые команды, поступавшие из центра, привели к столкновениям между подконтрольными вампирам группировками.