Прошлое должно умереть - Инна Карташевская

Итак, дело то все-таки в прошлом. Девочки что-то натворили, и постарались замести следы. Одна быстренько забеременела, благо муж был, и уехала домой. И вторая тоже уехала, только куда? Домой она поехать не могла, родители бы замучили вопросами. Поэтому куда же она поехала? Может, тоже в Херсон к подруге? Тогда Альбинины родители должны были быть в курсе дела. Значит, нужно ехать к ним. Они, конечно, будут защищать дочь. Хотя вряд ли та сказала им об убийстве. Скорее всего, об этом они ничего не знают. А о том, что подруга дочери жила у них целый год, наверное, скажут. Во всяком случае, и соседи это должны помнить. Если, конечно, она была у них. А вот чтобы узнать об этом, нужно ехать в Херсон. Что ж, следствие как будто бы выходит на финишную прямую. Нужно просить командировку, и скорее всего там это и решится. И Константин Сергеевич направился к начальству.

***

Олег сидел в аллее на скамейке. День был не холодный, но он еле сдерживал дрожь. Итак, наконец, сегодня он увидит ее. Утром она позвонила и своим нежным голосом сообщила, что пришли его документы, и она может их ему отдать. Он поблагодарил ее. Они назначили встречу здесь в аллее. Ни о чем кроме документов, по телефону они не говорили, как будто это было единственное, что их связывало. Оба понимали, что они ведут себя как дети, соблюдающие правила какой-то игры.

Олег принарядился, внутренне посмеиваясь над собой, так как выбор у него был небольшой. Единственный костюм, правда, все еще хорошо выглядевший, и все то же австрийское кожаное пальто, когда-то обманувшее Марианну.

Придирчиво осмотрев себя в зеркале, Олег остался доволен. Высокий, стройный, плечи прямые широкие, хорошие черты лица, русые волосы на пробор – ну, прямо типичный ариец или славянин. Никто никогда бы и не заподозрил наличие бабушки Розалии Финкельштейн, чье имя в свидетельстве о рождении его матери вдруг оказалось козырным тузом.

Всю дорогу, сжимая в руке неизменный кейс, который окончательно делал его похожим на молодого бизнесмена или дипломата, он придумывал, что ей скажет и, вообще, как будет себя вести. Но в голову ничего путного не приходило, и он махнул рукой. Ладно, жизнь покажет, и жизнь рассудит, как некогда пелось в популярной песенке.

Он напряженно вглядывался в конец аллеи, думая, как же они все-таки узнают друг друга. Но, когда там появилась стройная женская фигура, затянутая также в кожаный плащ, словно какая-то сила рывком подняла его со скамейки и бросила к ней навстречу.

Она оказалась даже лучше, чем он себе представлял. Стройные ножки в красивых туфельках из змеиной кожи, тонкая талия, туго перехваченная кожаным поясом, а лицо… Больше двадцати пяти лет ей нельзя было дать. Великолепная туго натянутая кожа, короткий точеный носик, пухлые детские губы, и глаза… Огромные миндалевидные, извечно увлажненные слезой еврейские глаза и роскошные блестящие черные волосы делали ее похожей на какой-то экзотический цветок.

Он стоял перед ней, позабыв от волнения даже поздороваться и не отрываясь смотрел и не мог насмотреться на ее прекрасное лицо. «Восток горит в ее очах», мелькнула в голове полузабытая пушкинская строка. Она тоже молча смотрела на него. Потом, словно сбрасывая наваждение, тряхнула головой, и, по детски закусив нижнюю губку, сделала шаг вперед и протянула ему руку. Она, по-видимому, хотела сказать ему «Здравствуйте, Олег», но у нее перехватило дыхание, и она только сумела выговорить «Олег». У него тоже вырвалось только «Лера», и он склонился, целуя ее протянутую руку.

Кажется, даме не целуют руку на улице, мелькнула в голове какая-то глупая мысль, и он в ту же секунду забыл о ней, потому что она вдруг неожиданно погладила его по голове.

– Олег, послушайте, – наконец, сказала она. Но, когда он, выпрямившись, посмотрел ей в лицо, она снова забыла все, что собиралась ему сказать, и после небольшой паузы, вдруг с несчастным видом закончила:

– Я принесла вам документы.

Еще секунду они растерянно смотрели друг на друга, и неожиданно, словно сговорившись, захохотали над собой.

Напряжение сразу спало, и они почувствовали родство душ, как будто бы были знакомы много лет.

Наконец, они успокоились. Лера взяла его под руку, и они медленно пошли по аллее.

– Знаете, Лера, – сказал он, – вы еще красивей, чем я думал.

– Олег, – она остановилась и всплеснула руками. – Что вы говорите, я же намного старше вас.

– Нет, это вам кажется. На самом деле вы еще совсем маленькая девочка.

– Вы с ума сошли. У меня две почти взрослые дочери.

– Представляю, какие они красивые, если похожи на вас.

Ее глаза засияли от удовольствия.

– Да, они очень хорошенькие девочки, и я, как мать двух дочерей, не должна выслушивать комплименты от такого молодого человека, как вы.

– Ну, а зачем же вам комплименты от старика? – серьезно спросил он, и они оба снова рассмеялись.

– Вот видите, – констатировал он. – У нас с вами родство душ.

– Но я не должна поддаваться вашему обаянию, – с напускной серьезностью сказала она. – И, вообще, давайте лучше поговорим о вас. Расскажите мне о себе, кто вы, откуда, и что собираетесь делать дальше.

Она пыталась быть серьезной и рассудительной, но все равно у нее был вид маленькой девочки, старающейся казаться взрослой.

– Хорошо, – покорно сказал он, – как скажете. Только давайте пойдем, посидим где-нибудь там, где чисто и светло. Не ходить же нам по улицам.

– Хорошо, – подумав в свою очередь согласилась она. – Пойдем, посидим.

Они зашли в первое попавшееся кафе-кондитерскую, которое действительно оказалось чистым и светлым, сели за столик, заказали кофе с пирожными, и Олег начал рассказывать о себе, естественно приукрасив и смягчив все, как только мог.

– Ну, и что же вы собираетесь делать дальше? – участливо спросила Лера, выслушав его историю.

– Теперь я собираюсь подать документы на выезд на постоянное место жительства в Израиль.

– Как в Израиль? – изумилась Лера. – Вы собираетесь жить в Израиле? Но что вы будете там делать?

– Видите ли, Лера, – с трудом сдерживая смех, но стараясь говорить нарочито серьезно, сказал он. – Может быть, вам это трудно понять, но мы, евреи, должны защищать нашу страну.

И увидев ее широко раскрытые изумленные глаза, не выдержал и захохотал. Всплеснув руками, она присоединилась к нему.

– Ой, не могу, – проговорила сквозь слезы она. – Вы, Елагин, едете защищать Израиль, а мы, Ройзманы, остаемся в России. Да что же это такое творится в мире?

– Это все глобализация виновата, – пошутил он. – Ну, а если серьезно, то у меня там друг, очень хороший человек, начинает большое дело и предлагает мне присоединиться к нему. И мне нужно вывезти отсюда родителей, у меня отец серьезно болен, может, там его вылечат.

– Да, тогда вам действительно нужно ехать, – грустно сказала она. – И когда же вы планируете уехать?

Ее голос дрогнул на последнем слове. Олег тоже погрустнел.

– Завтра я позвоню. Мне дали адрес сайта в Интернете. Они предлагают оформить визу за десять дней, ну, а потом пока возьму билет… Я думаю, пару недель у меня все-таки есть.

Они помолчали.

– Лера, можно мы с вами будем видеться? – тихо спросил он.

– Я не знаю, – беспомощно сказала она. – У меня ведь…

– Я знаю, – торопливо перебил он. – Муж и две почти взрослые дочки. Но я ведь ничего не хочу, только видеть вас.

– И только слышать мои речи? – недоверчиво спросила она.

– Да, и только думать об одном.

И день, и ночь до новой встречи, – продолжил он. – А, Лера?

Она задумалась. Потом решительно сказала:

– Хорошо, но я, наверное, сошла с ума.

– Но ведь может же человек один раз в жизни сойти с ума? – спросил он.

– Должен, – взглянув ему в глаза, твердо сказала она.

***

Самолет, наконец-то, приземлился, и Константин Сергеевич ступил на твердую землю. Он не очень любил летать. Мысль о том, что под тонким полом находятся километры пустоты, наводила на него страх, который он, конечно же, старался не показывать, усиленно напуская на себя безразличный вид.

Интересно, думал он, поглядывая на других пассажиров, все они боятся, или им действительно не страшно. Некоторые, правда, и не думали скрывать свой страх. Но таких он и сам презирал, втайне чуть-чуть гордясь собой, уверенный, что не потеряет лица, даже если самолет будет падать. Хотя кому в такой момент это будет интересно.

Но, слава богу, самолет благополучно приземлился, и Константин Сергеевич довольный спустился по трапу, стараясь не думать о скором обратном полете. Аэропорт оказался приличным для такого небольшого города. Правда, как объяснил ему сосед в самолете, местный житель, это был аэропорт на два города, и его построили в степи на равном удалении от них обоих. Поэтому Константину Сергеевичу пришлось еще больше часа трястись в автобусе. Зато он познакомился с местными селами и пригородами.