Перекрёсток - Райли Харт

в Кристи и остановишься на ней, но, как уже стало ясно, это ложь. А теперь я должна поверить, что тебя вдруг потянуло к мужчинам, что ты серьезно относишься к Нику, хотя еще ни разу в жизни ты ни к чему не отнесся серьезно. Надолго тебя не хватало, Брюс... Я думала... Я думала, ты уже повзрослел, но, видимо, я ошиблась.

Каждое слово по ощущениям напоминало всаженный в грудь гвоздь. Она реально видела его таким? Он реально такой и есть? Он никогда не говорил, что влюблен в Кристи, что у них все серьезно. Мать сама надумала. Насчет Ника вот сказал. Они должны знать.

— Ты мчишься на максимальной скорости, а потом понимаешь, что хочешь не этого. А теперь еще и Ника за собой тянешь. Ты у него тоже первый?

Ответить Брюс не сумел. Правда пугала. Мать ошибалась. Он так себя не вел. Уж он-то знал бы.

— Все не так. С Ником все по-другому.

Митч безрадостно хохотнул.

— Я люблю тебя, братишка. Но не пора ли очнуться? Поначалу с Кристи тоже все было по-другому. Тебя радовала работа с отцом. В бизнес-школе было по-другому. Потом ты втрескался в бартендинг, запал на компьютеры. И везде по-другому. Чем же отличается нынешняя ситуация?

— Про «везде по-другому» я не говорил. Я пробовал, но никогда не говорил, что вот оно, то самое. — Теперь он определился. И с карьерой, и с Ником.

— Митч, ты несправедлив, — вмешалась Эбби. — Честно говоря, я ни капли не удивлена. Когда Ник приходил, я догадалась, что здесь что-то не так.

— Я тоже, — добавила Хоуп. — А когда Ник вышел к нам в ресторане, я заметила, что Брюс много для него значит.

Брюс оценил поддержку Хоуп, но мать беспокоилась не из-за того, что Ник равнодушен к Брюсу. Она считала, что Брюс причинит Нику боль. Что Брюс, закрыв глаза, бросился в омут с головой, а потом до него дойдет, что он хочет не этого.

А он бросился. Черт, он поцеловал Ника, даже не выяснив, как он к этому относился. Он настаивал на сексуальных штучках. Он все начинал.

А если они правы?

— Я люблю тебя, Брюс. И я ничего не имею против геев. Если ты влюбился в Ника, это прекрасно. Я поддержу тебя и приму его в нашу семью. Но я вынуждена признаться, что беспокоюсь. Ты не задумываешься о последствиях своих действий. Ты реагируешь. Ты наверняка считаешь Ника важным человеком в своей жизни. Но я до смерти боюсь, что мы привяжемся друг к другу, а потом ты поймешь, что хочешь не этого. Поэтому я не могу тебя поддержать.

Пошевелиться не выходило. Заговорить тоже. Все, что Брюсу удалось, — это закрыть глаза и надеяться, что мать ошибалась. Он никогда себе не простит, если причинит боль Нику или членам семьи.

Глава 28

Отработал Ник с трудом. Он безостановочно размышлял о разговоре с Брюсом, о разговоре Брюса с отцом, о своем разговоре с матерью и о том, что Брюс не давал о себе знать с тех самых пор, как отправился прокатиться.

Умом он понимал, что Брюсу о многом нужно подумать, и надеялся, что не звонил Брюс лишь потому, что не хотел отвлекать от работы. Однако это не спасало от плохих мыслей.

Вернувшись домой, он зайдет к Брюсу. И хватит уже. Что бы ни случилось, Нику нужно знать правду. Они справятся или разбегутся, но, во всяком случае, Ник не будет жить в неведении.

Несколько минут спустя он свернул на подъездную дорожку. В свете фар он заметил Брюса, стоявшего возле гаража. Когда Ник припарковался, они встретились взглядами.

Выглядел Брюс кошмарно. Ник никогда его таким не видел и, словно по щелчку, догадался, что вот-вот все изменится. То, что между ними происходило, может завершиться еще до того, как у них появится шанс понять, что же это такое.

Может, оно и к лучшему. Однако тяжесть в груди говорила об обратном. Ник сумел пошевелиться, только когда Брюс кивнул в сторону дома, как бы говоря подойти.

И он подошел.

— Привет. — Ник запихнул руки в карманы.

— Привет. — Брюс провел рукой по волосам.

Нервные жесты. Это не сулило ничего хорошего.

— Почему ты стоишь здесь?

Ник хотел его коснуться, но передумал. Истолковать Брюса не получалось, вряд ли стоило его трогать. Они ходили по лезвию ножа. В спальне все шло превосходно. Дружеские отношения развивались фантастически. А вот в остальном дела продвигались не очень.

Брюс пожал плечами.

— Я только приехал домой и подумал, что дождусь тебя.

К черту. Если это неправильно, так тому и быть. Ник шагнул к Брюсу. Луна светила ярко, в излучаемом свете можно спокойно различить Брюса — щетину на лице, изгиб подбородка. Поджатые губы, растерянный взгляд.

— Так нормально? — Ник прильнул ближе и поставил ногу между ног Брюса.

Они соприкоснулись. Ник взял в ладони его лицо.

— Уже лучше.

— Хорошо. Я не могу тебя не трогать. Это сводит меня с ума.

— Думаешь, все взаправду, Ник? — В голосе прозвучало искреннее желание. — То, что мы делаем? Из этого реально может что-то получиться? Все по-настоящему? Мне кажется, что да. Но откуда мне на хрен знать?

Сомнения не присущи Брюсу. Сначала он нырял в омут с головой и только потом начинал задавать вопросы. Или задавал вопросы, забивал на ответы и все равно нырял.

— Все кончено? — прямо спросил Ник.

Затаив дыхание, он ждал. Он не сможет нормально дышать, пока не узнает ответ.

— Не знаю. Давай поговорим дома.

Брюс проскользнул мимо Ника. У Ника не осталось иного выбора, кроме как пойти следом. Удивительно, что Брюс направился к дому Ника вместо своего... Ник разозлился. Большую часть времени, за исключением выходных и дней готовки, они торчали у Брюса. Он считал, что так проще сбежать? Скажет, что хотел, и свалит? Брюс, которого он знал, не трусил. Ник начистит ему морду, если он превратится в ссыкуна.

Закрыв за ними дверь, Ник включил свет и бросил ключи на стол.

— В чем дело? Говори, Брюс. Как мне видится, мы