Дневник прожигателя жизни - А. Волоска

— А куда мы едем? — спросил я в тот момент, когда мы уже голосовали у дороги.

— Играть.

— Паша, ты не обижайся, но у нас почти по всей стране азартные игры в запрете.

— Ха! Места знать надо.

Трехкомнатная квартира в центре (!) Москвы была переоборудована под игральный зал. Что-то Паша сказал охраннику, что-то мужчине кавказской внешности, который в итоге обменял Пашины деньги на какую-то пластиковую карточку. Это карточку Паша всунул в один из автоматов.

— Откуда ты узнал про это место?

Паша сидел на табуретке, а я стоял рядом, облокотившись на автомат. Я наблюдал, как Паша одним нажатием на кнопку сливал двадцать пять рублей. В минуту он делал три нажатия. Выходит семьдесят пять рублей в минуту. За полчаса большее двух тысяч потратить можно.

— Коллега показал, когда с ним приезжали в Москву летом.

— Так ты был тут летом? А чего не объявился у нас?

— Я всего на два дня по работе приезжал. А тратить вечер в гостях у вас это тупо.

— Согласен.

Не прошло и пятнадцати минут, как Паша пошел еще за одной карточной.

— Первая тысяча потрачена. Пошла вторая.

— А тебе денег не жалко?

— Жалко. Но я могу вовремя остановиться, поверь мне.

— Все так говорят. Знаешь, сколько людей сошло с ума от таких автоматов.

— От автоматов с ума не сходят. Люди сходят с ума по трем причинам: жажда власти…

— Конечно же, денег всем хочется.

— Нет, Боря. Не жажда денег, а именно власти, как это случилось, например с Наполеоном. Уверен, он был очень умным человеком, но стремление стать властелином мира вскружило ему голову, особенно, когда план его начал осуществляться. Говорил Отто фон Бисмарк, что совершит огромную ошибку та страна, которая надумает развязать войну с Россией, а Бонапарт не послушал этих слов.

— Извини меня, конечно, но когда Бисмарк говорил эти слова, Наполеона уже и в живых не было, да и говорил он это исключительно про Пруссию, что, не смотря на собственное могущество, на Россию войной идти не стоит.

— Так ты ботаник, я смотрю? — Похоже, тот факт, что я в чем-то разбираюсь лучше него, оказался для него немного оскорбительным, но после недолгого молчания он продолжил разговор. — Второе — одиночество. Очень тяжело сохранить разум, будучи в изоляции от мира и общества. Общение — одна из природных потребностей, без которой человек перестает быть человеком. Здесь яркий пример — Гитлер. Он ведь в тюрьме написал «Майн Камп». — Паша выждал несколько секунд, ожидая моих возражений, но у меня не было никакого желания поднимать сейчас тему жизни Гитлера и идеологии фашизма. — И третий повод сойти с ума — противоположный пол. В особенности это проявляется у мужчин, у женщин — значительно реже. Намного чаще мужчина сводит счеты с жизнью, если его бросила жена, с которой они прожили много лет, чем женщина, когда ее бросает муж.

— У женщин не так сильно развито самолюбие. Когда от мужчины уходят — не обязательно даже жена, а пусть даже девушка, с которой он встречается лишь пару месяцев, или любовница — он начинает ощущать себя ничтожеством.

— Ага. — Он показал на игровой автомат. — Нажми разок.

Я посмотрел на экран и увидел, что в поле «Остаток» указано «25». Паша и вторую тысячу рублей просадил в этом автомате. Как Паша и просил, я нажал на кнопку. Выпала комбинация символов, которая для меня уж вообще ничего не значила, но на экране все замигало и появилась надпись «Win» и число «200».

— Оооо! Давай еще разок, братуха.

После второго нажатия экран опять замигал, весь зашелся фейверками.

— Еееееееееее. Молодца, братуха! Четыре штуки! Красава! Что же я, дурак, сразу не дал тебе играть? В дерьмо ведь ты вляпался! — он стукнул меня кулаком по плечу.

Я нажал еще раз, но безрезультатно, потянулся нажать еще, но Паша остановил мою руку.

— Достаточно. — Впервые, как я его увидел сегодня, в его взгляде проглядывалась серьезность, и было понятно, что возражать ему не стоит. — Пошли, лучше, куда-нибудь похаваем.

Две тысячи Паша дал мне, а на другие две мы сходили в гриль-бар поели. Он посчитал, что выигрыш надо делить пополам, а по счету за еду и выпивку платить должен только он как жест заботы старшего брата о младшем.

Его философия по поводу азарта меня заинтересовала. Нельзя играть лишь от скуки; обязательно верить во всевозможные знаки и приметы; после крупного выигрыша сделать только один ход и, если он неудачный, вставать и уходить; перед игрой сразу определить сумму, которую можешь себе позволить проиграть; если до последней ставки дошел без единой победы, то дай сделать последнюю ставку кому-то другому.

Около десяти часов вечера Паша оделся и, предупредив, что даже приблизительно сказать не может, во сколько вернется, ушел. Дубликат ключей от квартиры мы ему уже сделали, так что мне все равно, где он вообще будет ночевать. По крайней мере, я так думал, что все равно. Я даже не предполагал, насколько безответственным Паша может быть.

Только я пришел на работу к восьми утра, как у кассы завибрировал мой телефон с надписью «Паша» на экране.

— Привет. Только говори быстро, я на работе.

— Здаров. — По голосу было понятно, что он не трезв, а точнее — вдрызг пьян.

— Ну, говори же.

Не то, что у меня было много дел или меня тяготило сожительство с братом, но я еще не выпил утреннего кофе и хотелось поболтать с барменом, которого сменяю сейчас, поэтому показывал свою ложную раздраженность.

— Ты где? — вдруг спросил он.

— Говорю же, на работе.

— Открой мне дверь, я ключи просрал.

— Ты меня не понял? Я на работе, и мне некогда даже разговаривать с тобой, не говоря уже о том, что домой ехать.

— Значит так, — убитым голосом продолжал он, — бросай все свои дела и приезжай, я спать хочу.

— Ааа… Ну, если так, то жди, через десять минут буду, брат. — И после некоторой паузы продолжил. — Надеюсь, ты понял мой сарказм?

— Бляяя, мне херово!

— Мне некогда больше разговаривать, пока. Часов в девять буду.

Первые пару его звонков, которые произошли в течение двадцати минут после нашего разговора, я сбрасывал, а потом и вовсе даже не подходил к телефону. Как итог, четырнадцать пропущенных вызовов от Паши до двенадцати дня. Потом вызовы прекратились. Уже вечером за бутылкой пива он рассказал, что сначала прошелся по трем кинотеатрам, чтобы поспать на сеансе, но ни в один его не впустила охрана по понятным причинам, и