Сердце Малого Льва - Елена Федина

— Кажется, есть, — усмехнулась Зела, — где-то.

Герц завалился пьяный. Зеленый парик сидел на нем криво, под завитками белой краски лицо было пунцовым, глаза лихорадочно блестели. Зела вздохнула: ничего хорошего можно было не ждать.

— А этот что тут делает? — презрительно уставился он на Кси, — он еще смеет тебя причесывать?! А ну брысь отсюда!

Связываться с ним не хотелось. Это могло кончиться плохо и для гримера, и для гримерной в целом.

— Кси, пожалуйста, — терпеливо сказала она, — подожди пять минут в коридоре. Только никуда не уходи, слышишь?

Тот спокойно улыбнулся ей, положил расческу и вышел. Аггерцед стоял шатаясь, он был в канареечно-желтом камзоле с пышными брыжами, в протертых штанах из резиновой кожи, в красных сапогах с пряжками и с букетом нежно-розовых хризантем, самых любимых аппирами цветов. Даже тут он старался подчеркнуть, что он аппир, а не человек.

— Ну? — повернулась она к нему.

— Что-то я часто стал замечать тебя с этим музыкантишкой, — сказал Герц недовольно, — таскаешься с ним в «Корку», по выставкам ходишь, в информотеке с ним торчишь… А теперь он еще и в твоей гримерной отирается? Это как понимать, драгоценная бабуля?

— Ты за этим пришел? — холодно спросила она.

Он сверкнул глазами, покривился и бросил цветы к ее ногам.

— Что дальше? — усмехнулась она.

— Я всегда знал, что твой старый муж тебе осточертеет, — заявил Герц, — но выбрать такое ничтожество, бабуля? Что-то у меня зашкаливает!

— Ты пьян, — сдерживая раздражение, сказала она.

— Я всегда пьян в это время, — надменно ответил он.

— Тем не менее, я не желаю слушать твой бред.

— Бред?! — снова покачнулся он, — бред был на сцене полчаса назад. Верных жен в природе не бывает! Ты всегда или после кого-то или перед кем-то. В общем, в цепочке. Это противно…

— По-моему, ты просто перепил, и тебя тошнит.

— Меня тошнит от жизни! И от вас, верные жены!

Он развернулся и быстро вышел. Зела не ожидала, что так быстро от него отделается. Кси вошел, усмехаясь, подобрал хризантемы с пола и так и остался сидеть у нее в ногах.

— Бедный мальчишка, — сказал он, — до сих пор считает, что сила и власть — это всё. И никак не может смириться с тем, что его схема не работает.

— Надеюсь, больше никто не придет, — устало вздохнула Зела, — и я смогу наконец умыться!

В это время постучал рабочий сцены, вошел и передал ей большую коробку конфет.

— Господин просил, чтобы вы открыли теперь же, — сказал он.

— Спасибо, Гуго, мне совершенно не хочется сладкого, — улыбнулась она, — чего бы я съела, так это жареного цыпленка. С горошком, с перцем и с тушеной морковкой. И запила бы это горьким пивом! Что скажешь, Кси?

— Ты не уточнила, под каким соусом. И под какую музыку.

— Это уже на твое усмотрение.

Они посмотрели друг на друга через зеркало.

— Извините, — сказал Гуго, — но господин здесь за дверью и ждет ответа.

— Какого ответа? — удивилась Зела, — и кто его сюда пропустил?

За сцену пускали только своих.

— Не знаю, — пожал плечами Гуго.

— Может, там записка? — предположил Кси.

Зела положила коробку на колени, развязала ленточку и открыла картонную крышку. Там была не записка.

Там было нечто невообразимое. Чего только не видели жены Прыгунов, даже звезды с неба, но такого!.. Сначала она даже боялась к этому притронуться. Оно сияло и переливалось всеми цветами, это нечто, похожее на сказочное перо Жар-птицы. После минутного шока, Зела взяла его в руки. У пера был стебель, даже шипы на нем. Наверно, это была ветка какого-то фантастического растения с неведомой планеты, до которой не добрались пока даже Прыгуны.

— Царский подарок, — проговорил Кси, даже его это потрясло, — я слышал, что где-то есть такие деревья.

— Я тоже, — припомнила она, — еще на Наоле, когда жив был отец Леция и Конса, он говорил, что видел Сияющую рощу. Кажется, оттуда он и не вернулся. Там слишком ядовитые испарения, а он не позаботился о скафандре… Но это только предположение. И Конс, и Леций долго искали планету с этой рощей, но так и не нашли.

— Значит, нашел кто-то другой, — заключил Кси.

— Господи! — ахнула Зела, — это же Ричард! Ну, конечно, кто же еще! Только он способен на такие сюрпризы! А я еще на него обижалась! Гуго, зови его скорее!

Сердце у нее радостно забилось. Она даже не заметила, как побледнел Кси, как плотно, до складок на щеках сжались его губы. Она была готова простить Ричарду всё, ведь она теперь знала, где он был и для чего. Она даже вскочила, поправляя волосы и пояс на халате. Но вошел не Ричард.

Этого мужчину Зела никогда раньше не видела. У него было узкое лицо с бородкой, довольно красивое и правильное, глухой черный костюм, смолянисто-черные волосы и наглые синие глаза. От неожиданности она даже попятилась.

— Во всей вселенной нет подарка, достойного вашей красоты, — сказал он вполне галантно, — но будьте великодушны, примите от меня хотя бы эту скромную ветвь.

Глаза его при этом говорили совершенно другое. Он прекрасно знал, что его «скромная ветвь» должна сразить наповал. Зела лихорадочно соображала, кто кроме Прыгуна мог раздобыть это перо Жар-птицы? Да никто! И любой из них предпочел бы подарить его лично, покрасоваться они сами любили. В галактике было известно всего девять Прыгунов. Неужели перед ней стоял десятый?!

— Вы хозяин райского сада? — усмехнулась она.

— Я ценитель вашей красоты, — ушел он от прямого ответа, — я восхищен вами и вашим талантом, — сказал он светски-восторженным тоном и выразительно добавил, — чего не скажешь о пьесе.

— Чем же вам не понравилась пьеса? — подавляя волнение, спросила Зела.

— Тем, что она неправдоподобна.

— Вы находите?

— На самом деле всё гораздо проще. Женщины любят победителей. А победители не церемонятся со своими пленницами. Разве не так, прекрасная Ла Кси?

Зела вспыхнула. Ее прежнее имя прозвучало как намек на ее прошлое. Откуда только он его узнал?

— Если я не убедила вас на сцене, — сухо сказала она, — то что я могу еще добавить?