Не/много магии - Александра Давыдова

Он крадучись вернулся к забору, отмахнулся от парня, ставшего на стрёме, и перемахнул наружу. Быстро зашагал прочь, кусая губы. Сам виноват, зачем надо было тот разговор заводить? «А что, если я захочу уйти? Пропасть без объяснений? Не отвечать на звонки и письма? — С чего бы это? — Ну… просто так. Вдруг. — «Вдруг» можно и со стены упасть. Просто сорваться. С чего бы тебе пропадать, а?»

— Случайностей захотелось, — Камиль погладил угол коммуникатора в кармане. Противоударный, с защитой от пыли, почти полукилограммовый кирпич — хоть рацию из него делай, хоть гвозди заколачивай. Универсальная штука. На заставке была Светкина фотография — в криво надетой шапке, в красно-синем свитере с оленями и с улыбкой до ушей. И там же — срединОчные смски «Спишь? Ну и дурак! Там такая погода, айда гулять!», фотки дурацких ростовых кукол и нелепых рекламных объявлений, снеговик из смайликов и десятки пирожков про какого-то Олега, который «за все берётся смело».

— Камиль за все берётся смело! — улыбнулся и, размахнувшись, швырнул телефон в островок ноздреватого, серого весеннего снега.

— Вы специализируетесь только на любовных отношениях?

— Как пожелаете. Любовники, партнёры по бизнесу, друзья. Коллеги по работе, сотоварищи для самых безумных увлечений…

— Я правильно понимаю, что если кто-то уже отчаялся найти сообщника для ночной прогулки по склону Этны с завязанными глазами, вы мне найдёте такого человека?

— Конечно. Без проблем.

— Кэм, черт бы тебя побрал, где ты был? — Кэтрин всхлипнула и вытерла глаза уголком фартука. — Мы ждали тебя пораньше. В конце концов, у твоего сына сегодня день рождения!

— Да помню-помню, — он подхватил жену и крутанул ее вокруг себя. Та засмеялась, прижалась к его шее. От Кэтрин пахло вишневым пирогом и ванилью. — Где Сэм?

— Боюсь, уже лёг спать. Знаешь, он даже плакал…

— Значит, придется разбудить! — Кэм прошел через гостиную, остановился около лестницы, закинул голову и заорал во весь голос. — Эй, Сэмми! Вставай! Угадай, что тебе привёз папка?

— Что, что? — восторженный писк из детской.

— Пойдем вместе в гараж и проверим багажник. Боюсь, я один не дотащу подарок, слишком огромный!

— Машина! Это красная машина, да? Та самая, из…

— И машина, и новый Лего, и куча страшно вредных и вкусных гамбургеров, и пепси, и всё-всё-всё!

— Ё-ё-ё! — завизжал приёмный сын и кубарем скатился вниз по лестнице в одном носке.

— А почему папа не едет с нами? Он не хочет смотреть на пирамиды?

— Его не отпустили с работы, — Кэтрин улыбнулась через силу. Чтобы скрыть волнение, полезла в сумочку проверять билеты. — Прощайтесь быстрее, нам уже пора на борт.

— А почему мы не летим на самолёте? — Сэм взялся за большой палец Кэма и потянул его к себе. Не хотел без него. — Почему плывем на пароходе? Это же до-о-о-олго.

— Зато ты можешь представить себя мореходом!

— Колумбом?

— Хоть бы и Колумбом. Из иллюминатора самолёта что увидишь? Облака и океан — далеко внизу. А ты будешь смотреть на волны, слушать чаек, бегать по палубе, загорать… Вернёшься почерневший от солнца, как настоящий морской волк.

— И успеет немного тебя забыть, так удобно, — Кэтрин наклонилась к уху Кэма. Хотела было поцеловать, но раздумала — просто подышала ему на ухо. — В машину лучше не садись, поезжай на экспрессе. Я как-то не сдержалась, пожелала…

— Не переживай. Я бы и сам как-нибудь разобрался с этим…. Но спасибо за предупреждение!

— Не за что, — она отвернулась, крепко взяла сына за руку и пошла к трапу.

Кэм глядел им вслед, поглаживая бумажник в нагрудном кармане. Там семейная фотография на пикнике, Сэм вымазался в соусе барбекю, размахивает игрушечной лопаткой — вот-вот стукнет маму по уху. И Сэмов рисунок — неровное солнце с разноцветными лучами и подпись корявыми печатными буквами: «З первым дном лета пап!»

— Контракт можно подписывать только для себя?

— Нет, вы можете приобрести наши услуги в подарок. Для друзей, родственников…

— Можно и для детей?

— Конечно. К тому же, для клиентов любого возраста на детскую литературу у нас скидки.

— Всё правильно, господин Кам?

— Да, всё верно, — он рассматривал иллюстрации. Влюбленную парочку на берегу Сены, двух дуралеев в пуховиках — изображают «снежных ангелов», мальчик с папой строят игрушечную башню…

— Тогда подпишите — здесь и здесь, рядом с галочками.

Он задумался на несколько секунд. Прикрыл глаза, прокручивая в голове получившиеся книги. По-моему, вышло неплохо.

— Угу, готово.

— Деньги за выполненную работу можете получить в центральной бухгалтерии.

— И отпускные?

— Да. Вы ведь отдыхаете всю осень?

— До декабря, верно.

Кам вышел из офиса и зажмурился — на оранжевое осеннее солнце и золотую листву. Пошёл, загребая пыль ботинками, стряхивая с себя придуманных героев из чужих историй — Флёр нужен был романтичный возлюбленный, Светке — безбашенный друг, а Сэму — добрый папа, вместо того, который сидел сейчас в тюрьме. Все эти персонажи уже почти до конца истаяли, держались за Кама совсем слабо тонкими призрачными пальцами — и разбившийся в авиакатастрофе Камю, и сорвавшийся со стены башни Камиль, и попавший в аварию на трассе Кэм. У каждой истории бывает конец, что тут поделаешь. Так заведено. За десять лет, которые Кам провел, превращаясь в героев чужих мечтаний, ему ни разу не захотелось остаться там навсегда.

— Ну, и ладно, — пробормотал он. Передёрнул плечами — за них больше никто не держался. На душе было легко и спокойно.

Кам сунул руки в карманы и, насвистывая, пошел домой. Нужно будет посчитать и прикинуть, на сколько хватит заработанных денег. И придумать, наконец придумать на осень нормальный сюжет, без банальщины. Чтобы она — как её будут звать, Джина? Инна? Катрин? — забыла про свою собственную историю и захотела остаться в его истории, навсегда. Главное — придумать получше. Чего уж проще.

Puzzle

Я села в угол, достала чуппа-чупс и уставилась на ковер. Там лежал недособранный паззл, над которым я билась уже с полгода, если не больше…

Тогда шел снег, и те продавцы, которым не досталось места в крытых павильонах, стояли за забором рынка и предлагали всякую всячину, приправленную своей дрожью и проклятьями по поводу холода. На развале можно было найти что угодно: белых крысят, учебники по химии и астрономии, наклейки голографические, ножи кухонные, ерунду брендированную. У ног одного из продавцов свалены были коробки неровной мятой кучей, сквозь уже порядочный слой снега, засыпавший их, читались надписи «неликвидно».