Польская партия - Михаил Алексеевич Ланцов

второе-третье — пробивало. Из-за чего бронеавтомобили к концу боя в целом напоминали этакий дуршлаг.

Пехота же, что сопровождала бронетехнику, почти сразу «дала по газам», то есть, попыталась сбежать. Однако получилось это «не только лишь у всех». Но кое-кто сумел вырваться. Чай не лошадь. И лучше контролирует свой стресс...

Так начинались бои за Минск. Цель которых заключалась в сковывании и стягивании как можно большего количества сил. По сценарию Сталинграда «здорового человека». Получиться? Перемолоть. А нет? Так и не для этого этих мух манили на варенье…

Тем временем развивалась история боев под Харьковом.

Легкие батальоны сбили заслон на подходах к городу. При самой деятельной помощи авиации, но довольно легко. И, не входя в город, стали его обтекать, блокируя.

Внутри находился всего батальон. Да, с горем пополам набранные сотни полторы добровольцев, мобилизованных новыми властями. Все вместе они довольно крепко держались в центре города. Но, как узнали об уничтожении заслона и подкреплений — сильно приуныли.

Сначала в пределы города вошел «поезд мертвых», буквально на последних парах. Уткнувшись в тормозной отбойник вокзала.

Это был тот самый состав, который недалеко от Харькова расстреляли из пулеметов с Р-1МБ. В вагоны заходить даже бывалым бойцам было тошно. Почти полсотни пулеметов авиаотряда порубили личный состав очень вдумчиво. Практически нашинковали. И выглядело это крайне неприятно.

Потом к Харькову пробилась группа связистов из Полтавы. Которая «обрадовала» — подкрепленья не будет. Железнодорожное полотно разрушено. Да и одиннадцать батальонов уничтожено во время доставки. Советы бьют без жалости или сожаления даже по пассажирским поездам, если считают, что они перевозят солдат неприятеля.

Кроме того, вокзал Полтавы полностью уничтожен, а пути разрушены. Ведь пирогель, который «пролили» на них, привел к выгоранию шпал. Да и сами рельсы повело от жара. Так что там работы хватает.

С южного направления — из Днепропетровского узла тоже не удалось перебросить подкрепления. Пять батальонов было просто расстреляно в эшелонах также, как и «поезд мертвых». И не решились больше так поступать.

Да и некого.

Сгорели в этих ударах по инфраструктуре почти все резервы украинской компартии. И…

В общем — засевшая в Харькове часть решила прорываться на запад, выходя из города. Весьма враждебно настроенного города. Прекрасно понимая, что после полного окружения, бойцы легких батальонов начнут входить и сражаться с ними было нереально. Ни людей, не боеприпасов для этого не имелось.

В теории можно попробовать партизанить. Но руководство батальона на такое не решилось, опасаясь, что горожане их сами повяжут и сдадут Советской власти…

Вечер.

Бойцы выдвинулись по дороге на Полтаву на «экспроприированном» транспортном средстве. У простого населения. Заодно прихватив ценности из местных банков и ювелирных. Не оставлять же все это врагу?

Темнота.

Разве что огоньки фар мерцают на дороге.

А где-то высоко в небе дежурный самолет-разведчик уже передавал по радио сведения о прорыве. И на аэродроме поднимались самолеты.

Да — ночной полет — не фунт изюма. Но он был вполне реален. Особенно с опытными штурманами, ведущими эскадрильи сначала на Харьков, а потом и на цель едва ли не по приборам.

Двадцать пять минут на восток. Потом…

В общем — добрались.

И настигли уходящую из Харькова кавалькаду. Гудящую моторами и громыхающую по не самой лучшей дорогой. Из-за чего подход самолетов в ней и не заметили.

Первый авиаотряд нес пулеметы. По восемь штук на брата в подвесах. И зайдя на эту «светящуюся фарами дорожку», они последовательной кильватерной колонной причесали ее. Как железнодорожный состав.

Следующие пять авиаотрядов несли осколочные ОАБ-50. И скидывали они их летя не над самой колонной, а слева и справа от нее. Параллельными курсами. Одна эскадрилья авиаотряда заходила с одной стороны, вторая с другой. И так по очереди, сменяя друг друга, они и подключались к делу.

Что позволило буквально засыпать эти авто целым роем осколков. Все-таки помещение внутрь ОАБ-50 двух слоев надсеченной каленой проволоки дало огромное количество 2-3 граммовых осколков правильной формы…

Тем временем, поняв, что задумка с националистическими батальонами полностью провалилась, руководство украинской компартии пошло на отчаянную меру. Оно начало выпускать на левобережную Украину отряды анархистов и прочих бандитов. Так-то да. Анархисты отнюдь не бандиты. В теории. Но на практике в их ряды записывались в основном уголовники всех мастей и прочие специфические элементы. Что и вело к характерному восприятию местным населением всех этих «панов-атаманов Гриацианов Таврических…»

С востока же в пределы бывшей УССР стали входить территориальные части. Небольшие отряды размером до взвода, редко роты. Сопровождающие политруков и имеющие перед собой вполне конкретные цели — зачистку территории от разрозненных сил неприятеля, противодействие бандитам и восстановление Советской власти.

Этот вооруженный конфликт приобретал новые, все более суровые черты. Но главное заключалось в том, что Михаил Васильевич не собирался рассусоливать и проявлять лишний гуманизм. Стараясь по возможности не разгромить и вынудить к отступлению неприятеля, а его уничтожить. Для чего не стеснялся ничего. Ничего для него не было «слишком». Ибо он твердо помнил — горе побежденным.

Кроме того — это все имело и большое политическое значение.

Если проявить мягкость, если действовать слишком деликатно и осторожно или недостаточно энергично, то можно накликать беду на свою голову. За войной будет очень внимательно наблюдать весь мир. И можно, как уже не раз бывало с Россией, оказаться после недостаточно решительно проведенной войны у разбитого корыта. Ведь соседи по планете оценивают твою силы. Можешь ты им сломать лицо или нет? То есть, в праве ли ты владеть тем, на что претендуешь? А то ведь и в коалицию соберутся еще. Во всяком случае «Прибалтийские тигры», Финляндия и режим Гоминьдана — совершенно точно присматривался и приценивался. Сможет ли он откусить от Союза свой кусок? Да и других интересующихся хватало. Поэтому бить требовалось так, чтобы щепки летели выше леса, чтобы никому не хотелось проверить силу этого удара на своей шкуре…

Часть 2. Глава 4

1928 год, май, 17. Окрестности Минска

— Крот, крот. Я Аист. Вижу по курсе черепах. Как слышно?

— Я крот. Слышу тебя Аист… — ответил дежурный связист.

После чего передал по инстанции сведения командиру БТГ. И продолжил переговоры с самолетом-разведчиком, который уточнял позиции и численность расположенных сил неприятеля. Хотя бы приблизительно.

Эрвин Роммель подошел без промедления. Сразу как остановил вверенную ему воинскую часть. Выслушал доклад связиста. И задумался.

План прорыва на стыке размещения дивизий полетел коту под хвост. Потому как перед ними, судя