Звездная ночь - Эдит Лэйтон

Даффид неодобрительно хмыкнул.

– А вот для меня худший вариант – вернуться к тому, чего я сумел избежать. Я был в местах, каких устыдился бы и сам дьявол. Но вам нет необходимости сдаваться: два дня – это сорок восемь часов; за это время многое может случиться. К примеру, Рози может оказаться в той же гостинице, где мы остановимся на ночлег. – Мэг вдруг увидела, как блеснули в полумраке кареты отменно белые зубы ее спутника. – Это из-за дождя у вас такое мрачное настроение, только и всего. Позвольте мне попытаться заняться с вами любовью, чтобы вы могли разозлиться на меня: это непременно улучшит ваше настроение и отвлечет от мыслей о прочих неприятностях.

Мэг молчала.

– Не бойтесь, я не прикоснусь к вам, если вы сами не попросите об этом. – Даффид серьезно посмотрел на нее. – А вы попросите, вот увидите. Я еще ни разу не испытывал на вас мои цыганские чары. Через мгновение вы будете беспомощны, хотя я не прикоснусь к вам даже пальцем. Я сделаю это музыкой моих слов, музыкой цыганской магии и чистотой сокровенных желаний моего сердца. – Даффиду показалось, что он заметил дрожание ее губ, и это еще больше раззадорило его. – Да, хорошая игра. – Он откинулся на подушки. – Итак, с чего мне начать? С вашего тела? Оно всегда в моих мыслях, но если я заговорю о нем, вы подумаете, что я говорю непристойности. Лучше оставим это на потом и начнем с вашего лица. С этого все начинают. Давайте разберем его по частям и определим привлекательность каждой части. Что притягивает меня больше всего в данный момент? Здесь темновато, но я вижу вашу улыбку. Да, она определенно соблазняет меня. Должен ли я сказать, что у вас в высшей степени соблазнительные губы? Но это действительно так. Модные дамы поджимают губы, чтобы они выглядели как розовые бутоны, по крайней мере такова их цель. Мне кажется, что при этом они становятся похожими на карпов в пруду. Вы когда-нибудь бывали на светской вечеринке? Мне все время кажется, что вот-вот из их ртов начнут подниматься пузырьки воздуха. Думаю, целовать их – это все равно что поцеловать карпа. К тому же я не целую каждую доступную женщину, даже если у нее красивые губы. У меня не осталось бы времени на все остальное, если бы я это делал. Кстати, у некоторых людей встречается обратное – кажется, что у них вообще нет губ, будто их губы решили покинуть лицо и втянулись внутрь. Такое обычно случается у злых людей, но у некоторых женщин тоже иногда почти не бывает губ, и тогда они напоминают мне тюленей. Конечно, это милые животные, но совсем не располагающие к поцелуям.

Теперь он и в самом деле увидел ее улыбку.

– Да, я угадал. – Даффид приосанился. – Губы – это барометр души.

Мэг не отрываясь смотрела на него, словно поощряя продолжить, и он заговорил снова:

– Возможно, не мне рассуждать о душах, но я слышал, как это однажды сказал один человек, и это правда. Смех и боль делают ваше лицо таким, какое оно есть, каким его сделали ваши мама и папа. Это видно и по глазам, но не волнуйтесь, до ваших глаз мы тоже скоро доберемся. Но хотя многие говорят, что могут узнать внутренний мир человека по глазам, им бы надо посмотреть и на губы тоже. Ваши губы розовые, бархатистые, и, что лучше всего, они изгибаются в середине, как будто их вырезали на камее. Такие губы заставляют мужчину вообразить, каково это – ощутить их на своих губах…

– Вы уже ощутили, – тихо сказала Мэг.

Даффид медленно кивнул.

– Да, но я хочу получить больше.

– Ах, – произнесла она дрогнувшим голосом, – вы ведь отлично знаете: если бы мир был другим, я бы тоже хотела заняться с вами любовью.

Ни одна черта на лице Даффида не дрогнула.

– Подозреваю, что вы превосходно знаете, как заниматься любовью. – Мэг потупилась. – Но и я не каменная. Вы очень привлекательны, у вас поразительная внешность. Ваше лицо не скоро забудешь. Вы грациозно двигаетесь, у вас живой ум, и вы так очаровательны – когда хотите таковым быть. К тому же вы образовали себя гораздо лучше, чем многие, у кого имелись лучшие условия. Я не могу не восхищаться вами – ведь вы подняли себя из такого печального и безнадежного детства и потом из еще более ужасных обстоятельств. Братья обожают вас, и бабушка тоже. Это дорогого стоит, учитывая все, через что вам пришлось пройти. Тем более вы опасны для меня, хотя и не желаете этого. Вот почему я не думаю, что мы можем стать друзьями и уж тем более любовниками. Мы с вами из разных миров, и я не знатная дама, ищущая развлечений с цыганом. Я вообще не могу искать развлечений, потому что просто не способна быть свободной. Что сдерживает меня? Я думала об этом. Полагаю, это привычка и воспитание, а также реалии жизни. Если бы мы были друзьями, у нас всегда существовало бы настойчивое желание стать любовниками. Если бы мы занялись любовью, а после вы ушли своей дорогой, я бы тосковала по вам. Я знаю, что никогда не найду такого, как вы, но со временем я забыла бы радость и помнила бы только стыд. Поэтому, если я хоть немного не безразлична вам, пожалуйста, не спрашивайте меня снова. Это слишком соблазнительно… и слишком горько.

Даффид молчал – он просто не мог придумать, что сказать, – и Мэг отвернулась к залитому дождем окну.

– Поскорее бы уже приехать, – печально сказала она и стала смотреть в окно.

Гостиница была старой и холодной из-за проблем с дымоходами, зато ужин оказался горячим, а хозяин услужливым, и на всех кроватях высились груды одеял.

Даффид и Мэг сидели после ужина в отдельной столовой, потому что только тут каминная труба работала превосходно. Огонь в очаге давал свет и тепло, а плотно задернутые занавеси позволяли забыть о дожде за окном. Но даже огонь не мог улучшить их настроение.

– Простите. – Казалось, на этот раз Даффид обращался к грецкому ореху, который вертел в пальцах.

Мэг удивленно подняла голову.

– За что я должна вас простить?

– За то, что дразнил вас и преследовал, даже когда знал, что такая девушка, как вы, не для меня. – Даффид нахмурился. – Послушайте, я видел слишком много вещей, называемых любовью, и слишком мало настоящей любви, но чаще всего это была любовь физическая. Я провел много времени в компании мужчин, и там тоже существует любовь, но это… любовь платоническая. А вот найти женщину, которой можно доверять, как мужчине, и любить ее так, как любил бы женщину… это очень-очень большая проблема. – Он снова уставился на орех в своей руке. – Разумеется, мне нравятся женщины, но я не думаю, что мог бы связать себя с одной из них. Вы умны и милы, на вас приятно смотреть, вы отважны и полны неожиданного смеха. Вам нужен настоящий муж. Правда за правду: я считаю, что мне хотелось бы стать им, но это было бы безумие. Ужасный муж и никакой отец – что может быть хуже. К тому же брак никогда не входил в мои планы.