Сказка о справедливости - Петр Рингсон

Потрясенный путешественник не мог произнести ни слова – ему их просто не хватало.

А Леяль продолжала:

– Все велфы – чем-то очень особенны. Такие, как Фития, любят цветы, ароматы и лето, ведь они находят красоту даже в самых мрачных подземельях.

– Как, например, Дорфия, – добавил Тибальд.

– Поверь мне, есть места и похуже. Но цветочные велфы не только любят красоту, они могут превращать мрак – в свет, а унылую равнину – в цветущий сад. Ты ведь не думаешь, что Цветочный Чудесток возник сам по себе, его сделали или, вернее, выстроили, цветочные велфы, а остальные помогали им. А в Лесном Чудестоке живут велфы, которым по душе уединение, тишина и спокойствие, которые любят животных и вечерние прогулки. И не только живут – лесной чудесток, как почти все другие чудестоки, постоянно строится и преобразуется.

– А что со Снежным Чудестоком, – спросил Тибальд.

– Как ты думаешь: бывает ли зима в Фэйри-Граде?

– Конечно бывает…, впрочем, сейчас я уже ни в чем не уверен.

– Бывает, но не везде. Цветочные велфы прогнали зиму из своего чудестока, а снежные велфы – прогнали лето из своего. Вообще, снежные велфы – одни из самых тихих и неразговорчивых жителей Фэйри-Града, зато им необходимо постоянно преодолевать трудности – будь то метели или снежные обвалы, морозы или бури. Снежный чудесток, хоть и называется снежным, но, одновременно, и морской.

Леяль поглядела на озябшего Тибальда, рассмеялась (наш путешественник уже соскучился по этому волшебному звону) и воскликнула.

– Сейчас станет теплее, ведь мы влетаем в чудесток формы. Сюда часто прилетают новоиспеченные велфы.

И действительно, показался песочный берег моря. Сложнее всего описать цвет песка, нет, он не был ни желтым, ни красным, но каким- то радужным. Этот радужный цвет рождал ощущение желтизны увядания, ранней осени и подсолнухов. Наконец море исчезло в дымке на горизонте.

Под Тибальдом вспыхивали оранжевым прекрасные песочные дворцы. Это были пирамиды, шары и величественные монументы. Бывший гном представил себе гигантского велфийского ребенка, копающегося в песочнице, набирающего песок в формы и вылепляющего огромные строения.

– Велфы формы – странные создания, – пропела Леяль, – они предпочитают жить на земле.

Тибальд опять не нашел что ответить. Он молчал и смотрел вниз.

– Приземляйся, – неожиданно пропела фея, – и велфы пошли на посадку. Тибальд, по неопытности не сбросивший скорость, по шею увяз в песке. Если бы он находился в Цветочном Чудестоке, его бы подбросило восходящим потоком воздухa, и он бы легко приземлился, но ушибом посадка не грозила, поэтому Тибальду пришлось неуклюже выползать из ямы.

– Извини, пожалуйста, – расстроенно прошелестела Леяль, помогая ему выкарабкаться: ей это правда плохо удавалась – ведь она была легка, как ветерок. – Я всего лишь решила отвлечь тебя от твоих мечтаний.

– Ничего, – мне самому надо быть аккуратней, – улыбаясь, ответил Тибальд.

Они стояли посреди желтой равнины. Заходящее солнце выглядывало из-за золотисто-бордово-желтых облаков. Вокруг стояла тишина. Не было слышно жужжания насекомых и птиц, встречающихся в других чудестоках. Хоть велфы и стояли на песке и вокруг простиралась пустыня, жарко не было и пить не хотелось. Слабый ветерок сгонял песок в барханы и дюны. В нашем путешественнике проснулся дух… кого же еще, как не путешественника, и они с Леяль решили исследовать этот чудесток. Куда ни кинь взгляд, всюду лежал песок, но велфы вспомнили, что на севере они видели замок в форме пирамиды, и решили двигаться в ту сторону. Путь был неблизкий, ведь ходить – не летать, кроме того, здесь ноги не скользили, как в Цветочном Чудестоке, а наоборот, каждый шаг давался с трудом, потому что ноги увязали в песке.

Прошел час.

– Ох, и сложная это работа – ходить, – в сердцах воскликнул Тибальд.

– Да уж, – весело улыбнулась Леяль. – Может, взлетим?

– Нет уж, сверху – все маленькое, все быстро мелькает и исчезает, а пешком я могу много всего увидеть!

– Например, песок, – добавила Леяль.

– Да нет же, погляди: песок везде разный. Там, где мы приземлились, песок был желтого цвета и очень рыхлый, а здесь он покраснел и отвердел. А вот, гляди, здесь в нем образовались трещины. Я вот думаю, это велфы так придумали, или само получилось?

– Не знаю, Тибальд. Когда ты что-то строишь, то не все предусматриваешь, и получается то, что получается.

Наконец на горизонте показалась долгожданная пирамида. Тем временем, солнце зашло.

– Как у вас тут разгоняют тьму? – поинтересовался Тибальд.

Леяль улыбнулась.

– По-разному. Зависит от чудестока. В Чудестоке Формы – вот

так. Она хлопнула в ладоши и громко крикнула: «Анимул!».

Неожиданно Тибальд увидел светлячка, сверкнувшего возле его носа. Потом еще одного, чуть дальше, и еще. Наконец тонкая хрупкая яркая нить протянулась от велфов к пирамиде. Вышла луна. Она взгромоздилась на пирамиду, как неведомая лодка, качающаяся на острие иглы. Тибальда и Леяль ласкал нежный ветерок, впереди плыла чудесная лодка, а они скользили вдоль тонкого светлого ручейка вдаль и молчали, ведь слова здесь были лишними.

Наконец они подошли ко дворцу. Он возвышался над ними и наконец заслонил луну. Древние жители, наверное, сравнили бы его с египетскими пирамидами, но Тибальд никогда не слышал про Египет. На самом деле, пирамида была не очень похожа на египетские, ведь она висела в воздухе – между ее основанием и землей мог бы уместиться взрослый велф. Вокруг дворца в беспорядке были разбросаны формочки, похожие на формочки, из которых дети строят свои крепости.

– Что это? – удивился Тибальд.

– Сейчас узнаешь! Бери те, которые тебе больше всего нравятся и залезай под пирамиду!

– А откуда мы знаем, что хозяина нет дома?

– Если бы кто-то был внутри, дворец бы был заперт. Раз он открыт, значит сама пирамида тебя приглашает внутрь. Вообще, уже на большом расстоянии от замка можно определить – живет ли в нем кто-то – это легко почувствовать. Попробуй сам!

Тибальд порылся в себе и, действительно обнаружил какое-то чувство, сходное с любопытством, исходящее из пирамиды.

– Она что, живая? – воскликнул он.

– Нет, это – не Форстия, – рассмеялась Леяль. Просто механизм, заменяющий велфам двери.

– Меха – что?

– Механизм. Закон Фэйри-Града. И природы.

Тибальд решился не спорить, ведь его просили подождать немного. Он подобрал несколько формочек из-под песка и нехотя лег на спину. Халат звездочета он давно потерял где-то по пути, поэтому сейчас на нем была только тонкая рубашка. Затем, он с опаской залез под пирамиду, помогая себе руками и ногами. Пирамида внутри оказалась полой, и они вместе с Леяль оказался в огромном зале, очень слабо освещаемом откуда-то изнутри.

– А теперь, – зазвенела Леяль, – постарайся