Госпожа не-мертвых (СИ) - Артемьев Роман Г.

Госпожа постучала по скорлупе, мысленно передавая приказ пробудиться, и немедленно вышла из транса. Неприятно находиться в чужом сознании в тот момент, когда оно меняет состояние, неприятно и опасно.

Первое, что она увидела в реальном мире — безумные, налитые кровью глаза и оскаленную пасть. Каше рвалась к ней, жаждая вцепиться в глотку. Шаблонная реакция для истратившего силы вампира.

Хороший признак в их ситуации.

— Тише, девочка, — Хастин резанул себя по запястью, подставляя рану птенцу. — Тише.

— Не могу не отметить, что твои потомки унаследовали несдержанность создателя, — хмуро заметила Селеста, наблюдая, как мэтр отпаивает Каше собственной кровью. — Увлеченность своим делом хороша для ученого, но только до определенных пределов. Возможно, стоит взять за основу методы воспитания покойного Тайрана?

Сейчас, наедине, когда кризис почти преодолён, она могла высказать Хастину наболевшее. В первую очередь — недовольство разгильдяйством магички.

— Уже. Помогает слабо. Я склонен рассматривать происшедшее как несчастный случай, — коротко ответил старейшина. — Что, впрочем, не означает, будто она останется без наказания.

— Приятно слышать. Попробуй провести её через ритуал очищения — так есть шанс, что энергетика не мутирует окончательно.

То, что без последствий одержимость не пройдёт, понимали оба. Изменения уже видны, Каше уже другая. Оставалось надеяться, что процесс прерван вовремя и она хотя бы по-прежнему вампир, а не неведомая зверушка с неясными возможностями и снесенной крышей.

— Каше. Каше! — склонился над птенцом Хастин. — Взгляни на меня. Взгляни…

— Мэ… мэтр…

— Очнулась, — заметив проблески разума, появившиеся в глазах младшей, сухо резюмировала Селеста. — Прекрасно. Оставляю вас вдвоем, воркуйте. Жду тебя завтра вечером с отчетом.

— Слушаюсь, Госпожа.

За открытыми дверями лаборатории предсказуемо обнаружилось столпотворение. Люди и бывшие люди, независимо от социального положения, всегда любопытны, они хотят находиться в курсе событий, знать, что происходит. Лично увидеть что-то интересненькое, чтобы потом поделиться со знакомыми. Вот и сейчас, кроме притащившего двух жертв помощника Хастина, стены подпирали Собирэ, пятеро непонятно чем занятых сектантов, два гвардейца, четыре вампира из разных ветвей подчинения и аж целых два главы этих самых ветвей в лице Латама и Кальдерана. Последней парочке Селеста сделала знак следовать за ней.

— Реджи всё сделал правильно, но исходить следует из худшего варианта. Жрецы не могли не встревожиться, увидев, что основной объект их исследований пропал, — она свернула в редко используемый коридор, чтобы поговорить без лишних ушей. — Уверена, они провели проверку и обнаружили следы вампиров. Вопрос в том, что они намерены делать дальше? Вернее, нет, не так. Осталось на месте раскопок нечто, ещё ими не исследованное, или нет? Гвардейцы и Каше обнаружили темницу духа и сразу занялись ей, вполне возможно, что они пропустили нечто, не менее ценное.

— Мессена желает послать ещё одну команду?

— Опасно, да и смысла нет. Наверняка они усилили меры предосторожности. Или экстренно закапывают храм обратно.

— Я попробую узнать через агентов у святителей, госпожа.

— Да, так и сделай. Присядем здесь, — она вошла в помещение неясного назначения, в котором, тем не менее, стоял шкаф, грубо сколоченный стол и пятеро стульев. Таких комнат на нижних этажах имелось во множестве. — Давайте-ка подумаем, что делать дальше. У нас есть событие, факт — орден Святителей Огня занят исследованием темного аспекта, причем умудрился разыскать эксклюзивную по нынешним временам вещь. Стихийного духа. Хастин считает, дух остался со времен до катаклизма. Мы можем как-то это использовать?

— Святители и раньше залезали в заброшенные храмы темной направленности, — заметил Кальдеран. — Все так делают. Не афишируют, конечно, но и особо не скрывают. Шантажировать их не получится. Информация о духе кажется куда более перспективной. Среди жречества хватает образованных людей, читавших старые летописи и осознающих уровень той, рухнувшей цивилизации. Они понимают, какие возможности открывает доступ к стихийным планам.

— Дух утратил связь с родным измерением.

— Но жрецы из других орденов этого не знают. Кроме того, логично предположить, что где один дух, там и второй; где второй, там и третий.

— Так. — Госпожа откинулась назад, проигнорировав неудобную спинку кресла. — Тогда не исключено, что нас обвинят в похищении. Причем, с формальной точки зрения, обвинение справедливо. Остальные игроки могут решить, будто дух у нас, и мы пытаемся с его помощью пробиться к материнской сущности.

— Получается, информацию о духе использовать нельзя? — наполовину утвердительно спросил Латам. — Мы её скроем?

— Жрецы не менее пристально следят друг за другом, чем за нами, — откликнулся Кальдеран. — С высокой степенью вероятности она всплывёт.

Селеста усилием воли задавила вновь поднимающее голову раздражение.

— Зависит от того, сколько людей знает, что конкретно находилось в храме. Возможно, им удастся сохранить секретность. Если утечка произойдет… Нам нужно подать сведения в правильном русле. Так, чтобы поверили именно нашей версии, а не чьей-то ещё. Латам, навести Тара. Сообщи барону про раскопки и про храм, про то, что наши побывали внутри, ему пока знать не надо. Кальдеран, отслеживай любые сплетни среди руководства основных сект. Через десять дней я встречаюсь с бароном Сэ, к тому времени я должна знать, стоит ли поднимать в разговоре эту тему.

Отпустив подчиненных, Селеста посидела ещё немного, приводя мысли в порядок. По большому счету, ничего страшного не произошло. Просто очередная неприятность, которая может вылиться в серьёзный кризис, но с куда большей вероятностью окончится ничем. А ей хотелось бы извлечь из потенциального скандала пользу.

В идеале было бы стравить крупнейшие талейские церкви между собой, и сведения о том, что Святители ведут эксперименты с силами, покинувшими мир перед Чумой, могли бы послужить хорошим поводом для скандала. Теперь вряд ли получится. С другой стороны, если не выйдет у неё, не значит, что не получится у кого-то другого. Король наверняка будет не прочь ослабить организацию, активно поддерживающую канцлера.

Стоит ли? Ведь точно так же Валиир может предпочесть ослабить вампиров, как часто поступали его предки.

Глава 13

Сложно сказать, какое в Талее общество, сословное или кастовое. Наверное, всё-таки кастовое, потому что никакие заслуги не позволят войти в самый высший слой аристократии, попасть туда можно исключительно по праву рождения. В то же время, даже крестьянский сын имеет шанс занять кресло министра (история знает примеры), то есть формально стоять выше аристократов. Тех самых, с которыми вне службы он не имеет права заговорить первым.

Дворянство делилось на ранги, ранги, в свою очередь, подразделялись на классы, каждый со своим названием, правами, обязанностями, цветовыми и речевыми особенностями, знаками на одежде, способами нанесения косметики на лицо. Приличествующие занятия тоже различались, и сильно. Простой наследный дворянин мог лично заниматься делами принадлежащей ему деревни, в то время как дворянин с титулом, пусть самым низшим, был обязан нанять управляющего. Занятие торговлей исключалось полностью, зато труд капитана корабля, хоть обычной баржи, считался почетным, при условии, что баржа ходила по морю. Должность секретаря у более высокого по статусу дворянина рассматривалась как вариант вассального служения, точно такая же должность в банке служила поводом для пересудов в свете.

Развлечения тоже носили сословный характер. Существовали, конечно, уместные для всех, вроде скачек или состязаний гребцов, проходивших каждую весну и носивших отчасти религиозный характер. Однако в тех же костях были игры, в которые играли бедняки, и куда более сложные игры для дворян. Причем играть во вторые разрешалось лишь в заведениях, имевших не менее двух этажей, а также обладавших иными признаками, перечисленными в особом уложении. Театральные пьесы при написании сразу получали своеобразный рейтинг, четко регламентировавший, где допустимо их ставить, а где — нет. Театры делились на восемь категорий, от высшей к низшей, и если в первую доступ был открыт для всех (хотя дворяне в них не появлялись никогда), то попасть на представление в высшую имели право только лица чрезвычайно высокого статуса.