Затянутый узел. Этап второй. Принцип домино - Михаил Март

— Где записка от жены?

— Смял он ее и выбросил в окно. Я успокаивал, как мог. Молодой, мол, еще, баб на твой век хватит…

— Плохо твое дело, майор.

— Сам знаю, за меньшее сажают. Через мои руки тысячи прошли. Сил нет уже ждать, извелся.

— Ладно, подумаем. Надо для начала коньяк допить.

Вернулись к столу, разлили остатки коньяка, выпили. Клубнев

сделал резкое движение, и майор отключился.

Павел снял с него мундир, руки связал за спиной — ничего, с голоду не сдохнет, до рыбы и воды ртом дотянется. Чтобы оставить видимые следы бандитского нападения, пришлось разбить бутылку о его голову.

Павел переоделся, достал чемодан, нашел в нем бритву, побрился, проверил карманы. Документы на месте: «Дальневосточный край, краевой отдел внутренних войск, старший оперуполномоченный по особо важным делам майор Виктор Ошуров». Фотография плохая. Павел посмотрелся в зеркало и остался собой доволен. Надев портупею, вышел и запер купе на ключ. В соседнем купе вынул пистолет из окостеневших пальцев покойника и сунул его в кобуру. На столе заметил записку: «В моей смерти виноват я сам! Судить себя я тоже буду сам. Моя жизнь принадлежит мне, а не Сталину! Устал от сволочей! Сашка Богданов».

Клубнев сунул записку в карман.

Он вышел на перрон у первого вагона. Пути по эту сторону станции были свободны. На переезде у шлагбаума стоял лейтенант и четыре автоматчика. Они отдали честь, и Павел прошел мимо. За переездом виднелись чахлые домишки неизвестного ему города. Он шел уверенной походкой, с прямой спиной, не имея представления где, когда и куда сворачивать.

Точно так же много лет назад он разгуливал по Берлину в форме лейтенанта Вермахта и ни один человек не видел на его наглой физиономии следов волнения.

Он постучал в дверь и тут же вошел. Полковник Голльдорф стоял у стола, склонившись над картой.

— Разрешите войти, штандартенфюрер.

— Да, да, конечно, заходите, капитан Штутт. Капитан подошел к столу.

— Вот какой у меня к вам разговор, Гельмут. Не секрет, что русские со дня на день войдут в Берлин. Я не мечтатель, я прагматик. Полетят головы. Дурные головы. Они того заслужили. Как воевали, так войну и закончили. Но для нас война только начинается, специалисты нашего профиля всегда нужны. Важно определиться с целями, а они у нас не менялись, и с местом дислокации. Есть люди, которые должны быть привязаны к местам, где они могут принести больше пользы. Вы специалист по России и должны находиться там. Наступит час «X», придет наше время. Проверьте старые резервы, многие сумели легализоваться и пустить корни, эти люди под нашим колпаком и всегда под ним останутся. Сколотите надежную команду. Явки вам известны. Сами в пекло не лезьте, используйте посредников.

— Задача понятна, гepp полковник.

— Не сомневаюсь, — Голльдорф взял со стола папку и передал капитану. — Здесь нужные вам документы. Идите через Польшу и западную Украину. В Польше вы поручик, комиссованный по ранению из Войска Польского, Казимиш Качмарэк. Все родные погибли в Освенциме. На Украине вы Панас Грицко, член освободительной армии. Эти документы позволят вам пройти до России, там их сожгите. Дальше смотрите по обстоятельствам. Три воинских книжки даем вам на выбор, с легендами ознакомитесь на досуге. Родственников у этих людей нет. Обустроитесь на месте, дадите знать.

— Какая связь?

— Прочтете в инструкции и уничтожите ее. В Москве вам помогут. Слава богу, есть кому, люди надежные и влиятельные. Хочу выразить вам свою благодарность за службу, капитан Штутт, вы проявили себя как незаурядный разведчик.

— Служу Германии! — Капитан щелкнул каблуками.

— Отдыхайте, знакомьтесь с делами и в путь, задерживаться в этих местах я не советовал бы. Одна деталь не обозначена в инструкции, вы ее должны запомнить, всякое может случиться. У нашего резидента в Москве, на связь с которым вы должны выйти, есть привычка носить с собой серебряный черненый портсигар с рисунком льва на верхней крышке. На обратной стороне гравировка: «За заслуги перед Родиной». На русском языке, разумеется. Он пользуется серебряной зажигалкой с перламутровыми вставками в виде плашек по обеим сторонам. Таким образом, вы его обязательно узнаете. Вам нужно сказать: «Точно такой портсигар я видел в витрине магазина «Шлибер», когда был проездом в Мюнхене, но у меня не хватило денег его купить». Он вас может спросить: «Когда вы видели его?» Ответите конкретно: «20 ноября 1937 года». С этой минуты он несет ответственность за вашу безопасность. Воспользоваться этим каналом вы можете в самом крайнем случае, у вас свои задачи, у резидента свои.

— Он русский?

— Нет, конечно, но владеет русским не хуже вас. Возможно, вы с ним виделись, он тоже пришел к нам из Абвера.

— Имени его мне знать не надо?

— Полковник Болинберг.

— Да. Я видел его на совещании у адмирала.

— Теперь никто не хочет вспоминать о Канарисе и связи с ним. Павел Петрович Клубнев вернулся в свою съемную квартиру,

переоделся в штатский костюм и сел за стол. Он внимательно ознакомился с документами, переданными ему полковником. Все было сделано безукоризненно, комар носа не подточит, езжай в Москву и начинай свою «мирную» жизнь. Мало того, тебе окажут достойную поддержку. Кто? Человек, облеченный властью, тот, с кем ему придется встретиться. Но хорошо залегендированный разведчик напрямую ни с кем встречаться не будет, только что полковник учил его: «Сам в пекло не лезь, работай через посредников». Все правильно, не один он такой умный.

В том, что его перебросят в СССР, Клубнев не сомневался. Каждому свое. Он сотни раз мог сбежать, война кончилась, пора подводить итоги, пора вычищать грязь из собственного дома. Но Клубнев не был уверен, сможет ли он довести дело до конца. Теперь сможет. Он получил на руки козыри. Его преданность высоко оценили. Выходить с немцами из русского окружения, спасая архивы Абвера, чего-то да стоит. Человека с его знаниями, русского по рождению, надо бы расстрелять, так всем спокойней будет. Нет. Его забрасывают в тыл к русским, празднующим свою победу. Рискованное мероприятие. Ему дают полную свободу действий и кучу документов. Никто его не привязывает к определенному месту. Он сам должен выйти на связь с резидентом. Сроки не оговариваются. Проследить его невозможно. Вывод прост: ему верят. Но это одна сторона медали. У нее есть и другая, более загадочная. Последние восемь месяцев Клубнев сидел без связи — одна за другой провалились конспиративные квартиры, пропали все его агенты. Он не знал, дошла ли до адресата информация, имевшая большое значение. Ему удалось отправить в Москву Глашу. Кроме него, только она могла связаться с генералом под его псевдонимом «Янтарь 12». Глаша не вернулась. Что это значит? Скорее всего, информация кого-то напугала, она попала в руки человека, имевшего доступ к отсылаемым в центр документам раньше, чем к генералу. И этот человек сумел перекрыть коридор. Кто он? Тот, кого эти материалы могли вывести на чистую воду. Тот, у кого есть сила и власть, чтобы в считанные часы ликвидировать всю агентурную сеть. Эту сеть создавал Клубнев сам и о деталях никто знать не мог. Стало быть, и человека такого не существует? Факты говорят об обратном. Он есть, генерал доверяет ему и в курсе всех событий. Если противник занимает высокий пост в контрразведке, то выходить на прямую связь с конторой опасно. Имеет ли неизвестный враг, которого могли разоблачить посланные в центр материалы, прямое отношение к резиденту немецкой разведки? Нет. Это разные люди, не связанные между собой. И вот почему. Он, назовем его «X», не знает, откуда поступают материалы. «X» их принимал и передавал в центр до тех пор, пока они не коснулись его интересов. Резидент полковника Голльдорфа тут же доложил бы начальству об утечке важной информации, а это скандал, бомба. Но в штабе полковника все было тихо.