Настоящий монстр (СИ) - Лайт Ио

Солнце светило ярко. И не скажешь, что только начало весны. Прошлой ночью им пришлось пробираться вброд через реку, что уже пробудилась ото зимнего сна, убегая куда-то сильным течением. Зак только что расчесал гриву Липпы и сейчас сидел, отдыхая, возле своих друзей. Дейдра и Джо сидели прижавшись друг к другу с книгой на коленях. Они тихо бормотали что-то, и на лице то одной, то другой иногда проскальзывали улыбки, или даже слышался тихий смех. Дейдра пришла в их компанию совсем недавно, но уже стала важной ее частью. Она поразила всех своим умом и часто обсуждала с Луцьеном прелести разных ножей. У нее самой был один кинжал. Озлобленный дорогими на вид камнями, с блестящим лезом. Помимо этого она пользовалась лишь мечем, ни разу за несколько недель не использовав магию. Причины этого она никогда не раскрывала, а они никогда и не спрашивали, не желая влезать не в свои дела, переступая приемлемые границы. Марке, казалось, Дейдра сначала не понравилась. Она называла ее горделивой и самовлюбленной. Но, Зак не понял почему, вскоре ее отношение изменилось. Теперь они часто спорили на разные темы, но никогда эти споры не переходили в настоящие ссоры. Сам Зак изначально недоверчиво относился к ней. Произошедшее с Мэем, а если быть честным, и с его сестрой ранее, заставляли его чувствовать опасность всюду, всюду видеть предательство и ложь. Но Мэю Дейдра нравилась. Он часто улыбался ей, улыбкой, которую показывают только самому близкому другу. Зак подозревал, что это из-за того, что они были похожи. Никто, кроме Дейдры не мог действительно хорошо понять Мэя. Лишь она знала каково это, носить в своем теле ужасающую силу, огромную энергию. Лишь она понимала, каково это, не сметь воспользоваться ею. А ещё она была полезна. Новых срывов Мэя пока не было. Но если верить словам Дейдры о их схожести, она действительно должна была помочь в случае чего. Поэтому Зак откидывал свое недовольство и пытался довериться этой действительно очень гордой и умной девушке, ставшей их новым другом.

У них не было возможности отдохнуть прошлой ночью. Нужно было перейти реку, чтобы оторваться от демонов, что казалось, уже наступали на пятки. Поэтому сейчас, когда появилась возможность передохнуть, Мэй решил поспать. Его лоб сморщился, будто от беспокойства. Сны все еще мучили его, Зак видел это, хотя сам Мэй никогда не жаловался. Он держал все эмоции в себе, хотя Зак мог почти физически ощущать его травму, его боль.

Ветер, что еле еле затрагивал листочки на деревьях вокруг них вдруг поднялся, будто вставая из под земли. Он снёс кепку Марки, за которой та тут же побежала. Он вырвал из рук Джо книгу, бросая ее о столб дерева неподалеку. Он развивал волосы Дейдры, путая их. Липпа заиржала, поднявшись на задние копыта. Ворон закричал. Ветер начал гнуть деревья, что помоложе, потоньше. Он прижимал их к земле, подчиняя своей воле. Он сгибал их, казалось, желая сломать. Зак перевел панический взгляд на Мэя. Тот уже не спал. Он стоял посреди поляны, а глаза его сверкали красным. Он был тем, кто управлял ветром. Кто пытался с его помощью получить власть, доказать всем свою силу. Зак попытался крикнуть к нему. Но то ли Мэй ушел слишком глубоко в свой мир, оставляя всю власть той демонической энергии, то ли просто ветер был слишком громким, но Мэй ничего не услышал. Вдруг Дейдра, едва переставляя свое тело, сопротивляясь сильному ветру, почти урагану, подошла к Мэю. Она встала прямо перед ним, хотя тот, казалось, даже не заметил ее. И вот внезапно, ее голос прорвался сквозь свист ветра, эхом расходясь по поляне. Зак мог видеть момент, когда Мэй вернулся к себе, когда эта энергия спряталась внутри него. Его глаза вновь вернулись к голубому цвету, к цвету, что так полюбил Зак. Мэй тяжело дышал, непонимающе оглядываясь по сторонам. Увидев поломанные деревья, испуганных животных, он сам испугался. На его лице отобразилось сожаление. Зак ненавидел видеть это, ведь Мэй был ни в чем не виноват.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я не хотел этого делать…я…

Зак быстро подошёл к нему, обнимая, прижимая его голову к своей груди. Он не понимал как и почему, но казалось, это всегда успокаивало Мэя. Вот и сейчас он уткнулся в изгиб его шеи, хватаясь руками за рукава кожаной куртки.

— Мы знаем, все хорошо. Ты никому не навредил. Дейдра все предотвратила.

Еще минуту назад Дейдра казалась очень напряженной, но сейчас выглядела так, будто ничего не произошло. Она подняла книгу, передала ее Джо.

— Ладно, теперь я увидела то, о чем вы все говорили. Знаешь в чем твоя проблема, Мэй?

Тот высунулся из рук Зака.

— И в чем же? — спросил обессиленно.

— Ты был у демоноловов. Там тебе не просто отрезали крылья, над тобой издевались. Тебя изнасиловали. — Мэй сильно вздрогну и Зак сильнее прижал его к себе. — Но вместо того чтобы признать это все, ты держись все в себе. И вот во что это выливается. Твоя энергия, это не только физическая составляющая. Она также много в чем зависит от твоего психического состояния. Держа все в себе, ты проблему не решишь.

— И что ты предлагаешь делать?

— Рассказывай о своих чувствах. Если не хочешь всем нам, расскажи Заку. Но не молчи. — ее грубый вид превратился в почти умоляющий. — Кроме того, с завтрашнего дня мы начнем, так скажем, занятия по контролю. Я училась им с самого детства, но уверена, этому можно научится и за меньшее время.

Мэй не знал, полегчало ему от этого разговора или страх, плотно засевший внутри лишь увеличился. Он и сам знал, что нужно с кем-то поговорить. Но это пугало. Это казалось еще тяжелее, чем уйти от друзей и сдать себя в плен. Но стоя возле Зака, слушая его дыхание, он начал думать, что сможет сделать это. Или хотя бы попытается.

Зак постучал в дверь, а услышав разрешение входить, открыл ее. Мэй стоял спиной к старому зеркалу, обрамленному потрескавшейся рамой. Стоял без рубашки. Зак поспешно отвернулся.

— Прости, я не хотел.

— Ничего страшного, ты уже все видел. — Джо рассказала Мэю, что Зак частенько помогал ей обрабатывать его раны, поэтому он наверняка уже хорошо их знает. Зак несмело обернулся назад. Мэй скосил голову на зеркало, пытаясь что-то в нем рассмотреть. Зак заметил, как он устало прикрыл глаза, вздыхая от того, что там увидел.

— Ты ведь не ненавидеть себя еще и за это? — спросил Зак.

Мэй открыл глаза, смотря на него.

— Будто это не делает меня уродливым. Даже демонам не идут шрамы.

— Но ты не уродлив! Ты…один из самых красивых людей, что я видел, и это…это лишь заставляет меня ненавидеть тех, кто сделал это с тобой.

Мэй странно посмотрел на него. Будто не ожидал услышать что-то такое. А после он легко рассмеялся.

— Знаешь…моя мама, она разделяла тело и душу. Она делала их будто разными существами, тесно сплетенными друг с другом. И каждый из этих существ нес ответственность за другого. А я подвел свое тело…я сделал что-то, из-за чего оно пострадало, даже не подумав… И первое время, тогда, когда я был привязан к тому столбу, когда я очнулся и впервые увидел новые следы, я действительно ненавидел себя. Но потом я вспомнил и другие мамины слова. Она сказала, что как бы не были разделены тело и душа, они все равно остаются слишком связаны друг с другом. И если кто-то из них подвёл другого…они как две части одного существа справятся с этим вместе. На той площади страдало не только мое тело, я сам, моя душа также страдали не меньше. И сейчас мы должны справиться с этим вместе. Поэтому нет, я не ненавижу себя за это.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я правда рад…тебе не за что ненавидеть себя. Но…тебя ведь что-то тревожит, да? Если хочешь, ты можешь рассказать, что.

Мэй выглядел задумчивый где-то с минуту, пока, опять взглянув в зеркало, не заговорил.

— Мои крылья…для высшего демоны потерять крылья, значит потерять часть себя. Поскольку высших демонов немного, в нашей истории это редкое явление. Но даже этого хватает, чтобы сказать…такие демоны не остаются прежними. У них забрали их главное достоинство, они не могут контролировать себя, теряют силы…это убивает их. Я знаю, что Дейдра поможет мне справиться с этим, но…но это не единственное…Я любил летать. — Зак встрепенулся при этом. Он вспомнил как сам мечтал ощутить чувство полета. Даже только в его фантазии это было прекрасно. А Мэй действительно мог ощущать это…и он это потерял. — Это была единственная часть, которую даже Ник не смог заставить меня ненавидеть. Это было что-то, от чего я едва мог отказаться. Мне печально терять это…