Лукоморье. Книга Вторая. Поле Битвы - Родион Александрович Вишняков

Чья-то смерть – это номер билетика, в котором совпавшее число цифр означает твой выигрыш. Вот веселуха!

Но шанс есть. Есть время, есть друзья и знакомые, готовые поддержать. А значит, есть и надежда.

Вот так и вышло, что из всех проходников он остается тут самым старым. Все остальные старожилы относятся к земельникам. У них даже как-то вышел с Пекарем спор на эту тему. Тот утверждал, что земельники сидят на своей земле дольше, потому что у них не такая тяжелая работа, как у проходников. На что Ясаков напомнил простую житейскую истину: если ты считаешь какую-то профессию легкой, то просто ни хрена не знаешь об этой профессии.

Пекарь тогда, помнится, попытался возражать, приведя в пример несколько модных профессий, название которых Хэлл даже не смог запомнить, а уж тем более понять для себя, чем занимаются те, кто выбрал для себя такие специализации. На этот выпад Ясаков ответил, что он имеет в виду настоящие профессии, а не те, без которых цивилизация сможет легко обойтись хотя бы на протяжении одного года. После этого спор был окончен, хотя, с точки зрения Сергея, каждый остался при своем мнении.

Да. Среди проходников с завтрашнего дня он будет самым старым.

Мужики даже прикольнулись как-то и привезли ему из-за Барьера футболку с эксклюзивным принтом. На груди был изображен мощный дуб, а вверху и внизу шли полукругом выполненные надписи в старославянском стиле: «Ветеран Лукоморья».

Да. Хороший подарок. Ему очень нравится. А вот Гиль подобное подношение не оценил. По крайней мере, никто и никогда не видел его в этой футболке.

Ясаков посмотрел на часы. Песок в верхней сфере превратился в тонкую прослойку, быстро исчезающую в центральной воронке.

– Смена!

Единственная свечка, стоявшая возле песочных часов, тихо коптила в спертом воздухе закрытого небольшого пространства.

Пекарь невесело усмехнулся. Брак поставлять начал со своего свечного заводика Отец Федор. Надо будет порасспрашивать у остальных про последнюю партию. И, если что, отвесить леща бизнесмену для профилактики.

– Просто не верится, сколько есть пожилых людей, которым страх как хочется заполучить меня к себе! – сказал Оле-Лукойе. – Особенно желают этого те, кто сделал что-нибудь дурное. «Добренький, миленький Оле, – говорят они мне, – мы просто не можем сомкнуть глаз, лежим без сна всю ночь напролет и видим вокруг себя все свои дурные дела.

Пекарь прислушался. Из дежурного радиоприемника Кот рассказывал очередную сказку. Проходнику вспомнилось, что классе во втором или в третьем учительница задала им прочесть это произведение. А он не успел или же было просто лень. И на следующее утро пришлось трястись от страха в ожидании услышать свою фамилию и быть вызванным к доске для пересказа прочитанного по памяти.

В тот раз ему повезло и двойки с записью в дневник удалось избежать. Но к той сказке он так и не вернулся. Так что теперь самое время воспользоваться случаем и заполнить пробел.

Они, точно гадкие маленькие тролли, сидят по краям постели и брызжут на нас кипятком. Хоть бы ты пришел и прогнал их. Мы бы с удовольствием заплатили тебе, Оле! – добавляют они с глубоким вздохом. – Спокойной же ночи, Оле! Деньги на окне!» Да что мне деньги! Я ни к кому не прихожу за деньги!15

Неожиданно трансляция прервалась, и проходник насторожился. Спустя мгновение голос Кота зазвучал вновь:

– Периферия затягивается туманом. Температура воздуха, как всегда ночью, восемнадцать градусов выше нуля. Осадков не ожидается. Туман сохранится в акватории на все время. Черномор вышел из эпицентра.

Пекарь вздрогнул, бросил торопливый взгляд на дверь, притянул поближе карабин. Кому-то сегодня не повезет. Пошел собирать свою дань, кровожадный маньяк. Не дай бог, конечно, его своими глазами увидеть.

Он вспомнил байку о проходнике по прозвищу Швед, и тут же возникло опасение: не перекрошило бы это чудовище отправившихся навстречу их отряду свежих людей! Сейчас, конечно, ночь и все сидят на точках. Но мало ли что?

А приемник продолжал говорить:

– На периферии замечен…

Интересно, кого сейчас назовет Кот? Наину? Бабу-Ягу? Может быть, Живую голову или Двенадцать девчонок из терема?

Если бы Пекарь смог наблюдать сейчас себя в зеркале, он увидел бы вытянувшееся в изумление собственное лицо и два округлившихся от страха глаза. Озвученное Котом имя он слышал впервые.

– Серега! Хэлл! Вставай! Гиль! Мужики, проснитесь!

Да как тут вообще можно что-то разглядеть?! Чертова ночь! Чертов лес! И чертова дорога, которая убежала из-под ног в сторону. Еще эти ямы и корни!

Нечаев был в бешенстве. Ни фонарь на телефоне, ни электрический полноценный аналог не работали спустя каких-то десять минут после того как он, бросив машину возле Барьера, вбежал внутрь Зоны. Естественно, он был в курсе подобных проблем, но до сегодняшней ночи все это не играло для него существенной роли. Лично у него, генерала Нечаева, электричество было всегда.

А теперь… Да как же так-то? Он даже попробовал перезагрузить телефон, хотя уже заранее убедил себя в бессмысленности этой затеи. Аппарат даже не ответил на нажатие клавиш. Он просто сдох. И теперь приходилось продираться через эту тьму зарослей в поисках тропинки, с которой он сбился еще…

А сколько прошло времени?

Нечаев бросил взгляд на часы. Фосфоресцирующие стрелки наградных именных часов показывали два часа ночи. Нет. Это неправильно. Когда он подъезжал к Барьеру, был час и сорок три минуты. Он здесь намного дольше семнадцати минут. Просто часы тоже встали.

Нечаев споткнулся и полетел на землю. Голову удалось сберечь: он успел выставить руки. Жгучая боль въелась в ладони. Здорово он ими пропахал.

Тихо матерясь, генерал с трудом поднялся на ноги. Судя по ощущениям, сильный ушиб кистей и на одной из них распорота кожа. Болит просто жутко!

Да будь проклято это место, этот лес, это тупое стадо, тусующееся тут, и все вместе с ними! Где эта гребанная тропинка?!

Надо было не снимать зимнюю куртку. В ней хоть и жарко до безумия, но она, по крайней мере, может защитить от подобных кувырков и падать в ней не так больно. Да чтоб тебя!

Нечаев взмахнул руками, но на этот раз равновесие удержал. Он скривился и зашипел, когда машинально ухватился травмированной рукой за жесткий, шершавый ствол дерева. Чтобы вам всем сдохнуть здесь!

Как вышло, что он, будучи обладателем по-настоящему больших денег, вынужден сейчас бегать по лесу, как хрен знает кто? Это, конечно же, риторический вопрос, и ответ прекрасно известен. Но вся эта ситуация реально может свести с ума!

Ничего-ничего,