Дух Древнего - Александр Четвертнов

неожиданно рассмеялась девушка, но я не стал задерживаться. Пошёл в указанном направлении и мои мысли вернулись к разговору с Хароном.

Старик мало, что может сделать, но нашёл выход. Обратился ко мне. Приток новых душ даст ему сил, и он укрепит стены Тартара. Но есть один нюанс — я не жнец. Я не могу поставлять Души. Не могу заставить их попасть именно в Аид, ведь, каждый уходит в мир своих Богов, а их нет. Никаких нет, я проверял.

— Кирилл! — раздался окрик Тихона, и я (да что ж такое, не дают подумать), увидел, что он выглядывает из нужной мне комнаты и машет мне рукой. — Я тебя заждался. Скорее иди сюда.

Вздохнул и ускорился. Поправил на ходу сумку. Переступил порог и замер в восхищении. Номер люкс впечатлял.

Тихон метался по гостиной как взбудораженный воробей. Распахивал дверцы шкафов. Выдвигал ящики тумбочек. Включал и выключал торшеры и бра. Его очки запотели от возбуждения.

— Ты видел? Видел? — он подскочил ко мне и принялся протирать запотевшие очки. — Тут даже кухня есть, — очки чуть не вылетели из его руки, когда он махнул на нужный угол комнаты, и он нацепил их обратно, — Настоящая, с плитой, микроволновкой и холодильником. А ещё две спальни. Две!

— Я рядом, Тихон, не кричи, — улыбнулся я и прошёл в помещение.

Толстый ковёр приглушил мои шаги. Я положил сумку на стул за обеденным столом. Заглянул в одну из спален и заметил, что мой чемодан с вещами уже доставили. Он стоял возле гигантской двуспальной кровати.

— Гляди, какие хоромы! — Тихон раскинул руки, пытаясь обнять всю комнату разом, и кружился по центру гостиной. Голос его переполнялся восторгом. — Два письменных стола с ноутбуками, в ванной, да-да, в ванной есть душ и две раковины. Умное мусорное ведро само открывает крышку. А вид из окна.

Он подскочил к синим шторам. Раздёрнул их и в комнате резко стало светлей.

— Весь парк как на ладони, полигон видно и главный корпус. Даже балкон есть!

Он повернулся ко мне и счастливо махнул рукой в сторону второй спальни:

— А моя комната, она потрясающая. Она даже лучше…

Он осёкся. Поправил очки дрожащими пальцами. По его лицу пробежала тень неуверенности.

— Ты поступил? — спросил он.

— Конечно, — кивнул я, с улыбкой разглядывая его. — А ты? Куда, кстати?

— Тоже, — Тихон плюхнулся на кресло за одним из рабочих столов, кожа обивки еле слышно скрипнула. — Военномагическое дело, на витязя.

— Ничего себе, — присвистнул я

— А что? — он вскинулся, как задиристый котёнок, а его голос задрожал: — думаешь, что у меня не получится? Потому что я слабый?

Его губы поджались, брови нахмурились. Даже очки сердито сверкнули линзами.

— Я потому и хочу стать сильным, — он сжал кулаки, — уверенным в себе. Чтобы не ботаником меня называли, а уважали, как отц…

Его щека дёрнулась, рот искривился, а губы задрожали. Он резко снял очки и, склонив голову к руке, развернулся на кресле на сто восемьдесят градусов.

* * *

— Он погиб при нападении на лагерь туристов в африке, — шептал Тихон, — они там вместе с мамой отдыхали, а я остался у бабушки.

Его плечи дёрнулись, но он сдержался, и уставившись в тарелку с ужином, принялся ковырять макароны вилкой.

Еду для ужина я обнаружил в холодильнике и кухонных шкафах. В стоимость люкса входили продукты, которые завозили каждую неделю.

Пока Тихон сидел в кресле, сосредоточившись на воспоминаниях, я отварил спагетти с сосисками. Достал кетчуп с сыром и позвал его ужинать. Друг как раз успокоился, пришёл в себя, и я попросил его рассказать историю его жизни.

— Бандитов нашли через месяц, но они все полегли при захвате, — продолжил Тихон, вновь и вновь протыкая сосиску.

Вдруг, ему надоело это занятие и он её просто разломал надвое.

— Долгое время они считались пропавшими без вести, а потом, — голос его дрогнул, — их просто прекратили искать и объявили погибшими.

— Эм, может…

— Мне тогда пять лет было, — покачал головой Тихон, не поднимая её, — всё, что осталось, это фотографии и часы — подарок отца перед отъездом. — Он запнулся, но всё же добавил: — я тогда заболел и переживал, что не поеду с ними, вот он и подарил мне.

Я не знал, что ему ответить. Утешать я не умел. Моё кредо — это разносить головы чудовищам, да метать молнии во всё, что… в общем, во всё.

— С тех пор меня воспитывала бабушка, — Тихон всё же посмотрел на меня, в глазах его застыла вселенская печаль. — Я устал, что все видят во мне отца. Говорят, что я похож на него, а я не такой. Я слабый.

— Да ладно тебе, — я протянул руку и, улыбнувшись, потрепал его за плечо, — ты же не сдался. Несмотря ни на что поступил в академию на военное дело. Уверен, с твоим умом и усердием ты станешь отличным витязем.

— Правда? — печаль в его глазах сменилась надеждой, — ты так думаешь?

— Говорю же, уверен, — улыбнулся я, — и, знаешь что, я тебе помогу. Покажу пару приёмов и так, по мелочи…

— Кирилл, спасибо, — надежда в глазах Тихона сменилась радостью. Он резко приободрился и схватился за мою руку. — Спасибо, для меня это очень много значит. — Неожиданно он смутился и, сбавив тон, прошептал: — а можешь показать родовые артефакты?

— Не вопрос, — хмыкнул я и потянулся за сумкой на соседнем стуле, — только ты ешь, сил набирайся, а то от моей помощи толка не будет.

— Угу, — Тихон бросился наворачивать спагетти на вилку, соорудил здоровенное веретено из макарон и попытался запихнуть его себе в рот.

Я же раскрыл сумку и стал доставать артефакты. Рассыпал по столу кольца и перстни. Вывалил цепочки и браслеты. Аккуратно положил два перочинных ножа.

— Ничего себе, — с набитым ртом промычал Тихон, а глаза его заблестели, — так много.

— Ну…

— А почему они такие новые? — Тихон проглотил спагетти и крутил в руках колечко, — простое какое-то, и ножики современные. Кирилл, — его глаза расширились и он горячо прошептал, — тебя обманули, это не родовые артефакты, тебе подсунули новодел.

—