КОМ-2 (Казачий Особый Механизированный, часть 2) - Ольга Войлошникова

листок, — возьмите. Это расписание занятий на ближайший месяц. Обратите внимание на разницу между чётными и нечётными неделями.

— А сейчас какая?

— Чётная, — она дёрнула сухонькими плечами, — вторая же.

— А, ну да. Спасибо.

ОБЕД

Егоров, как я почему-то и предполагал, на занятия не явился. Прочая дуэльная компания сидела плотной мрачной кучкой и старательно изображала индифферентное ко мне отношение. А мне и всё едино: что пнём об сову, что совой об пень, лишь бы ко мне не цеплялись.

Первые две лекции проскочили стремительно, как сало сквозь утку. На обед я потопал бодро — надо же ещё хотя бы частично успеть с этими дурацкими кружками разобраться.

Денис испуганным одиноким зайцем сидел за крайним столиком.

— Здоро́во! — я уселся на вчерашнее место, протянул ему руку, которую тот с некоторой опаской пожал — ну, ещё бы! До моего прибытия, видать, тарелки сами собой по столовой не летали.

Я раскрыл меню. Тэкс. Борщом мы вчера наелись, спасибо. А сегодня… О!

— Чего изволите-с? — у правого локтя неслышно вырос половой.

— А давай-ка, любезный, ухи стерляжьей.

— Расстегаи с визигой к ухе рекомендую-с…

— Пойдёт. И… — вот, кстати, в память вчерашних рассказов о Средней Азии, — плова подай. Да чаю с лимоном.

Заказ был доставлен в две минуты, и я принялся за обед. Панкратов всё сидел, якобы выбирая. Я уж его не расспрашивал — ну, мало ли, может, стесняется парень есть, когда рядом баре кушают… Зато вскоре появился Великий князь с прыгающими чертенятами в глазах. Сел напротив, оглянулся на зал через плечо соколиным взглядом — дескать: ну? Не желает ли кто ещё остроумие продемонстрировать?

Присутствующие дипломатически не принимали нас во внимание, и Соколов удовлетворённо оборотился к нашему столу:

— Слушай, Илюха! Егоров твой… — весело начал он.

— Он не мой, — поморщился я.

— Ладно-ладно! Пусть не твой… Егоров вчера, говорят, нашёл-таки свой обрубыш. К ночи уже.

Денис молча вытаращил глаза и поплотнее сжал рот, не дозволяя проскочить неподобающим расспросам.

— Ну, нашёл и нашёл, пусть его, — я с удовольствием принялся за плов.

— Есения, говорят, старалась, как могла, но палец всё равно остался кривоватым и слегка распухшим, формою напоминающим детского размера некий общеизвестный мужской орган.

Денис невольно хрюкнул и этим нечаянно привлёк внимание Великого князя.

— А что это вы не едите, голубчик? — уставился на него Соколов.

— Я-а е-е-ещё не в-в-ы-ыбрал, В-ва-ш-ш…

— Так мы тебе сейчас поможем! — около Ивана Кирилловича как по волшебству образовался половой:

— Слушаю-с!

— Значит, так! Нам с товарищем, — он показал на себя и Панкратова, от чего тот крупно сглотнул, — по тарелочке мясной соляночки, лимончик, зелень, сметанку — как положено.

— Оливок тёмных-с?

— Добавьте. А на второе вон, плова, как у Илюхи, больно он сегодня красивый, — это про плов, понятно, не про меня. — И расстегаев… с осетриной, что ли. Да компоту вишнёвого кувшин.

— Сию минуту, ваше императорское высочество!

— Да иди уж без чинов!

Вообще, надо вам сказать, со вчера Соколов здорово поменялся. Нет, не с виду, а именно что внутренне. Если раньше в его манерах проскальзывала какая-то театральность: да я тебе по гроб обязан, да ты мне жизнь спас! — то теперь он держался в самом деле по-товарищески, по-настоящему впустив меня в свой ближний круг.

— Слушай, Иван, а ты в эти вот спортивные группы ходишь?

— А-а как же! Иначе ж живьём не слезут.

— И какие есть?

— Да всякие там. Кто тяжести тягает, кто фехтует. Атлетика всякая. Девчонки нынче повально теннисом увлеклись. В прошлом году у них мода на конную выездку была, так приволоклись к началу учёбы все со своими лошадьми, забили всю конюшню. Ещё из модных панкратион. У мужеской части, понятное дело.

— Эт чего такое?

— Навроде борьбы, только и удары разрешаются, и удушения, и подсечки всякие.

Я прикинул, что этот панкратион по описанию здорово похож на казачьи ухватки, которыми мы усиленно занимались в Харитоновской школе.

— Ну а ты сам?

— Да разное помаленьку. С гирькой хожу упражняюсь да стреляю кой-когда.

— А, и стрельба есть?

— Е-есть, тир большой. Всякий вечер открыт.

— Вот это, пожалуй, мне подойдёт.

— Так приходи сегодня вечером! Я часам к семи буду. Найти просто, как к дуэльному павильону идти помнишь?

— Конечно!

— Чуть не доходя на право есть сворот. Там перед ним небольшой садик со скамеечками, прямо проходишь — три больших павильона, самый левый — тир.

— Понял. Буду, — я допил чай и поднялся. — Ну, ладноть, господа. Приятного вам аппетита, а мне ещё в дискуссионный клуб забежать надо.

ДИСКУССИОННЫЙ КЛУБ

И зал для заседаний в первом корпусе, и дверь нужной лаборатории я нашёл быстро. А темы, вывешенные на двери меня частично озадачили, а частично насмешили. Вот, к примеру, вчера (если верить графику) обсуждали приемлемость телесных наказаний в среднем учебном звене. А сегодня — будьте любезны — правомерность претензий женского пола на голосование. Хорошо, что сегодня я точно участвовать не буду.

По коридору, деловито ускоряясь в мою сторону, зацокали каблучки. Подошла среднего роста девушка в круглых очочках в золотой оправе, аккуратный узел волос с вколотой золотой шпилькой с брильянтиком, редкий для женщины деловой брючный костюм, рубашка строго застёгнута под горло, галстучек.

— Добрый день! Я председатель Дискуссионного клуба, Ангелина. Хотели что-то уточнить?

— Да я вообще-то пришёл узнать, как оно всё устроено. Темы посмотреть. Эвелина сказала, обязательно раз в месяц?..

— М! Эвелина! Вы с экстерна?

— Так точно.

— Раньше