История искусства для развития навыков будущего. Девять уроков от Рафаэля, Пикассо, Врубеля и других великих художников - Зарина Асфари

в частной художественной школе и в Академии художеств, самостоятельно изучал искусство в музеях Италии, Германии и Франции, освоил рисунок, гравюру, роспись тушью по стеклу, акварель и масло, переплётное дело и витраж, экспериментировал с автоматическим рисунком и не только. И это лишь в области практики, а ведь Клее был ещё и выдающимся теоретиком искусства! Именно благодаря непрерывному саморазвитию и постоянному расширению инструментария он мог из всего арсенала средств выражения выбирать самые лаконичные и эффективные, не опускать руки перед лицом смерти, а, напротив, в разы повысить продуктивность.Резюме

В стремительном XXI веке непрерывное обучение из особого навыка на наших глазах превращается в норму. Сегодня мы не говорим о навыках пользования смартфоном как о желательных для трудоустройства, потому что это подразумевается априори, и с непрерывным обучением, уверена, вскоре произойдёт то же самое. По словам Юваля Ноя Харари, «если кто-то описывает вам мир середины XXI века и это описание похоже на научную фантастику, то оно, скорее всего, неверное. Но если это описание не похоже на научную фантастику – оно точно неверное. Мы не в состоянии предвидеть конкретные детали, но единственное, что не вызывает сомнений, – это перемены»[137]. В условиях непредсказуемости ближайшего будущего, меняющегося рынка, постоянно возникающих новых профессий и отмирающих старых непрерывное обучение становится базовой потребностью, без которой просто не получится адаптироваться к завтрашнему миру. Оно же, в свою очередь, позволяет даже не адаптироваться к нему, а встречать его в полной готовности, идти в ногу со временем, а то и на полшага опережая его.

Помимо этого, непрерывное обучение позволяет сохранять высокое качество жизни и забыть о «возрасте дожития»: будь вам 80 лет или 100, практикуя lifelong learning, вы можете быть полноценным активным членом общества, и даже болезни вам не помеха. Именно об этом свидетельствуют истории героев моего рассказа: благодаря непрерывному саморазвитию Гойя смог эмигрировать и освоить новые техники в 80 лет, Пикассо сохранял позицию главного художника своего времени и творческую активность до самой смерти в 91 год, Дега продолжал творить после потери зрения, Клее – заболев склеродермией, а Матисс – оказавшись в инвалидном кресле. Мир вокруг и жизненные обстоятельства менялись, и наши герои менялись вместе с ними, не боясь начинать сначала и даже получая удовольствие от этого непрерывного генезиса.

Инструменты

1. Постоянное обучение и развитие вовсе не обязательно приводит к усложнению: напротив, широкий инструментарий позволяет выбрать простейшее решение проблемы. Так, Пауль Клее, освоив множество художественных техник, смог редуцировать своё искусство до самых простых, но выразительных форм, когда руки перестали его слушаться, а силы покинули. Самое простое решение зачастую оказывается и самым эффективным, но, чтобы быстро найти его, нужно неустанно учиться новому в рамках своей специальности и в смежных областях.

2. Непрерывное обучение – это не только курсы, тренинги, частные уроки и университеты: в первую очередь, это образ жизни, который предполагает открытость новому опыту и новым знаниям, готовность меняться и экспериментировать, высокую адаптивность и гибкость мышления. Экспериментируйте и пробуйте новое вне образовательных программ, как Анри Матисс: он не получал дополнительного образования, но самостоятельно создал новую форму искусства, когда больше не мог заниматься живописью.

3. Чем бы вы ни занимались сегодня, всегда допускайте вероятность того, что завтра вы, возможно, начнёте учиться чему-то новому. К примеру, Пикассо, увлечённый литографией, сменил её на новую для него линогравюру, чтобы облегчить и ускорить логистику после переезда в Валлорис. Переезд, смена места работы или интересов, рождение детей, экономический кризис – в любой момент что-то может подтолкнуть вас к освоению новых навыков или специальностей, и важно относиться к этому легко, приветствуя новый опыт, а не избегая его.

4. Чем больше вы знаете и умеете, тем проще вам учиться. Пикассо не пришлось осваивать технику линогравюры с нуля, потому что он уже владел родственной ей литографией. Дега мог лепить балерин по памяти, поскольку рисовал их на протяжении десятилетий. Матисс «рисовал ножницами» то, что до этого изображал карандашами и красками и ваял в скульптуре. Изобразительное искусство помогает понимать музыку, пианист освоит игру на скрипке быстрее, чем человек, не знакомый с нотной грамотой, знание испанского поможет выучить французский, а освоив три языка, вы с лёгкостью заговорите на четвёртом, потому что увидите общие закономерности, схемы, которые лежат в основе целой группы языков.

Глава 8

Клиентоориентированность: самое надёжное конкурентное преимущество

М-р Гейнсборо смиренно выражает своё почтение лорду Хардвику и спешит заверить Его Светлость в том, что всегда будет почитать за честь для себя возможность оказать Его Светлости любую услугу. Однако… если Его Светлость желает иметь у себя достойное Его Светлости полотно кисти Гейнсборо, сюжет этого полотна должен быть целиком и полностью… плодом Воображения художника.

Томас Гейнсборо. Из письма с отказом взяться за работу над пейзажем[138], изображающим парк Уайвенхо[139]

В двух словах

Клиентоориентированность – это навык взаимодействия с клиентом, позволяющего ему чувствовать, что о нём заботятся, его проблему действительно хотят решить и что к нему относятся как к человеку, а не как к абстрактному покупателю. Клиентоориентированный бизнес нацелен на выстраивание долгосрочных отношений с клиентом, а расширение аудитории такого бизнеса в большой степени основано на сарафанном радио, то есть на рекомендациях лояльных клиентов.

В ситуации, когда несколько компаний предлагают услуги или товары сопоставимого качества в одной ценовой категории, зачастую именно клиентоориентированность становится решающим конкурентным преимуществом. Кроме того, по мнению авторов доклада «Навыки будущего», в условиях растущей цифровизации и автоматизации «будет расти спрос на услуги, в которых клиент получает настоящий живой контакт с человеком. Автоматический кофейный аппарат сможет приготовить хороший кофе, но он не заменит живого бариста, который может поддержать разговор. В будущем появится всё больше услуг, ориентированных на восполнение человеческого контакта в автоматизированном мире. В ряде заведений использование технологий будет намеренно ограничено, чтобы перенести фокус на взаимодействие между людьми»[140]. Именно об этом человекоцентричном типе клиентоориентированности имеет смысл говорить в контексте истории искусства.

Как и в любой другой области, отношения художника с клиентом едва ли когда-то были идеальными, о чём красноречиво повествует рисунок карикатуриста Пьера Леоне Гецци «Собрание римских знатоков искусства и собирателей древностей»{118}. На лицах этих «знатоков» нет и следа интеллекта. Один из них стоит на фрагменте мраморного античного рельефа, и стоимость достояний культуры явно интересует его и коллег больше, чем художественная ценность. На это указывают сваленные под стол книги и лежащие на столе деньги. Над честным собранием возвышаются сова, слепая при дневном свете, и мраморные ягодицы. Послание Гецци предельно прозрачно: художники зависят от богатых невежд, которые не замечают ни подлинных шедевров, ни очевидного глумления над собой: на обнажённую филейную часть эти «знатоки» обращают не