Моя вечная жизнь - Елена Логунова

В подпрыгивающем и размытом круге желтого света удаляющиеся фигуры виднелись нечетко, но я все-таки разглядела главное. На светлом плаще соседки темнело подобие широкого пояса: Алекс приобнял Галину за талию!

– Какой коварный мужчина! – вздохнул зоркий Чингачгук.

Я почувствовала, что глаза защипало, и сама на себя рассердилась: что это за болезненная чувствительность?!

– Тургеневская барышня, можно подумать! – уколол меня внутренний голос.

Я крепко зажмурилась, загоняя ненужные слезы обратно, глубоко вздохнула и заставила себя успокоиться.

Ох, и трудно бывает управлять собой в восемнадцать лет! У юного тела все реакции молодые, бурные, так что даже зрелый разум гасит эмоциональные вспышки не вдруг и с отчетливым усилием.

– Расстроилась? – особого сочувствия в голосе Марика я не услышала. – А как ты думала? Такой мужчина! Надо понимать, что без конкуренции не обойдется!

– Да пошли вы оба! – я не выдержала и сорвалась с места. – Конкуренты, вашу мать!

– Эй, эй, погоди! Не беги за ними, имей совесть! – Марик догнал меня в два счета и крепко, как строгая мама капризного малыша, взял за руку. – У тебя была попытка? Была. Теперь дай Галке попытаться, иначе будет не спортивно.

– Тоже мне, арбитр! – я фыркнула и покосилась на Марика с подозрением. – Небось и сам не прочь попытать счастья?

– А что? Имею право, не хуже других! – с достоинством сказал гламурный индеец и одернул на себе шелковую рубашечку. – Ну, идем уже? Прохладно становится, не дай бог, простудимся!

– Ага, заболеем и сойдем с дистанции, без борьбы отдав Галке ценный приз! – язвительно поддакнула я.

– Соображаешь, – похвалил меня Марик.

Цепляясь за его каменный локоть и ускоренно перебирая ногами, чтобы не отстать от спутника, я не столько шагала, сколько летела над безупречно ровной дорожкой эльфов и гномов, точно легкая феечка, буксируемая великаном, и невольно думала: при других обстоятельствах я бы, пожалуй, сделала попытку направить этого роскошного парня с тупиковой стези однополой любви на путь истинный!

– Да, чертовски привлекательный парнишка, хоть и гей! – поддакнул внутренний голос. – Но и он играет против тебя.

– Ты как насчет ужина? – перебив мои мысли, спросил Марик. – Может, заскочим в ресторанчик?

– Это что – водяное перемирие? – снова съязвил мой внутренний голос.

– Я – за, – со вздохом сказала я вслух. – Не лишаться же всех радостей жизни разом!

– Вот и умничка, вот и правильно! – одобрил Марик. – Мы, девочки, должны быть сильными и всегда готовыми продолжить борьбу за счастье в личной жизни! Ты рыбу любишь?

– Меньше, чем мужчин.

Марик остановился, запрокинул голову и громко захохотал. Я посмотрела, как он веселится, и тоже улыбнулась. Мужская радость для настоящей женщины всегда заразительна! Даже если мужчина не совсем настоящий.

А где их взять-то, настоящих?

– Я знаю отличное местечко, где готовят форель на гриле, – отсмеявшись, сообщил Марик.

Он без промедления взял курс на хваленое местечко и по дороге продолжал заманчиво цитировать меню:

– Ты только представь: форелька свеженькая, только что из ручья, с картошечкой, салатиком и белым вином, а на сладкое мы возьмем глинтвейн и штрудель, такой, знаешь, с нежным творогом, тертым яблочком, изюмом и апельсиновой цедрой, в подливке из растопленного пломбира с орехами…

– Марик, ты чудо! – сглотнув слюну, совершенно искренне сказала я и решительно выбросила из головы все деструктивные мысли и настроения тургеневской барышни.

Ну, скажите, какой настоящий мужик способен сложить такую божественную песнь о штруделе?!

И форель, и десерт оказались именно такими, как вдохновенно рассказывал Марик, а глинтвейн – еще лучше. Редкий случай, когда реальность не уступила фантазии.

Еда была такой вкусной, что ужин закончился быстро, но уходить не хотелось. Мы сидели не в помещении, а рядом с ресторанчиком, на покрытой плотным слоем бурой хвои площадке – за щелястым дощатым столом, на примитивных деревянных скамьях. Рядом – обрыв, отмеченный рогатыми вешками, под ним журчала вода. В качестве уличного освещения присутствовали догорающие свечи на столе, да еще полоса желтого света из открытой двери кабачка. За соседним столом не спеша, со смехом и долгими разговорами, тянула пиво разновозрастная компания немцев. С ними были дети и две собаки, с виду обычные дворняги, но они пользовались правом на отдых наряду с хозяйскими детьми – так же забирались с ногами на лавки, тащили куски из-под рук, толкались под столом и бегали за мячиком. Обстановка была самая уютная, семейная, расслабляющая.

А мы с Мариком кружка за кружкой пили глинтвейн – напиток, который я особенно люблю за демократичность и восхитительное пренебрежение к формальностям.

Известно же, что напиток определяет стиль общения и отражает, а иногда и формирует взаимоотношения между людьми. С коллегой по работе уместно выпить по чашечке кофе, с давним приятелем пропустить по рюмке коньяка, с любимым человеком распить бутылочку хорошего вина – и так далее. И совершенно очевидно, что совместное распитие поздним вечером обезжиренного кефира будет иметь совсем иное продолжение, чем абсент с шампанским на брудершафт (уж я-то знаю!).

У большинства напитков характер отчетливый, что делает результат их употребления вполне предсказуемым, но внешне невинный глинтвейн – на самом деле великий бунтарь.

Он равно годится и для поднятия настроения на уличном гулянье в толпе, и чтобы согреться после романтической прогулки вдвоем по сугробам, и для создания доверительной атмосферы за семейным ужином, и даже на замену утреннего кофе в постель! И эта многофункциональность позволяет глинтвейну легко ломать любые, даже четко простроенные сценарии.

Поначалу мы с Мариком, хохоча, как две нетрезвые школьницы, по-приятельски болтали, делились впечатлениями от курорта и фестиваля комедии, обсуждали новинки кино и моды. Но постепенно бурное веселье улеглось, сменившись тихой задушевностью, а взаимная симпатия стала только глубже. Обмениваясь уже не столько репликами, сколько взглядами и улыбками, мы оба наслаждались чудесным вечером. Я почти забыла, где я и с кем. Мне было спокойно и хорошо.

Толстые свечные огарки на импровизированных подсвечниках из оловянных кружек почти догорели. Немецкое семейство с чадами и домочадцами шумно сворачивало бивак. Дородная хозяйка ресторанчика принесла нам счет, и мой приятель-гей повел себя как настоящий мужчина, не позволив мне внести свою лепту. Это было уже так похоже на романтическое свиданье, что я не удержалась и сказала вслух:

– Марик, ты чертовски интересный… собеседник!