Течет река Мойка. Правый берег. От Невского проспекта до Устья - Георгий Иванович Зуев

обличая агрессивного противника, развязавшего Мировую войну с целью «подчинить себе силой оружия и захватить преобладающее, первенствующее значение среди всех народов. В этом вражеском стане десятки лет точили мечи, готовили орудия и ждали только времени, когда можно будет напасть на своих соседей, с тем чтобы молниеносным ударом сокрушить и заставить их подчиниться своей воле. Однако их молниеносные удары исчезли как дым. 27 месяцев тянется война, и сколько она протянется – один Бог знает. По моему глубокому убеждению, как старого солдата, из того, что приходится наблюдать, каждый день мы приближаемся к победе, каждый день приближает нашего коварного, дерзкого врага к поражению…».

Бурные и продолжительные аплодисменты сопровождали тогда эту речь нового главы Военного ведомства и ее заключительное заверение «во что бы то ни стало способствовать выполнению повелительных указаний Державного Верховного нашего Главнокомандующего, нашей доблестной армии: „Победить сломленного и надломленного врага. Нет такой силы, которая могла бы одолеть русское царство“».

Через два месяца, 3 января 1917 года, генерала Д. С. Шувалова уволили с поста военного министра, назначив его членом Государственного совета. После Октябрьского переворота генерала как бывшего царского министра арестовывают и препровождают в ВЧК, но затем благополучно освобождают, с первых дней своего существования советская власть даже доверяет ему воспитание командиров Красной армии. Курсантов военных заведений интересовала судьба их преподавателя. Они часто спрашивали его напрямик: почему его, царского военного министра, тогда не расстреляли в ЧК? На что он с достоинством всегда отвечал: «А за что меня расстреливать? Феликс Эдмундович знает, кто враг, а кто друг советской власти. К моему счастью, ЧК возглавляет человек большого ума и сердца, безупречно честный справедливый и прозорливый – Феликс Эдмундович».

И Шуваев полностью оправдал высокое доверие новой власти по воспитанию командиров Красной армии. В 1920 году он назначается начальником штаба и командующим 4-й армией. В 1922 году ему доверяется пост начальника штаба Петроградского военного округа РККА, а затем бывший генерал становится преподавателем тактики на известных военных курсах «Выстрел». В 1926 году Д. С. Шуваев с почетом увольняется в отставку по возрасту (ему исполнилось 72 года). С 1927 года заслуженный советский персональный пенсионер РСФСР Шуваев жил в Липецке. Однако 8 августа 1937 года Шуваев арестовывается органами НКВД по обвинению в антисоветской агитации (ст. 58–10, 58–8 УК РСФСР). 19 октября 1937 года тройкой УНКВД по Воронежской области дело в отношении его было прекращено «за преклонностью возраста и болезнью», и его освободили. Через два месяца, 5 декабря 1937 года, Д. С. Шуваева вновь арестовывают «за антисоветскую агитацию» и 15 декабря приговаривают к расстрелу. Приговор выполнен 19 декабря 1937 года. Решением президиума Липецкого областного суда 22 декабря 1956 года генерал Д. С. Шуваев посмертно полностью реабилитирован.

В конце декабря 1916 года император Николай II, принявший на себя звание Главнокомандующего всеми сухопутными и морскими вооруженными силами, вернулся из Ставки в Царское Село. В субботу 31 декабря вся семья императора пошла к молебну. Николай II горячо молился, чтобы Господь смилостивился над Россией.

3 января нового 1917 года, во вторник, император Николай II запишет в своем дневнике: «Утром у меня был Воейков. После небольшой прогулки принял Шуваева, который уходит (в отставку. – Г. З.), и Покровского…».

Так морозным январским днем произошел незаметный ритуал отставки предпоследнего военного министра Российской империи генерала Дмитрия Савельевича Шуваева – главного арендатора военной резиденции в домах № 67 и 69 на набережной реки Мойки.

А через четыре дня, 7 января 1917 года, император без каких-либо эмоций спокойно начертает в своем дневнике: «Беляев имел свой первый доклад как военный министр».

Кадровая «министерская чехарда» наконец-то завершилась назначением императором последнего военного министра Российской империи – начальника Генштаба, генерала от инфантерии Михаила Алексеевича Беляева. Командовать последней казенной резиденцией генералу Беляеву пришлось всего неполных два месяца.

Друзья генерала Михаила Алексеевича Беляева сочувствовали и сожалели подобному назначению своего приятеля, а враги – злорадствовали.

Протопресвитер (старший священник) Русской армии и флота отец Г. И. Шавельский в своих воспоминаниях в эмиграции писал: «Все считали его трудолюбивым, исполнительным, аккуратным, но лишенным Божьего дара, острого широкого кругозора работником, часто мелочным и докучливым начальником. Таким он остался до последнего времени. В военные министры он, конечно, не годился».

Российский дипломат, советский генерал-лейтенант Алексей Алексеевич Игнатьев (1877–1954), автор известных воспоминаний «50 лет в строю», трижды переизданных в СССР, был знаком с М. А. Беляевым задолго до его неожиданного высокого назначения императором на столь трагическую для него государственную должность. Вот что он писал в своих воспоминаниях о Беляеве: «Беляева, будущего военного министра, я знал по маньчжурской войне. Там ему, полковнику Генерального штаба, не нашли лучшего применения, как заведовать полевым казначейством. Он привозил нам из тыла кипы желтых рублевых бумажек – наше жалованье: бумажки мы прозвали „чумизой“, а Беляева – „мертвой головой“ из-за лысого, лишенного всякой жизни черепа. Как я мог предполагать, что именно этому усердному кабинетному работнику, давно оторванному от армии и военной жизни, суждено будет сделать столь блестящую карьеру?!

Михаил Алексеевич Беляев

От природы застенчивый и боявшийся собственной тени, Беляев знал в свое время маньчжурских „зонтов“, остерегался их едких язычков и потому, несмотря на свой генеральский чин, относился к ним всегда с некоторой опаской…».

Беседа с Беляевым позволила графу А. А. Игнатьеву впоследствии охарактеризовать его как самого покорного и удобного прислужника последних лет Российской империи в невероятно тяжелых условиях на фронтах Первой мировой войны.

1 августа 1914 года М. А. Беляев назначается исполняющим обязанности начальника Генерального штаба и 2 апреля 1916 года утверждается Николаем II в этой должности. В августе того же года генерал от инфантерии М. А. Беляев отстраняется от должности начальника Генштаба и назначается членом Военного совета и представителем русского командования при румынской Главной квартире. И, наконец, 3 января 1917 года внезапно становится военным министром Российской империи.

В дни Февральской революции 1917 года новый военный министр делает слабые попытки организовать решительное подавление беспорядков в столице. Беляев совместно с начальником Петроградского военного округа и командующим войсками округа генерал-лейтенантом С. С. Хабаловым объявляют в Петрограде осадное положение и просят Ставку организовать присылку в столицу с фронта верных престолу воинских частей.

Главнокомандующий всеми сухопутными и морскими вооруженными силами император Николай II 27 февраля 1917 года запишет в своем дневнике: «В Петрограде начались беспорядки несколько дней тому назад; к сожалению, в них стали принимать участие войска. Отвратительное чувство быть так далеко