Плацкартный билет - Лада Валентиновна Кутузова

встала на ногу, покачалась, но всё же удержала равновесие. Алекс играл в футбол. Он так ловко владел всеми тремя ногами, что Катя загляделась. Некоторые и с двумя управиться не могут, а тут целых три. Алекс подбрасывал мяч, а затем не давал ему упасть на землю. Подкидывал то коленом, то ступнёй, отбивал головой. Виртуоз.

Грегори перекатывал по груди и спине тяжёлые гири. Катя потом подошла и попробовала поднять, но даже сдвинуть не смогла. А Грегори подкидывает их, точно они из ваты. Катю отвлекла Сара:

– Эй, пигалица, а костюм для выступления у тебя есть?

Катя растерялась: откуда? Сара задумалась:

– Надо тебе сшить. Завтра вечером в город едем, на площади будем выступать. Что-нибудь яркое и красивое.

Она ушла в один из фургонов и скоро вернулась:

– Вот это подойдёт.

В руках она держала два отреза: серебристый и изумрудный.

– Тебе идут эти цвета, и на сцене хорошо смотреться будешь. Сейчас только мерки сниму.

Весь день цирковые провели за тренировкой. Катя сама втянулась, с удовольствием вспоминая забытые движения. Сэм в это время съездил в город и расклеил афиши.

– Завтра городская ярмарка, – объявил он, когда вернулся, – так что сборы хорошие будут.

Он попросил Катю продемонстрировать танец и вроде остался доволен.

– Надо тебе сценический псевдоним придумать.

Снова вмешалась Сара:

– Да у неё уже есть. Пигалица – чем не псевдоним?

Сэм согласно кивнул, пойдёт.

…Где-то капает вода. Срывается и с громким стуком падает на пол. Хотя понятие пол в бесконечности неуместно, но эхо доносится откуда-то столь явственно, точно Кате всего лишь кажется, что она находится в бескрайнем ничто. Каждый раз при этом звуке Катя вздрагивает, но внутренне, так, чтобы паутина не дрогнула. Весь мир опутали липкие путы, связав всё вместе с Катей. Из макушки, груди, рук и ног тянутся тонкие нити, тронь любую, и Катя задрожит следом. Она надеется, что этого не произойдёт, но кто-то дёргает нить со всей силы, и Катя вращается, словно мясо на вертеле, готовая к употреблению. И уже спешат тысячи мохнатых ножек и сотни жадных ртов проверить сочность добычи.

Снова этот сон! Да что же это такое?! Катя сжала игрушку. Какую гадость Хама держит у себя дома, что уже третью ночь снится. И как не боится? Катя выглянула из фургона: все спят. Эх, сейчас бы сесть около огня, чтобы пламя отогнало ночные кошмары. Но цирковые костёр на ночь не оставляют, сейчас тепло. Катя выбралась из кибитки. Лучше она полежит около других, чем снова заснёт в одиночестве. Катя достала одеяло и расстелила его под фургоном: здесь она не одна, и никто не наступит на неё. Катя долго смотрела на звёзды, а затем незаметно задремала, но больше ей ничего не привиделось.

Весь день цирковые отрабатывали выступление. Сара принесла Кате платье:

– Примерь.

Критически осмотрела с ног до головы, кое-где подколола булавками и вроде как невзначай спросила:

– А чего под фургон перебралась, пигалица?

– Кошмар приснился, – буркнула Катя.

– Это давление, – объяснил Бен, внезапно появившийся за спиной, – у меня с утра голова болит.

Он обратился к Саре:

– Завари свои травки, пожалуйста, а то башка раскалывается.

Сара забрала костюм и удалилась. Бен сел рядом с Катей.

– От меня родители при рождении отказались. Врачи сказали, что я не жилец. Да и кому нужен страшила с головой-тыквой.

Катя пожала плечами: никогда об этом раньше не задумывалась. В её окружении нет инвалидов. Да и были бы – ей какое до них дело? Бен продолжал:

– Жил в интернате, никому не нужный, а потом меня Сэм забрал. С тех пор здесь моя семья.

Катя молчала. Ну почему так всегда? Когда нужно сказать что-то доброе, поддерживающее, у нее язык точно отваливается.

– А вы не искали родителей? – она еле нашла, что спросить.

Бен долго не отвечал.

– Не думаю, что они обрадуются, – наконец произнёс он. – Кому я такой нужен?

Подошла Сара и обняла его за плечи:

– Мне нужен. Понял? Пей свой чай и не хандри, вечером выступление.

Бен залпом опустошил кружку, похлопал Сару по руке и грустно улыбнулся:

– Сегодня, как никогда, голова трещит, но к вечеру буду в порядке, не подведу труппу.

Вскоре цирковые запрягли лошадей, погрузились в фургоны и отправились выступать. Перед отъездом Катя оторвала широкую полосу от футболки и ручкой написала: «Едем в город. Я с цирком». По дороге Сара дошила платье.

– По-моему, очень миленькое, – заметила она.

Катя примерила: село как влитое. Американская пройма, открытые плечи, длинная пышная юбка – в нём она походила на сказочную принцессу. Катя закружилась.

– Не упади, – рассмеялась Сара, – а то хороша будет звезда сцены с расквашенным носом.

Катя смутилась. Ведь точно! Она же будет выступать перед кучей народа. Как бы не испугаться.

Катя сидела рядом с Сэмом, который управлял лошадьми, и с любопытством всматривалась вдаль. Город казался огромным не только из-за размеров построек, но и по причине их многочисленности: тут проживало очень много великанов. Обычные двухэтажные дома размером были с привычные многоэтажки. Широкие, как проспекты, улицы, по которым народ передвигался пешком или верхом, массивные фонари, высокие ступени. Катя с трудом забралась на помост. Народ уже собрался на площади и с нетерпением ждал выступления. Сэм приоделся в костюм с бабочкой и вышел на сцену.

– Уважаемая публика, – объявил он, – сейчас перед вами выступят артисты всемирно известного цирка уродов.

Катя разглядывала зрителей из-за кулис. Великаны как великаны. Одеты старомодно, на Катин вкус, но у них здесь не технический мир, как она поняла, а потому ничего удивительного. Расспрашивать новых знакомых было неудобно, ведь её приняли за сбежавшую лилипутку, так что приходилось соображать самой. Автомобилей не видно, электрических проводов тоже. Фонари здесь зажигают вручную с помощью огня, хотя до темноты далеко: летом поздно смеркается. Мужчины – в плотных хлопковых штанах и рубашках навыпуск. Женщины – в длинных платьях, некоторые ещё и в передниках. Цирковые одеты смелее: Сара, например, в брюках ходит. Народ что-то жуёт: кто яблоки, кто булки. Пришли целыми семьями вместе с детьми, которые были как раз ростом с Катю и даже повыше. Наверное, здесь мало развлечений: ни интернета, ни телевизора. Для них цирк – целое событие.

Глава 24. Плюшевый мишка

Представление началось. Первыми выступали сиамские близнецы. Катя не видела, чтобы они репетировали, поэтому тоже наблюдала за номером с любопытством. Фил зажёг трубку, глубоко затянулся, а выдохнул дым Тим. Открыл рот, и дым кольцами вылетел оттуда. Публика заревела от восторга.