Женская гордость - Рид Мишель

Когда Джеймс обернулся назад и посмотрел в дальний угол темного, несмотря на фонарики, сада, он различил вдали две обнявшиеся фигуры, толкующие о чем-то серьезном. И он послал богу молчаливую молитву благодарности за то, что так удался его план. Ведь необходимо было разрушить слепую предубежденность Клеи против Макса. Ему самому и Эми было достаточно одного взгляда на Макса, в день их знакомства, чтобы понять, каковы его чувства к Клее. Джеймс только ругал себя, что не настоял на этом знакомстве раньше, тогда бы уже вся эта неопределенность была давно разрешена.

Он направился к дому, чтобы найти Эми и рассказать ей, что произошло, а также предупредить ее: может быть, будущий зять будет некоторое время несколько неприветлив…

— Поедем домой, Макс, — тихо сказала Клея, опираясь на его руку. — Я не хочу здесь больше оставаться. Я хочу быть только с тобой. Я хочу домой.

— Домой, — повторил он со вздохом, притянув ее к себе. — Какое чудесное слово, правда, Клея?

Она подняла лицо, осмелясь наконец взглянуть в его взволнованные голубые глаза, надеясь увидеть в них подтверждение искренности его слов. И она нашла то, что искала. Глаза его лучились мягким светом.

— Я люблю тебя, Клея. Пожалуйста, выходи за меня замуж.

Из горла ее вырвался не то вздох, не то рыдание, она судорожно сглотнула, улыбаясь дрожащими губами, на глазах ее выступили счастливые радостные слезы.

— О, Макс! — чуть не задохнулась она. Из его груди тоже вырвался облегченный счастливый вздох. Затем губы их слились в долгом поцелуе, заставившем их позабыть обо всем на свете. Казалось, даже прелестные фонарики в дальнем углу сада обрадовались, что оказались свидетелями тайного согласия Макса и Клеи.

— Но ты не ответила мне, — прошептал Макс, когда губы их нехотя разъединились.

— На твое предложение выйти за тебя замуж, ты это имеешь в виду? — спросила она, ласково и беззлобно поддразнивая его. Затем поцеловала его в губы: — Да, конечно, Макс! Я согласна! Да, да, да!

Макс вернулся из спальни с обернутым вокруг бедер кремовым полотенцем, вытирая мокрые волосы еще одним полотенцем.

— Вставай, Клея, — пробормотал он. — Мы опоздаем, если ты сейчас же не встанешь и не начнешь одеваться! — Клея зевнула и лениво потянулась на смятых простынях и невольно улыбнулась, вспомнив точно такую же сцену несколько месяцев назад.

— Но мне так хорошо!

Макс улыбнулся — белозубой, сногсшибательной улыбкой, неизменно сводящей ее с ума.

— Понятно, что хорошо, — проворчал он. — Но, по-моему, мы через час должны пожениться, и мне кажется, в твоем положении с этим никак нельзя задерживаться!

— Лучше поздно, чем никогда! — заявила с ехидцей полтора часа спустя миссис Маргарет Лэтхем, поздравив Клею и поцеловав ее в щеку. — Никогда не думала, что у меня такой медлительный сын — сказал мне, что женится, еще четыре месяца назад! А на свадьбу пригласил только сегодня! По всем меркам скорость черепашья! — Бойко выпалив эти слова, она повернулась на каблуках и отошла, оставив Клею в полном недоумении.

— Твоя мать такая чудачка! — сказала Клея Максу позже, когда они наконец остались одни дома. — Представляешь, она зачем-то сказала мне, что ты говорил ей о женитьбе еще в ту свою поездку в Девон!

Макс только серьезно посмотрел в ее удивленные глаза. Клея взмахнула ресницами.

— Так это правда? — выдохнула она.

Он медленно кивнул.

— Господи! — вскрикнула она. — Какие же мы идиоты!

— Аминь. Это точно, — прошептал Макс и притянул Клею к себе.

— Клея?.. — Макс наклонился над спящей женой, ласково и в то же время с гордостью отметив про себя, как много места стала она занимать в их супружеской постели.

Повернувшись на спину, Клея нехотя открыла глаза и искоса взглянула на него.

— Только что позвонил Джеймс, — тихо сказал Макс. — Боюсь, Клея, что твоя мать обскакала тебя.

— Что? — Клея резко поднялась и уселась на постели, испуганно моргая. — Ты хочешь сказать, что Эми… О, боже! — Клея взволнованно провела рукой по лбу. — Который час? Когда начались схватки? Как она? Мне нужно срочно вставать!

— Сейчас пять часов утра, — спокойно ответил Макс. — Все началось два часа назад. С ней все в порядке. Да успокойся же, Клея! — сказал он уже немного встревоженно, видя, как она грузно подвигается к краю кровати.

— Я поеду в больницу, — пробормотала она, охваченная волнением, скорее даже какой-то странной паникой. Затем поднялась на ноги, немного покачиваясь, так что Максу пришлось поддержать ее под руку. — Я должна быть с ней! Я хочу… ой! — вдруг вскрикнула она от внезапной схватки в нижней части живота. От боли и страха она выгнула спину, откинула назад голову, стиснула зубы, подавляя стон.

— О, черт! — вскрикнул Макс, ловя ее на лету. — И надо же было этому случиться именно сейчас!

Юный Джеймс Лэверн-младший родился всего на двадцать пять минут раньше своего племянника, юного Доминика Лэтхема. Оба младенца чувствовали себя при этом прекрасно — так же, как и их мамы.

— Я люблю тебя, Клея, — прошептал Макс. Он сидел около постели, вглядываясь в измученное лицо жены, — в глазах его светилась гордость и нежная забота. — Я люблю нашего малыша. Спасибо тебе.

— Не за что, — пошутила Клея, сонно улыбаясь Максу, тоже совершенно измотанному от переживаний. — Бедный Макс, — ласково прошептала она. — Мне кажется, ты страдал гораздо больше меня.

— Меня страшно угнетало собственное бессилие — я ничем не мог тебе помочь.

— Ты совсем не бессильный, Макс! У меня теперь есть тому веское доказательство! — шутливо возразила Клея, нарочно переиначивая его слова.

Макс ласково усмехнулся:

— Ты, как всегда, за словом в карман не лезешь, Клея!

— Иначе тебе станет со мной скучно.

— Скучно? Мне никогда не будет с тобой скучно, — горячо возразил ей Макс. — Я неустанно благодарю бога за то, что он послал мне такую жену. Ни на секунду не пожалел ни о чем.

— Как хорошо! — сказала Клея и заснула с безмятежной улыбкой на губах — Макс не удержался и поцеловал их.

— Как удачно, что один из мальчиков блондин, а второй — брюнет, — сказал Джеймс на следующий день, придя навестить Клею. — И главное, оба они получили в наследство совершенно изумительные фиалковые глаза, которые когда-нибудь будут насмерть поражать женщин.

— Когда-нибудь они будут большими повесами, эти мальчишки! — предсказала Клея. — Точно такими, как их беспутные папаши! Помяните мое слово! Они будут во всем брать пример с них — и скольким женщинам жизнь попортят?

— Да разве мы такие? — раздались два огорченных голоса.

— Мы само олицетворение добропорядочности! — заявил Макс с кротким, невинным видом.

— Как же! — сказала Клея.