Вне Системы. Книга 3 - Ник Тарасов

Сделав десяток шагов к кустарнику, я заметил первые признаки того, что произошло что-то плохое. На земле валялся Викин автомат — она никогда не расставалась с оружием просто так. Рядом виднелись следы борьбы — примятая трава, разбросанные вещи.

А затем я увидел картину, которая заставила кровь застыть в жилах.

Вика лежала на земле лицом вниз, и у неё на затылке был кровавый след — тёмное пятно, которое в ускоренном восприятии застыло кляксой на ее волосах. Она скорее всего была без сознания, возможно, серьёзно ранена. Дышала или нет — с такого расстояния в замедленном времени понять было сложно.

Кира стояла в стороне с выпученными от ужаса глазами, прижимая руки к груди. Видно было, что она в шоке, не понимает, что происходит. Или понимает, но не может в это поверить.

А Дмитрий… Дмитрий пытался то ли дёрнуть, то ли потянуть Киру за собой. Было видно, что он направлялся обратно в сторону машины, явно собирался бежать. И по его лицу, по движениям читалось что-то такое, что окончательно убедило меня в происходящем.

Предательство. Дима предал нас.

Мысли лихорадочно метались в голове, пытаясь понять, как и почему это случилось. Но сейчас было не время для анализа.

В режиме ускорения я подошёл к Дмитрию и рассчитал траекторию его движения. Затем подбил ему ногу так, чтобы при следующем шаге он обязательно споткнулся и упал. Точный удар в нужный момент — и гравитация сделает своё дело.

Киру я просто аккуратно положил на землю, подальше от потенциальной опасности. В замедленном времени она казалась замершей статуей, но я видел, что с ней всё в порядке — по крайней мере, физически.

После этого я вышел из ускорения, и мир снова обрёл нормальные краски и звуки.

Как только время потекло своей обычной скоростью, Дмитрий, запутавшись в собственных ногах, рухнул лицом прямо в землю с глухим стуком. Автомат выпал у него из рук и покатился по земле.

Кира засуетилась, не поняв, что случилось и как она вдруг оказалась на земле. Глаза её бегали, пытаясь сфокусироваться на происходящем.

А я, не теряя ни секунды, набросился на Диму. Прижал коленом к земле, чувствуя, как он пытается вырваться. Отшвырнул его автомат подальше в сторону — пусть не думает о сопротивлении.

— Ты чё творишь, сучонок? — процедил я сквозь зубы, продолжая прижимать того коленом к земле.

— Твоя…. Твоя девка! — выкрикнул Дима, указывая дрожащим пальцем на Вику. Лицо его исказилось яростью и страхом. — Она взяла под контроль Киру!

Я оглянулся на Киру, которая еще лежала у края кустарника, словно застывшая статуя. Глаза её были открыты, но взгляд казался слегка стеклянным, отрешённым. Когда я позвал её по имени, она никак не отреагировала — не повернула головы, не моргнула, даже не дрогнула. Будто душа покинула тело, оставив лишь пустую оболочку.

— Кира! — позвал я громче, но безрезультатно.

Она лежала не реагируя ни на голос, ни на движения. Только грудь мерно поднималась и опускалась — единственный признак того, что она ещё жива.

— Тех, кто может держать под контролем разум, от них всегда избавляются! — продолжал орать Дима, пытаясь сбросить меня. — Это зло! Это вред! Нельзя позволять таким жить!

Слова его эхом разносились чуть ли не по всей червоточине. В ответ откуда-то издалека донеслось протяжное урчание — зомби реагировали на шум.

— Слышь, придурок, ты не ори! — шикнул я на него, хватая за плечо. — А то сейчас все зомбаки со всей червоточины соберутся на твои вопли!

Но Дима был вне себя от ярости. Он дёрнулся, пытаясь освободиться из моей хватки, глаза его налились кровью.

— Отпусти меня! — прорычал он, как загнанный зверь. — Я её прикончу! Таких нельзя оставлять в живых!

Мне пришлось прижать коленом сильнее.

— Отпущу, только глупости пообещай не делать, — сказал я, не ослабляя давления.

— Да не буду, — задыхаясь, выдавил он. — Только ты девку свою ко мне и на шаг не подпускай!

Я посмотрел на Вику. Она лежала в нескольких метрах от нас.

— Дим, — сказал я, не вставая с него, — ты когда Киру подзывал, что она делала до этого?

Он тяжело дышал, пытаясь успокоиться.

— Стояла возле кустов и никуда не шла, — ответил он через силу. — Как столб.

— А ещё чуть раньше? До этого что было?

Дима нахмурился, вспоминая.

— А до этого у неё паничка началась. Хотела ломануться сквозь кусты, кричала что-то про то, что нам всем конец, что мы все умрём. А потом вдруг замерла и так и стояла.

— А ты что натворил тогда? — спросил я.

— А я… — Дима запнулся, в глазах его промелькнуло понимание. — А я понял, что это Вика её под контроль взяла. Увидел, как она на неё смотрит, как концентрируется.

— Ну и думай дальше, — сказал я, всё ещё прижимая его коленом к земле. — Включи мозги.

— Да что думать-то! — вспылил он снова. — Она на мозг может влиять, вот и взяла её под контроль! Таких надо убивать на месте!

— Я тебя спрашиваю не что она сделала, а зачем она это сделала? — терпеливо повторил я.

Дима замолчал, видимо, обдумывая мой вопрос. Лицо его постепенно меняло выражение — от ярости к растерянности, а затем к пониманию. И потом, видать, до него дошло. Я лишь наблюдал за игрой эмоций на его лице.

— Так она что… — Дима осёкся. — Её пыталась успокоить таким образом?

— Ну а ты сам подумай, — сказал я, наконец слезая с него и протягивая руку, чтобы помочь подняться. — У подруги твоей началась паника, видать, от того, что впервые попала в червоточину, что вблизи увидела зомбаков, что выбраться отсюда возможности нет, потому что те перекрыли выход.

Дима медленно поднялся, отряхивая одежду. Взгляд его стал менее яростным, более задумчивым.

— Вот и запаниковала твоя красавица, — продолжал я. — А паника в червоточине — это смерть. Не только для неё, но и для всех нас. Человек в панике кричит, бежит куда попало, привлекает внимание всего, что есть поблизости.

Я показал рукой в сторону, откуда доносились стоны зомби.

— Слышишь? Твои крики уже начали их приманивать. А если бы Кира начала метаться и орать от ужаса? Думаешь, мы бы