Цена власти - Илья Витальевич Карпов

на свою сторону, либо избавляться раз и навсегда. Висельники на придорожных мильных столбах отлично отвадят негодяев, охочих до грабежей…

«Чёрт, — подумалось Таринору, — так недолго и начать думать совсем как Эдвальд.» Впрочем, какую-то часть мышления прежнего Эдвальда действительно неплохо было бы перенять, ведь в годы войны он поистине блистал в качестве командира. Даже чем-то походил на Эмилио Сфорца. Сражался в первых рядах, смело вёл людей в бой, а в походе и на привале ни словом, ни делом не давал понять, что тоскует по комфорту мирной жизни. Да, когда-то Эдвальд Одеринг был настоящим воином, и, наверное, таким ему и нужно было оставаться.

Если бы он погиб тогда, под Лейдераном, то народная память наверняка запечатлела бы его благородным воителем. Бросил вызов самому королю, отдал жизнь, чтобы отомстить за сестру. Простой люд любит борцов за справедливое, но безнадёжное дело, в этом им видится некая отчаянная романтика. А уже если эти борцы при этом погибают, да так чтобы с мечом в руках и в окружении полчищ врагов, — то вот уже готовый сюжет для песни. Но каким мир запомнит Эдвальда Одеринга теперь? Эйермунда Эркенвальда при жизни прозвали Святым, короля Эдвальда назвала Жестоким родная мать…

Таринор застал Эмилио Сфорца за трапезой, но тем не менее тот согласился его принять. Кондотьер «Золотых львов» черпал из деревянной миски простую чечевичную похлёбку, совсем как его солдаты, а верная переводчица столь же невозмутимо стояла рядом.

Когда Таринор появился в шатре, сеньор Сфорца поднял на него взгляд, не переставая орудовать ложкой. Кажется, прозвучи сейчас сигнал к битве, этот человек, не моргнув глазом, швырнул бы её в сторону, схватил меч и взобрался в седло.

— Парла, — коротко сказал кондотьер, будто бы Таринор ещё вчера не сэкономил его войску уйму времени и сил.

— Сеньор Сфорца готов вас выслушать, — улыбнулась переводчица.

Таринор старался говорить чётко и по существу. Хоть ему и удалось завоевать расположение кондотьера однажды, но мямлей и болтунов такие люди не любят. Девушка-переводчица внимательно слушала и передавала сказанное певучей аккантийской речью, походившей в её исполнении на щебетание птиц. Сфорца же молча слушал и жевал густую похлёбку, ритмично двигая желваками, поросшими чёрной щетиной.

Когда у Таринора закончились слова, а в миске не осталось чечевицы, Сфорца встал и утёр губы. Несколько секунд он молча глядел в стену шатра, а после перевёл взгляд на рыцаря-наёмника и стал что-то быстро говорить переводчице. Девушка ловила каждое слово и, дослушав, учтиво кивнула.

— Сеньор Сфорца не может выделить своих людей для разведки в лесах, поскольку вы не знаете аккантийского языка и не управитесь с ними. Однако он предлагает вам обратиться за помощью к командиру отряда «Терновые клинки», капитану Айдену. Вы достаточно хорошо знаете местность, чтобы разведать всё необходимое и догнать войско до следующего привала.

— А где… — хотел было перебить Таринор, но переводчица перебила его в ответ:

— Капитан Айден находится на личном довольствии принцессы Мерайи. Вы отыщите его неподалёку от её шатра.

Больше задерживать сеньора Сфорца Таринор не смел. Встреча эта оказалась настолько краткой, что он даже забыл ещё раз поблагодарить кондотьера за вчерашнее угощение. Однако, думая об этом теперь, наёмник понял, что подобное было бы лишним.

Он торопливо шагал по стремительно собирающемуся лагерю. Смуглокожие аккантийцы сворачивали спальники, заматывали котелки и укладывали палатки, перебрасываясь незнакомыми словами. Наверное, если достаточно долго побыть среди этих людей, Таринору удастся выучить хотя бы несколько слов, но сейчас ему было некогда вслушиваться в причудливую аккантийскую речь.

Целью наёмника был просторный шатёр, над которым развевалось знамя с изображением белоснежного грифона на синем поле. Такой личный герб избрала себе принцесса Мерайя Одеринг, будущая королева Энгаты.

Таринор слышал, что вместе с людьми Таммаренов принцессу охраняют некие наёмники, но что ими оказались «Терновые клинки» было для него неожиданностью. Об этом отряде слышал, наверное, всякий, кому довелось пожить на Золотом береге или в Атерланде, и Таринор, проведя несколько лет в тех краях, исключением не был.

Командир «Клинков», эльф Айден, слыл отчаянным рубакой и отъявленным сердцеедом с на редкость смазливым лицом, однако Игнат, пересекавшийся с ним при Лейдеране, рассказывал, будто бы с капитаном наёмников произошло нечто такое, что теперь его сложно назвать красавчиком.

«Вон они, должно быть, стоят. Сейчас и проверим», — подумал Таринор, увидев издали зелёные плащи с изображением меча, обвитого шипастой лозой, и узкополые шляпы с павлиньими перьями. Долговязый, в чьей шляпе покачивалось сразу три пера, стоял спиной — сам Айден, без сомнения.

— Эй! — Таринор махнул рукой, подходя ближе. — Это вы «Терновые клинки»? Мне нужен капитан Ааа…

Имя командира наёмников застряло в горле, когда тот повернулся на голос. От увиденного по телу Таринора пробежала дрожь. Смазливое лицо капитана Айдена будто бы угодило под наждачный лист в плотницкой мастерской или проехалось по каменистому склону. Лоб, щёки и скулы покрывало множество безобразных шрамов, сделавших лицо бугристым, как весенний лёд, а кое-где неровные шрамы напоминали глубокие впадины или сжатые беззубые рты, стянувшие кожу вокруг.

Некогда острый эльфийский нос теперь оканчивался тупым обрубком, а правое ухо напоминало неаккуратно оторванный лист бумаги. Губы, один край которых напоминал размытую кляксу, сложились в неприятную улыбку.

— Я Айден, — предсказуемо ответил обладатель изувеченного лица. — И если у тебя какое-то дело к её высочеству, то она сейчас переодевается. Придётся подождать, шатёр и без того набит девицами. Когда принцесса станет королевой, им наверняка воздастся.

— Вижу, вы в неё верите, — усмехнулся Таринор.

— Глупо было бы состоять в этом войске и не верить в неё. Король совсем сбрендил, а вот дочка его девица бойкая. Не боится замарать рук. В такую верить хочется. Особенно учитывая, сколько она нам посулила.

— И сколько же? — неожиданно для самого себя спросил Таринор.

— Ты за этим сюда пришёл, рыцарь? — эльф нахмурил изрезанную бровь, которая теперь росла разрозненными клочками. — Узнать, сколько стоит наша верность? Тебе вряд ли по карману.

— Уж не сомневаюсь. Но на самом деле меня послал Сфорца. Сказал, чтобы ты дал своих людей, и мы отправились на разведку.

Наёмники переглянулись и засмеялись. Сначала беззвучно, а потом уже в голос.

— С чего это сеньор аккантийский кондотьер возомнил, что вправе отдавать нам приказы? — с вызовом спросил капитан Айден. — Мы подчиняемся принцессе Мерайе, и пока…

— И пока её высочество не взошла на